— Прости! — хрипло прошептала она. — Я сама не понимаю, что говорю. Мы так давно не видались… Останься, Ники!

Взглянув на свои золотые с эмалью наручные часы, он рассеянно повертел колесико, включавшее весьма необычный механизм — по надобности часы каждый час давали о себе знать, и в запястье впивалась небольшая иголочка.

— Не сегодня, Софи, — вежливо отказался он.

— Думаю, своей новой возлюбленной ты бы «нет» не сказал! — резко бросила Софи, поняв, что своего не добьется.

Князь поднял глаза от часов, и в них блеснул незнакомый огонек.

— А это, дорогая моя, тебя пусть не заботит.

— Хам и наглец! — выкрикнула ему в лицо Софи.

Ники рассмеялся.

— Неужели ты только теперь об этом догадалась? — И, отвесив поясной поклон, он вышел из ее будуара.

Графине все-таки удалось слегка испортить ему настроение. Вернувшись домой, Ники отпустил камердинера, зашел к себе в кабинет, выпил несколько рюмок коньяка, чтобы расслабиться, и вскоре забыл об оскорблениях, которыми осыпала его Софи. Час спустя он был спокоен и даже доволен. Присутствие в доме Алисы грело ему душу. «Правда, могут возникнуть всякие неожиданности из-за ее злодея-мужа, — подумал он. — Но черт с ними!»

Все его мысли были теперь только о женщине, спавшей наверху.

Он встал и тихо поднялся по лестнице. У Алисиной кровати горела небольшая газовая лампа. Ники долго стоял и любовался тем, как мирно она спит. Она казалась такой хрупкой, такой беззащитной. Грудь под тонкой ночной рубашкой мерно вздымалась, на щеках играл легкий румянец, золотистые волосы в неярком свете ночника отливали медью. Ники снял фрак и бросил его на стул, потом разделся совсем, не сводя жадного взора с Алисы.

Услышав, как стукнули об пол его туфли, она открыла глаза и тихонько ахнула. Он лег рядом с ней и легко коснулся ее губ своими, а руки его скользнули вдоль ее тела, приподнимая тонкую рубашку.

Ники чувствовал, как она откликается на его ласки. Он развязал бретельки, обнажив ее плечи; одно движение — и рубашка была отброшена в сторону. Ее руки сомкнулись на его спине, и он с облегчением подумал, что его вынужденному воздержанию наконец-то пришел конец.

Той ночью все повторялось снова и снова. Ники хотел, чтобы она вновь отдавалась ему, вновь кричала от наслаждения. Он хотел удостовериться в том, что Алиса принадлежит ему одному и никому больше, что она — в его доме, в его постели, что она готова удовлетворить все его прихоти. Где-то в глубине души теплились совсем иные чувства, но сейчас Ники жаждал убедиться в том, что в их отношениях главный он, и тем приятнее была его роль, чем чаще она молила о том, чтобы он опять и опять дарил ей наслаждение.

Той ночью Алиса любила его беззаветно, отдавалась ему без остатка, и каждая его ласка будила в ее душе и теле все новые и новые восторги. Наконец насытившись, они заснули в объятьях друг друга, и, прильнув к его груди, она сквозь сон слышала, как мерно бьется его сердце.

8

СТРОПТИВАЯ ЛЮБОВНИЦА

Рано утром дверь в спальню распахнулась, и на пороге появилась очаровательная девчушка с копной золотисто-рыжих кудряшек, которая залопотала по-фински:

— Мамочка! Посмотри, что мне купил дядя Ники… — Она замолчала, а через секунду, увидев, что он лежит в кровати рядом с ее мамой, закричала уже по-французски: — Дядя Ники!

Прижимая к себе огромную фарфоровую куклу с белокурыми локонами, Кателина помчалась к позолоченной кровати под серебристо-жемчужным балдахином, увенчанным фигурками четырех купидонов.

Кателина была ребенком живым и непосредственным, унаследовавшим от матери красоту и очарование. С неуклюжей резвостью щенка она забралась прямиком в кровать и, обвив пухлыми ручонками шею дяди Ники, спросила:

— А сегодня ты нас с Ракелью отвезешь в игрушечный магазин? Ну, пожалуйста! — Ее карие глазенки блестели от возбуждения.

Князь ласково улыбнулся девчушке и сказал:

— Радость моя, ты можешь говорить и по-фински.

Все эти дни он говорил с Кателиной по-французски, и она к этому успела привыкнуть. Пока Алиса болела, Ники проводил с Кателиной немало времени. Когда он впервые увидел девочку, стоявшую у постели матери и обливающуюся слезами, он поначалу не сообразил, кто это, — настолько непривычно было ему видеть у себя в доме плачущего ребенка. Уже много лет Ники не разговаривал с маленькими детьми. В тот день, поняв, что рыдает ребенок уже давно, он решил, что без его помощи не обойтись.

По природе Николай был человеком добрым и отзывчивым, что подтвердил бы любой из его друзей, а также ласковым и нежным, что знала каждая из его любовниц. Он пользовался успехом у женщин не только благодаря своей красоте и богатству, хотя в свете этих качеств зачастую бывало достаточно. Ники покорял сердца обаянием, умением доставить женщине удовольствия не только в постели. Он умел развеселить, умел, когда надо, выслушать, когда надо, посочувствовать. На сей раз он употребил свое обаяние на то, чтобы рассеять страхи Кателины, а ее очаровательной матушке помочь поскорее оправиться от избыточной дозы лауданума.

Пока Алиса приходила в себя, Ники предложил девочке столько развлечений, что она быстро перестала его бояться. Кателина воспринимала Ники как доброго дядюшку и вела себя с ним по-детски доверчиво и непосредственно. Вот и сейчас она держалась так, словно привыкла видеть мамочку с дядей Ники в одной постели и в этом нет ничего удивительного. Обернувшись к матери, она продолжала болтать, теперь уже по-фински.

— Мамуля, как в игрушечном магазине красиво! Все такое… — она запнулась. — Ракель сказала, чтобы я не жадничала, но я вовсе не жадина!

В этот момент дверь приоткрылась, в комнату заглянула Ракель, но при виде князя Кузанова смущенно попятилась и выскочила в коридор.

— А дядя Ники сказал, что я маленькая принцесса и могу просить, что захочу, — не переводя дыхания, продолжала Кателина. — Правда ведь, дядя Ники? — Она во весь рот улыбнулась Николаю.

— Чистая правда, золотце мое, — ответил новоявленный «дядя».

— Дядя Ники, пожалуйста, ну, пожалуйста, давай сегодня снова туда поедем! — попросила она возбужденно, сверкая карими глазенками.

— Конечно, дорогая. Если хочешь, купим еще одну новую куклу.

— Нет, я больше хочу поезд!

Ники весело усмехнулся, бросил взгляд на Алису и заметил:

— Маленькой принцессе уже недостаточно кукол. Хорошо, дитя мое, будет тебе поезд, — пообещал он.

— Мамочка, правда, дядя Ники просто замечательный? — воскликнула Кателина с искренним пылом, свойственным пятилетним детям.

Ники с хитрой улыбкой посмотрел на Алису.

— Ну что, правда, я просто замечательный?

— Мамочка, скажи «да»! — в восторге подхватила Кателина.

Алиса не успела ответить на этот каверзный вопрос, потому что Кателина трещала без передышки:

— Мамочка, я очень-очень рада, что тебе лучше! Дядя Ники так долго мне говорил, чтобы я не шумела… Как же здорово, что теперь не нужно сидеть тихо! — Не в силах усидеть на одном месте, она спрыгнула с кровати и стала носиться вихрем по комнате, спрашивая непрерывно: — Ну когда мы поедем, дядя Ники? Когда поедем?

— Когда ты позавтракаешь и Ракель тебя оденет, — ответил он, — тогда и поедем. Ну, иди, собирайся.

Девчушка радостно схватила куклу и помчалась к двери. Там она обернулась и спросила с надеждой:

— А можно мне на завтрак клубнику и пирожное? Можно, дядя Ники?

— Конечно, дорогая.

— А когда мы поедем? — спросила она опять.

— Примерно через час, — ответил Ники, потом, взглянув на Алису, так уютно лежавшую рядом с ним, добавил многозначительно: — Скорее через полтора.

Дверь за маленькой непоседой закрылась, и Алиса сказала с благодарностью:

— Спасибо тебе, что ты был так добр к Кателине.

Ники взял Алису за руку и сказал просто:

— Не за что. — А потом продолжил с ехидной улыбкой: — Впрочем, я люблю, когда меня считают добрым и великодушным. Мне пришлось развлекать твою дочурку все те три дня, пока ты лежала в забытье. Кателина все плакала, сидя у твоей постели, и Ракель никак не могла ее утешить. Мария тоже рыдала непрерывно, поэтому нам с Алексеем пришлось придумать, как отвлечь Кателину. Мы катались по главной лестнице на серебряных подносах, причем Кателину нарядили императрицей. Должен признаться, из меня император получился никудышный, но Кателина держалась царственно и с таким величием раздавала нам с Алексеем приказания, что можно было подумать, будто в жилах ее действительно течет королевская кровь. Потом мы пускали в ванной бумажные кораблики, еще я велел принести из конюшни новорожденных котят, а Мария привезла от детской модистки новые платья для Кателины.

Говоря это, Ники поглаживал Алисино запястье.

— Слава богу, что тебе стало лучше! А то фантазию свою я исчерпал и весь репертуар известных мне развлечений представил. Увы, мне этим давненько заниматься не приходилось. Воспоминания о счастливом детстве у меня весьма смутные — их, должен признаться, затмили воспоминания молодости. Итак, я рад видеть, что ты вновь полна сил и пышешь здоровьем, — продолжал Ники, обернувшись к Алисе, и в его золотистых глазах сверкнуло пламя. — Последние несколько дней мне крайне не хватало твоей теплоты и нежности. Ты — моя очаровательная, моя восхитительная грелочка, — добавил он хриплым шепотом и провел пальцами по ее обнаженному плечу. — И подходишь мне просто изумительно!

Услышав это, Алиса вдруг встревожилась. Она чувствовала себя неуверенно, отлично понимая, как легко поддаться сокрушительному обаянию Ники. Каждое прикосновение, каждая новая ласка казались ей еще одним канатиком в паутине, которая ее опутывала. Она настолько запуталась в своих эмоциях, что стала совершенно беспомощна. Она любила его без памяти и сопротивляться страсти сил не находила…

Ники ласкал ее все настойчивее. Когда он наклонился и нежно коснулся губами ее губ, Алиса почувствовала, что больше не в силах далее предаваться размышлениям. Волна желания, нахлынувшая на нее, смыла все остальное.