Чувствовалось, что это жилье принадлежит не фермеру. Нигде рядом не было ни одного расчищенного от леса участка. Но не был он похож и на охотника. Скорее всего, он напоминал человека, которому приходилось каждый день проходить помногу миль пешком, проверяя ловушки.

«Чем бы он ни занимался, это не мое дело», – сказал себе Спенсер. Он и так уже слишком близко подошел к жилью, оставаясь незамеченным. Никогда не стоило незаметно приближаться к мужчине в этих диких местах, если только не собираешься навредить ему.

Услышав его шаркающие шаги, мужчина и женщина повернулись, изумленно посмотрев на него. Бородатый мужчина, среднего роста и телосложения, сказав что-то женщине, перепрыгнул через изгородь, напряженно держа свою руку на бедре, где в кожаных ножнах висел большой охотничий нож. Он нарочито неторопливо подошел к Спенсеру, остановившись в двух шагах от него.

– Что тебе надо, незнакомец? – спросил он грубо.

– Думаю, вы ошибаетесь. Скорее всего, незнакомец – это вы, – ответил Спенсер спокойно. – Я раньше никогда не видел вас в этих краях, хотя родился и вырос на этих Холмах. От вас мне ничего не надо. – Не получив ответа, он добавил. – Хотя я бы не отказался от глотка воды.

Спенсеру очень хотелось вызвать его на разговор, чтобы узнать о нем побольше. Люди, стремящиеся к скрытной, уединенной жизни, не всегда охотно и гостеприимно встречают чужих.

Мужчина изучал его минуту, потом, что-то решив, кивнул головой:

– Заходи в дом.

Низко наклонив голову, Спенсер прошел через недоделанную дверь. Пол в комнате был грязен. Солнечные лучи, проникающие сквозь дверной проем, откровенно высвечивали неопрятную, плохо меблированную комнатенку. У стены стояли две койки. Серые, из лошадиной шерсти, одеяла лежали на матрацах, небрежно наполненных кедровыми ветками. У окна стоял грубо сколоченный стол. Возле него примостились две длинные скамьи. Что-то кипело в котелке, висевшем над огнем в убогом камине.

Молчаливый бородач нетерпеливо ткнул пальцем в сторону ведра.

– Обслужи себя сам, – пробормотав что-то себе под нос, он вышел.

Спенсер даже не взглянул на ведро. Его глаза торопливо шарили по комнате, пытаясь определить, чем же на самом деле занимается здешний хозяин. Но ничего не увидел.

– Меня зовут Джеттер Гранди, – сказал мужчина, когда Спенсер вышел на улицу. – Я и мой брат Арнольд – продавцы лошадей. Эта скво принадлежит нам. Если у тебя есть доллар, ты можешь взять ее в лачугу и позабавиться.

Спенсер посмотрел на женщину, которая улыбалась ему беззубой улыбкой, и подумал про себя:

«Господи, не думает ли он, что я сошел с ума. Надо совсем уж ничего не соображать, чтобы взять в постель такое уродство. Чего стоят одни глаза, резко обведенные черной краской».

Незаметно наблюдая за женщиной, он понял, что она глуповата. То ли от рождения, но, скорее всего, от частых побоев братьев Гранди.

– Не сомневайся, она знает все способы, как удовлетворить мужчину, – уговаривал его Джеттер. – Ты только скажи, как тебе хочется, и она все для тебя сделает. Мы с братцем здорово ее поднатаскали.

Спенсер отрицательно покачал головой.

– Спасибо, но я только что переспал с одной шлюхой из салуна, – соврал он.

– Может, тебя тогда заинтересует покупка лошади? – спросил бородач. – У меня есть замечательная кобылка, я бы мог продать ее тебе по дешевке.

Спенсер снова покачал головой.

– Здешние люди в основном ходят пешком.

– Может быть, но я надеюсь это изменить, – задумчиво сказал Гранди. – Продажа лошадей позволяет нам с братом неплохо жить.

– Удачи вам! – Спенсер повернулся, чтобы уйти.

– Вы так и не сказали мне своего имени, мистер, – напомнил ему торговец лошадьми.

– Спенсер Эйткинс. Мы с отцом живем на Больших Холмах.

Оживление промелькнуло в бледно-голубых глазах Джеттера, и он часто заморгал своими короткими ресницами. С минуту постояв молча, он, наконец, кивнул головой, выражая признательность за оказанную ему честь, и, резко развернувшись, пошел в дом.

Спенсер шел вперед. Тревога не покидала его. Незнакомец, явно, знал его имя, но постарался это скрыть. Почему? Он продолжал ломать голову над этим вопросом до тех пор, пока не показался дом.

Грета сидела в комнате, пришивая юбку к лифу нового платья. Она старалась шить не спеша, чтобы, не дай Бог, не испортить свою первую обновку, которая у нее появилась за последние восемь лет.

Она специально выбрала кусок темно-зеленого ситца с крошечными белыми цветочками на нем, и была счастлива, что платье, наконец-то, приобрело законченный вид. Она шила лиф всю прошлую ночь, пока не догорела свеча. Сегодня она его дошьет. Ей очень хотелось его надеть. Теперь можно было не волноваться, что ее одежда в любой момент может развалиться прямо на ней.

Девушке не хотелось признаваться в том, что спешила она так еще и потому, чтобы, когда вернулся Спенсер, она могла бы предстать перед ним в достойном виде.

Грета выглянула в окно и со вздохом разложила на кровати почти готовое платье. Скоро зайдет солнце, и Бен придет с охоты голодный, как волк. Ужин был почти готов. Этим утром она выбралась на маленький луг у реки и нарвала зелени. Когда она возвращалась домой, ее корзина была полна одуванчиков. Она долго тушила их с большими кусками мяса. Зелень придала ему необыкновенно приятный вкус. Испеченная на сковороде кукурузная лепешка дополняла их скромный ужин.

Рот наполнился слюной, когда она подумала о дикой землянике, которую нашла неподалеку. Некоторые ягоды были не больше ее ноготка на мизинце, но они были душистыми и сладкими, как мед. Поданные с кремом, они были достойны даже королевского стола.

Собирая зелень, Грета сделала еще одно открытие: оказывается, здесь можно было накопать корни сассафраса. Она заметила его у воды на берегу. После ужина она очистит их и тщательно высушит, пока они не приобретут нежный розовый цвет, а завтра утром бросит их в котелок с водой и сделает отвар. Нет ничего более тонизирующего ранней весной, чем чай из корней сассафраса.

Грета спустилась по лестнице и поспешила на кухню. Улыбаясь, она думала о сюрпризе, который приготовила Бену на ужин, когда на пороге неожиданно появился Спенсер.

Заметив милую улыбку на губах у девушки, он улыбнулся ей в ответ. Ее сердце затрепетало от теплоты его глаз, тело стало легким и невесомым. Как бы ей хотелось, чтобы он улыбался ей почаще.

– Пахнет чем-то вкусным, – Спенсер понюхал воздух, неожиданно замешкавшись в дверях.

– Это мясо и зелень, – поспешно сказала Грета, надеясь, что он не развернется и не уйдет, как обычно. – Я приготовила сюрприз на ужин для тебя и Бена, – улыбка все еще играла на ее нежных губах.

Легкий вздох облегчения вырвался у нее, когда Спенсер уселся за стол и, продолжая улыбаться, заявил:

– Могу поспорить, ты испекла нам пирог.

– Нет, – девушка довольно тряхнула головой, продолжая месить тесто. – Это кое-что получше.

Лукавый блеск появился в серых глазах мужчины.

– Я могу думать только об одной вещи, которая может быть лучше, чем кусок пирога.

– Неужели? – Грета взглянула на него, но тут же покраснела и отвернулась. Его взгляд был слишком красноречив. От него перехватывало дыхание, а по хрупкому телу прокатилась волна непонятной дрожи.

– Ну и что же это? – спросила она, как можно небрежнее.

– Ты это знаешь, – ответил ей Спенсер голосом, сладким, как мед.

– Боюсь, что нет, – ответила девушка тихо, ставя тесто в кирпичную печь. Выпрямившись, она улыбнулась ему с дразнящей невинностью. – Но я надеюсь, что вы расскажете мне об этом.

Спенсер многозначительно посмотрел на ее рот, заставив сердце девушки биться еще сильнее.

– О, хватит меня дразнить, – приказала она ему, начав от смущения теребить в руках край белого передника, отчего Спенсер только оглушительно рассмеялся.

Прежде чем он успел ответить, в дверях появился Бен, он довольно улыбался.

– Как приятно на вас посмотреть, когда вы не рычите и не бросаетесь друг на друга, словно взбешенные пантеры.

Грета обрадовалась приходу старика. Она почувствовала, что, разговаривая так с молодым охотником, ступила на зыбкую почву флирта. Хотя она и страшилась его многозначительных слов и взглядов, ей, тем не менее, не хотелось останавливаться. Однако Спенсер выглядел раздраженным. Ему было ужасно досадно, что отец заявился именно тогда, когда он и Грета собирались немного больше узнать друг друга. Ему хотелось продолжить знакомство с этой, совсем ему незнакомой, Гретой, хотелось побольше узнать о ней. Он даже не представлял, что эта холодная маленькая мисс может быть такой нежной, застенчивой и миролюбивой. Он понял, что под маской равнодушия скрыта теплота и страстность, такая горячая, что могла опалить его душу.

Возможно, это и к лучшему, что пришел Бен, пока он не потерял над собой контроль, сходя с ума от этой новой, горячей Греты.

Пока отец и сын умывались, девушка быстро накрыла на стол. Нарезав на куски теплую, кукурузную лепешку, она положила на нее мясо и зелень. Ужин был готов.

Ужин, в отличии от предыдущих совместных трапез, прошел весело и непринужденно. Возгласами восторга была встречена земляника в креме. Сверкнув своими огромными глазами, она спросила у Спенсера:

– Разве это не лучше того, что ты имел в виду?

Покраснев от своей дерзости, она встала, чтобы поставить на плиту кофе. Спенсер не отрывал глаз от ее грациозной фигурки, которую не могло скрыть даже безобразное старое платье. Бен довольно усмехнулся в бороду.

Неторопливо потягивая кофе, старик спросил сына:

– Не слышал ли ты случайно, когда был на Встрече, что-нибудь о Пушной Компании в Кентукки? Говорят, она собирается прибрать нас к рукам.

– Нет, там об этом даже не шло речи. Иначе я бы знал. Скорее всего, это просто бабий треп. Где ты слышал об этом?