Он хорошо осознавал, что все это давно пора прекратить, чтобы не причинить еще больших страданий и боли ни ей, ни себе. Каждый раз, оставляя ее одну, он чувствовал глубокую горечь и опустошение: казалось, он оставлял с ней частичку себя. Спенсера беспокоила вероятность того, что она может от него забеременеть. Раньше, когда он спал с женщинами, неважно какими, он всегда контролировал свои чувства, не позволяя своему семени излиться в женскую плоть. Но с этой маленькой зеленоглазой девочкой все было по-другому.

И было совсем непонятно: то ли он действительно забывал обо всем на свете в ее нежных объятиях и терял голову, то ли, чисто подсознательно, хотел, чтобы Грета забеременела от него. Но с другой стороны, ведь это обязывало его жениться на ней, а Спенсер никогда не хотел связывать себя по рукам и ногам. Сама мысль о женитьбе пугала его.

Но больше всего поражало то, что он не хотел никакую другую женщину, кроме Греты, хотя у него было столько возможностей. Однако даже мысль о том, что он может быть с другой, вызывала у него тошноту. А ведь он мог иметь сразу нескольких за ночь. И еще была Труди, которая всегда делала все, что он пожелает. Были еще и проститутки из салуна… правда, только за деньги.

Беда в том, что они просто перестали его удовлетворять. Только жутко напившись, он бездумно совокуплялся с ними. И никогда у него не было желания ласкать их тела, целовать их губы и груди, щекотать своим языком соски до тех пор, пока не послышатся стоны удовольствия и наслаждения. Только с Гретой ему хотелось вытворять такие вещи, которых он никогда не допускал в отношениях с другими женщинами.

Хотя положение могло бы измениться. Если его семя прижилось в этом дивном теле, то он должен будет жениться на ней уже через несколько месяцев. А вдруг он устанет от нее и его потянет на сторону? Если он женится и нарушит брачный обет, отец просто пристрелит его, как взбесившуюся собаку.

«Может, ей действительно лучше выйти замуж за молодого фермера? – издевался голос внутри. – И тогда ты вынужден будешь оставить ее в покое. Ведь, кажется, спать с замужними леди не в твоих правилах».

Но от одной мысли о том, что его Грета будет принадлежать другому мужчине, ему стало невыносимо муторно на душе.

– Перестань-ка ты вмешиваться в чужие дела Спенсер, – приказал он себе уже вслух и повернул в лавку, а через нее направился в салун.

Якоб проводил его взглядом, невольно ухмыляясь про себя. Он прекрасно видел, что его друг ведет внутреннюю борьбу с самим собой. Лавочнику было трудно понять, почему Спенсер отказывается жениться на этой маленькой прелестной девушке. Ведь, глядя на молодого Эйткинса, каждый понимал, что тот по уши влюблен.

Глава 14

Тяжелый иней лежал на земле, когда Спенсер вышел из дома. Воздух был неподвижен и холоден. Он глубоко вздохнул, наслаждаясь лесными запахами, дивно пахло сосной и кедром. Морозный воздух приятно холодил лицо.

Во всем чувствовалось приближение зимы. Был еще только сентябрь, но по утрам иней уже покрывал деревья. Пришла пора вытаскивать и проверять ловушки, которые он сгрузил в сарае, где стоял его жеребец. Нужно все тщательно подготовить к сезону, который уже не за горами.

Он не мог дождаться сезона охоты. Проверка ловушек займет все его время и ему некогда будет думать о Грете, и о том, что мечты о ее теле сведут его с ума. Он будет так уставать, что, едва добравшись до кровати, заснет. И, может быть, тогда ее образ не будет мучить его во сне.

– Не похоже, чтобы я вчера выспался, – недовольно проворчал он, возвращаясь в дом.

Смятое одеяло на кровати и сброшенные на пол подушки были доказательством его беспокойного сна. Стоило ему заснуть, как сразу же появлялась она. Он любил ее во сне то яростно, то нежно. Он представлял ее маленькие руки, обнимающие его плечи, ее длинные ноги, обвивающие его, когда ее бедра поднимались, стремясь встретить его пылающую плоть, ее лицо, искаженное страстью. Но как только он достигал наивысшего пика наслаждения, Грета исчезала, и он просыпался, замечая, что вдавливает свои бедра в подушку, зажатую между ног.

Это длилось с тех пор, когда он прекратил приближаться к дому отца. Он больше не сидел в засаде, пытаясь застать Грету где-нибудь одну. Он сказал себе, что грешно пользоваться ее уязвимостью, и поклялся, что этого больше не случится. И он сдержал слово.

Это было подобно смерти. Каждую ночь он умирал, чтобы утром возродиться вновь и терпеливо ждать новой муки.

Он снова попробовал взять Труди в свою постель, но снова опозорился. Ничего не получалось. Он стал таким же бессильным, как старый мул отца. Он пробовал переспать с одной шлюхой из салуна, а потом с симпатичной маленькой индианкой, но результат был тот же. Казалось, что эта зеленоглазая ведьма отворотила его от других женщин. Он понял, что может быть только с ней.

Но он твердо решил держаться подальше от этой колдуньи. Решил забыть ее. Может быть, тогда он сможет вернуться к своим старым привычкам.

Тонко нарезав картошку и зажарив кусок солонины на завтрак, он сел на лавку и угрюмо задумался. Неожиданно снаружи послышался веселый голос.

– Стен, этот одуряющий запах жареного мяса привел к тебе старого и немощного охотника.

Веселый голос, доносившийся снаружи, был ему хорошо знаком. Широко улыбнувшись, Спенсер достал из печи кастрюлю с шипящим мясом, опустив ее на подставку. Сверкая серыми глазами, он направился к двери.

– Вилли Смит, ты, старый охотничий пес, входи! – его голос был теплым и приветливым.

Его друг из Индейской Долины слез с мула и, привязав его к дереву, взошел на маленькое крыльцо, радушно протягивая руку для приветствия.

– Как дела, Стен? – спросил великан, изо всех сил сжимая руку друга. – Ты похудел с тех пор, когда я тебя видел в последний раз. Что случилось?

Спенсер и сам знал, что похудел. Его рубашки стали слишком просторными, и он должен был стягивать их кожаным ремнем. Но не мог же он объяснить другу, что не мог ни спать, ни есть от дикого желания обладать одной единственной и, к сожалению, недоступной для него женщиной.

– Я много охотился, много ходил. А как у тебя дела? – поспешно спросил он, желая сменить тему разговора. – Как Метти?

– У нас все по-старому. Метти я оставил у своей сестры Бесс. – Он озорно хихикнул. – Бедная женщина. Дик говорит так быстро, что, кажется, вот-вот проглотит язык. Я должен был уйти от него, иначе не выдержал бы и поколотил. В последнюю ночь я думал, что он заговорит меня до смерти. Пока не вмешалась сестрица и не приказала ему укладываться. Когда он лег, и у меня, и у Метти еще долго шумело в ушах.

Спенсер понимающе улыбнулся. Он, как впрочем и все в Пиней Ридж, избегал Дика Кревфорда, если это было возможно.

Когда Спенсер стал ставить на стол еще одну тарелку, Вилли сказал:

– Для меня не надо, Стен. Я еще не проголодался после завтрака у сестры, который она приготовила специально для меня. Но я с удовольствием выпью вместе с тобой чашечку горячего кофе.

Спенсер налил две кружки ароматного напитка. Не спеша потягивая горьковатый напиток, Вилли спросил:

– Ты случайно не встречал здесь в окрестностях каких-нибудь чужаков? Из тех, что стараются уговорить вольных охотников и индейцев работать на Пушную Компанию.

– У нас тут была парочка. Братья по фамилии Гранди, которые этим летом все здесь вынюхивали. Сначала они объясняли, что занимаются продажей лошадей. Это на наших-то Холмах. Но когда не смогли уговорить нас, включая и индейцев, присоединиться к Пушной Компании Миссури, они ушли. – Спенсер сделал большой глоток кофе. – А у вас в Долине кто-нибудь появлялся?

Вилли кивнул, обеспокоенно нахмурившись.

– Те же самые братья Гранди сейчас там. Они обещают золотые горы тем, кто станет работать на Компанию. Я боюсь, что они уже успели многих убедить.

– Та же история была и здесь. Пока я не рассказал кое о чем старому вождю. Это заставило его призадуматься.

Помолчав, Вилли попросил:

– Было бы хорошо, если бы ты пришел в Долину и поговорил с нашими людьми. Сделай это, Стен!

– Не знаю. Эти Гранди и без того имеют на меня зуб. Они хоть сейчас готовы воткнуть мне нож, и, конечно же, в спину. Если я пойду туда и завалю их дело, они просто так этого не оставят.

– Черт тебя побери, Стен! Уж не хочешь ли ты сказать, что боишься их?

– Честной борьбы я не боюсь, но этим двоим наплевать на законы Холмов. Помнишь ту рану, которую я получил в апреле? Так вот, могу поспорить, что это их рук дело. Один из них уже пытался устроить на меня засаду.

– Ты не подумай, я не хочу посылать тебя на самоубийство. – Вилли посмотрел тревожно. – Если они уже пытались стрелять тебе в спину, то мой тебе совет: держись подальше от Долины. Я переговорю со здешними охотниками, может быть, кто-нибудь из них сходит и поговорит с нашими.

– Это плохо, – Спенсер серьезно посмотрел на друга. – Все охотники должны держаться вместе, только тогда Компания не придет в ваши края. Увидев, что вольные охотники и индейцы объединились, они уберутся.

Вилли удрученно вздохнул. Спенсер внимательно смотрел на него, понимая, что должен делать.

– Я отправляюсь в Долину завтра утром. Посмотри, что еще можно сделать.

– Даже не знаю, Стен, – Вилли встревожился не на шутку. – Я не хочу, чтобы тебя убили.

– Я буду осторожным, не думаю, что им снова удастся меня подловить, как в прошлый раз.

– Ты справишься, я уверен. Но если что-нибудь случится, даже не знаю, как старый Бен справится с этим.

Спенсер оставил без ответа замечание друга. Вилли ничего не знал о том, что сейчас происходит между ним и его отцом. Он неторопливо откинулся на спинку старого стула и решительно переменил тему.

– Что случилось с Калли Вест – женщиной, которую я сделал вдовой?

Вилли весело засмеялся.

– Калли – очень счастливая вдова. Она живет в заброшенном домике, которым владел ее муж. Знаешь, сейчас она неплохо выглядит. Немного поправилась, исчезли синяки. Мы все о ней заботимся. Оказывается, ей только тридцать лет. Я не удивлюсь, если она выйдет замуж.