Днем с этим еще можно было справиться, стараясь загрузить себя работой до отказа. Пока она работала, боль притуплялась. Грета даже стала помогать Бену метить места, где позднее он поставит ловушки. Прошло не так уж много времени, и она стала разбираться в этом не хуже старика.

А вот ночей она боялась. Грета без сна металась по кровати. Ее молодое тело тосковало по любви и ласке, и только Спенсер был способен дать ей это.

«Неужели я влюблена в этого самовлюбленного, беззаботного мужчину?» – в который раз спрашивала она себя.

«Конечно» – нашептывал ей кто-то внутри.

«А если это только безнравственная похоть?» Ей вовсе не хотелось быть похожей на Труди Геррод. Однажды она подслушала, как Бен говорил соседу, что Труди похожа на похотливую суку во время течки, что она готова взять в свою постель любого мужика, который захочет ее.

«Нет, я не похожа на нее. Мне совсем не хочется, чтобы Коллин целовал или ласкал меня. Конечно, – напомнила она себе, – вокруг меня не крутится столько мужчин, как возле Труди. Есть несколько молодых, неженатых парней, но вряд ли у меня к ним может возникнуть нежное чувство».

Спенсер – другое дело. Но его, как казалось Грете, могла воспламенить любая женщина. Он чем-то напоминал ей приютских котов, которых там было великое множество. Их держали для того, чтобы мышиное население трепетало. Они так же, как и Стен, ходили, крадучись, подстерегая свои, ничего не подозревающие жертвы.

Грета тяжело вздохнула. Может быть, у нее такая судьба – влюбиться в мужчину, который никогда не ответит ей взаимностью.

Она заметила едва уловимое движение в кустарнике. Щурясь от бьющегося прямо в глаза солнца, она различила очертания двух медведей, выискивающих под деревьями, на краю леса, сладкую хурму. Они торопились до первого снегопада отъесться вкусных фруктов, дикого винограда, чтобы съеденного хватило на долгую, снежную зиму. Девушка надеялась, что лесные лакомки оставят и для нее немного желто-оранжевых, как бы светящихся изнутри, плодов. Из них получался отличный пудинг, который стал ее любимым блюдом.

Грета уже собиралась вернуться в кухню, чтобы продолжить прерванную работу, когда ее окликнули со стороны амбара. Ее губы беспокойно скривились. Прямо по тропинке, широко улыбаясь, шел Дик Кревфорд. Если он начнет болтать, то, по крайней мере, часа два ей не добраться до дел.

«Но у него добрая душа», – напомнила она себе. Девушка мило ему улыбнулась.

– Что привело вас так рано, Дик? – спросила Грета, раздумывая, не покажется ли негостеприимным, если она не пригласит его на чашку кофе. Девушка боялась, что, зайдя, он будет болтать до ланча. Всем было известно, что Дик мог разговаривать часами, без малейшей передышки. Но, слава Богу, он, кажется, очень спешил.

– Я не могу остаться, Грета. Мне нужно еще обежать всех соседей. Вы первые, к кому я зашел. Дело в том, что завтра у нас будет вечер шелушения кукурузы, и я собираюсь всех пригласить. – Он весело подмигнул девушке. – Ты когда-нибудь участвовала в таком празднике, девочка?

– Нет. А что это такое?

– Ну, ты многое потеряла. Это просто здорово. Все сидят вокруг большой кучи кукурузы и снимают сухие листья с початков. В кучу я положил с полдюжины красной индейской кукурузы. Тот, кто найдет один из них, должен поцеловать девушку или мужчину по своему выбору. – Его улыбка стала еще шире. – Многие парни и девушки начали встречаться именно после красного початка. Может быть, это случится и с тобой. Уверен, многие молодые холостяки захотят поцеловать такую красавицу.

– А что, если я не хочу целоваться?

– О, ты должна разрешить парню тебя поцеловать. Он может обидеться. Люди подумают, что ты слишком высокомерная, если отказываешься от традиций. И к тому же, парень ведь целует только в щеку.

Грета с облегчением улыбнулась.

– Мне бы не хотелось, чтобы незнакомый человек поцеловал мои губы.

– Я тоже так думаю, – согласился Дик. – Порядочная молодая женщина не должна позволять себе подобных вольностей.

Через минуту улыбка вновь озарила его добродушное лицо, и он сказал, извиняясь, что должен срочно бежать. Грета от души посочувствовала последнему соседу, которого он посетит. Он заглумит ему голову своей болтовней.

Гладя одежду и нагревая то один утюг, то другой, Грета думала о вечеринке.

«Придет ли Спенсер? – размышляла она. – Сомневаюсь, это, кажется, не те вечеринки, которые его интересуют. Вряд ли его удовлетворит простой поцелуй в щеку. Разумеется, Труди там будет, раскачивая своими необъятными бедрами и выставляя на показ большие груди».

Грета вспомнила, как та вела себя со Спенсером в то утро, когда он покупал необходимое для поездки в Долину, и снова ощутила бешеное желание вцепиться ногтями в мясистое лицо.

Грета ужинала, поджидая Бена. Тот пришел, прихрамывая, только с заходом солнца. Суставы беспокоили его все чаще, и она не сомневалась, что будет еще хуже, когда наступят морозные зимние месяцы.

После того, как старик съел поданный ростбиф, картошку и тушеную репу, Грета рассказала ему о визите Дика и о предложении пойти на вечеринку.

– Мне очень хочется пойти, – робко сказала она, – но я боюсь, что Коллин попросит меня быть его спутницей. Если соглашусь, то люди могут подумать, что я приняла его ухаживания. Мне бы этого не хотелось, поэтому я прошу взять меня с собой.

Бен весело расхохотался.

– Буду счастлив составить компанию такой очаровательной леди. А что касается Коллина, тебе не стоит волноваться: он всегда берет на вечеринки свою мамашу. Стоит ему куда-нибудь собраться одному, она тут же принимается охать и стонать, притворяясь, что того и гляди помрет. И так все время.

– Бедный Коллин, – Грета озабоченно покачала головкой. – Его мать никогда не допустит, чтобы он женился.

Бен не спеша набил трубку табаком и разжег ее горящей лучинкой из камина. Сделав несколько длинных затяжек, он сказал:

– Знаешь, если бы эта Элли Эллин была умной девушкой, она позволила бы себе забеременеть от Коллина. Тогда старая Агата могла придуриваться, сколько угодно, Коллин все равно был бы вынужден жениться. – Он посмотрел на девушку сквозь ароматный табачный дым. – Он ухаживал за Элли, пока ты не появилась.

– Я этого не знала, – резко бросила Грета. – Не удивительно, что она постоянно бранит меня. Наверное, поэтому и другие женщины обращаются со мной так холодно.

– Может быть.

– Вы сейчас высказали страшную мысль, – помолчав немного, сказала девушка. – Элли должна специально забеременеть, чтобы выйти замуж за Коллина Греди.

– Ба, – усмехнулся Бен. – Ты думаешь, что такого не случалось раньше? Готов биться об заклад, что многие женщины Холмов заполучили своих мужей именно таким способом. Для Коллина было бы спасением, если Элли окажется в интересном положении. Тогда бы он получил жену и семью, которая зависит от него. Только так можно заставить эту несносную Агату примириться с женитьбой сына. – Старик затянулся снова. – Мой озорник никогда не женится, если не найдется умная женщина, которая заарканит его таким способом.

Нервозный смешок вырвался у Греты.

– Да Спенсер возненавидит женщину, которая устроит ему подобную ловушку.

– Не думаю. Если Стен будет поражен ее красотой, то охваченный страстью, он забудет обо всем, тем более – о последствиях. Разумеется, сначала он будет вести себя, как раненый бизон. Но, можешь мне поверить, он потом успокоится. Ты же его знаешь. Парень взрывается, как пересушенный порох, но потом всегда жалеет об этом.

Грета иронично улыбнулась. Она сильно сомневалась в словах Бена. Девушка даже не заикнулась ему, что два дня подряд ее тошнит по утрам, и месячных давно уже не было. Она старалась об этом не думать, а тем более обсуждать эту тему. Грета старалась убедить себя, что это просто обычная задержка, просто она что-то не то съела. Все будет нормально, и скоро ее цикл восстановится.

Грета надела зеленое шерстяное платье, которое выгодно подчеркивало ее полные, высокие груди. Ловкими пальчиками она застегнула пуговицы и пригладила широкий кружевной воротничок. Не зря она мучилась с ним вечерами целый месяц. И теперь он очень украшал ее платье. Девушка надела шуршащую нижнюю юбку, чтобы платье, собранное на талии в мягкие складки, падало изящными волнами до кончиков ее новых коричневых ботинок.

Она распустила свои прекрасные волосы, которые отросли и теперь спускались до плеч, когда Бен позвал ее:

– Ты готова, милая?

– Сейчас иду, – крикнула она в ответ.

Окинув свое отражение в старом зеркале критическим взглядом, она накинула на плечи легкую шаль и торопливо спустилась вниз.

– Мой Бог! Дай-ка я посмотрю на тебя. – Гордость так и светилась в глазах Бена. – Да ты самая красивая молодая девушка в Кентукки.

– О, Бен. – Грета смутилась. – Мне кажется, что вам необходимы очки. – Ее глаза озорно блеснули. – Вы тоже выглядите, что надо.

По такому случаю старый охотник надел выходные брюки и мягкую шерстяную рубашку, которую она сшила для него. Он расчесал свои густые, седые волосы, которые теперь лежали красивыми волнами, и пригладил бороду.

– Не хотелось бы позорить тебя, появившись на вечеринке похожим на лохматого гризли, – пробормотал Бен, довольный ее комплиментом.

Грета покачала головой.

– Вы не можете меня опозорить. И надеюсь, что я не опозорю вас, – добавила она после небольшой паузы.

На улице старый мул нетерпеливо топал копытом. Ему не нравилось то, что его запрягли в маленький кабриолет. Это было его первым подобным испытанием, и он недоверчиво посматривал на маленькую повозку. Эта двуколка была поставлена в сарай в тот день, когда Бен похоронил жену и дочь. С тех пор ее больше не вывозили оттуда.

Старик помог Грете взобраться на кожаное сиденье и примостился рядом, хлопнув вожжами по широкому крупу мула. Неохотно старый Джимбо отправился в путь.