Гастингс расплатился с аптекарем, дав ему столько, сколько тот запросил, и Леппус с хитрой усмешкой посмотрел ему вслед, когда он вышел из лавки и поспешил прочь.

* * *

Джейн лежала в постели на спине, наблюдая, как Кейт хлопотала у стола. Сегодня вечером Кейт выглядела необычно – она раскраснелась и была возбуждена.

– Кейт, – сказала Джейн, – ты, кажется, чем-то смущена? Ты что, была сегодня днем у собора Святого Павла?

– Была! – сказала Кейт с вызовом.

– Ты видела его?

– Видела.

– И что он сказал тебе?

– Он сказал, что вы холодны и жестоки к нему и, несомненно, теряете время. А потом будет слишком поздно найти человека, который возьмет вас замуж. Вы не понимаете, сказал он, что жизнь предоставляет вам счастливый случай.

– Это он-то счастливый случай? Сомневаюсь, Кейт. Очень даже сомневаюсь, что он для меня счастливый случай. Кейт, ты бы лучше была поосторожней, а то мне кажется, что в последнее время отец стал что-то подозревать.

– Не может быть! – воскликнула Кейт, внезапно задрожав.

– Уверяю тебя. Он смотрел на меня как-то странно. Я думаю, он заметил твоего галантного джентльмена, тайком околачивающегося возле дома.

– Моего галантного джентльмена! – возмутилась Кейт.

– Ну конечно, ведь это ты с ним водишься!.. Разве я не говорила тебе, что больше не хочу о нем слышать?

Кейт наклонилась над столом и провела дрожащими руками по юбке, пока не коснулась кармана, в котором лежал маленький, аккуратный пакетик. Она с тоской посмотрела на Джейн. Кейт уверяла себя, что благородный лорд говорил правду, будто намерен жениться на девушке и сделать из нее знатную леди. Джейн слишком молода и не понимает, что для нее хорошо, а что плохо; а когда с этим опасным делом будет покончено, то как благодарна будет Джейн – да и он, конечно, – что Кейт так ловко все обставила!

План был прост. В содержимом лежавшего в кармане маленького пакетика не было ничего плохого. Оно только вызовет приятный легкий сон. Кейт должна подсыпать его Джейн сегодня перед сном. Это займет всего несколько минут, а потом, когда дом погрузится в сон, Кейт останется только спуститься на цыпочках вниз, впустить так романтично влюбленного в Джейн человека, проводить его в ее комнату и позволить ему унести девушку. Что касается Кейт, то она должна завтра в полдень быть у собора Святого Павла, а там ей скажут, где находится Джейн и когда она сможет увидеть ее; как только Джейн окажется в новом большом доме – скорее всего при дворе, – за Кейт пришлют, чтобы она прислуживала в качестве горничной своей столь стремительно возвысившейся госпоже. Казалось, заветные мечты становятся явью; но сначала надо пережить опасный момент, ведь если ее поймают с этим джентльменом, наверняка вышвырнут на улицу. И все же она пойдет на риск ради прекрасного будущего… Не удивительно, что сейчас она вся трепещет.

– Вы же не хотите выходить замуж за Уилла Шора, тогда почему вы так холодны к благородному лорду? Вы даже не подходите к окну, чтобы он мог увидеть вас.

– Конечно, не подхожу. Уилл Шор, по крайней мере, порядочный человек.

– Вы думаете, что благородный лорд не порядочен?

– Думаю, что нет, Кейт.

– Но он просто обворожителен.

– Не сомневаюсь. И ловлю тебя на слове.

– Разве у вас нет желания увидеть его вновь?

– У меня нет желания стать его любовницей на неделю.

– Драгоценности на его одежде…

– Меня не интересуют его драгоценности. К тому же они не являются гарантией порядочности.

Кейт подумала, что все это сведет ее с ума. Как ей знать, что следует делать? Рано или поздно отец заставит Джейн выйти замуж за Уилла Шора – и тогда девушка будет несчастной всю жизнь.

– Хватит об этом, – сказала Джейн. – Дай мне бокал вина, я успокоюсь и засну.

В комнате царил полумрак. Мерцающий свет от единственной свечи падал на стол.

«Я должна сделать это, – убеждала себя Кейт. – Он сказал, что Джейн не ощутит никакого привкуса и что снотворное не причинит вреда. У нее будет сладкий, тихий сон – и она проснется в его объятиях. Если я обещала, то сделаю это».

Кейт всыпала порошок в вино и поднесла его Джейн, едва не пролив – так дрожали ее руки. Холодный пот струился по спине. Господи, что она делает! Ей следует выхватить у нее бокал и признаться во всем. Но слишком поздно – Джейн уже выпила вино, ничего не заметив. Она легла на спину, ее лицо побледнело и веки опустились. Кейт сидела рядом, наблюдая за госпожой.

Прошло несколько минут, Кейт не шевелилась, она прислушивалась к звукам готовившегося ко сну дома. Она слышала, как в свою комнату тяжелой походкой прошел Томас, как в большом зале слуги стелют постели и укладываются спать. Они не заметят ее отсутствия, так как решат, что она спит в комнате Джейн. К тому же они всегда так устают, что буквально валятся в постель, как только она готова, и тут же засыпают. Позже она проберется в зал, а утром притворится, что спала здесь всю ночь. Времени для этого достаточно.

Она подождала, пока все утихнет, подошла к окну и застыла в ожидании сигнала. Ждать пришлось недолго. Снизу раздался долгий приглушенный свист. Это был сигнал.

Ей осталось только спуститься по лестнице и впустить незнакомца в дом. Остальное он сделает сам.

Но сейчас, когда настал решительный момент, Кейт охватили сомнения. Она чуть было не отдала беспомощную девочку в руки человека, которого едва знала! Внезапно Кейт поняла, что не смеет этого делать.

Позже она не могла вспомнить, что произошло в следующие несколько секунд. Она не помнила, как, пронзительно крича, побежала по коридору и начала колотить в дверь хозяина. Ей казалось, что она простояла там очень долго, прежде чем он распахнул дверь и появился на пороге в камзоле, поспешно накинутом на плечи. Лицо его было багровым, рот перекошен.

– Что все это значит, женщина? – требовательно спросил он; а Кейт, рыдая, упала ему на грудь.

– Он там, хозяин!.. Он там! Он пришел, чтобы увезти госпожу. Он дал мне что-то, чтобы подсыпать ей в вино…

– Кто?! Что все это значит, я тебя спрашиваю?! Кто это и где этот человек?

Упоминание о дочери вызвало у Томаса страх. Он достаточно хорошо знал такого рода авантюры, которые позволяют себе молодые повесы, и даже из бессвязных слов Кейт понял, что здесь затевалось. Томас схватил Кейт за руку и поволок к комнате Джейн. В ужасе он посмотрел на лицо дочери – оно было неестественно бледным и совершенно неподвижным.

– Джейн! – Томас отпустил руку Кейт и склонился над дочерью. – Моя маленькая Джейн…

Он услышал, как бьется ее сердце, и почувствовал огромное облегчение. Он все понял… Джейн была не первой, кому подмешивали дурман, прежде чем похитить. Томас повернулся к Кейт, схватил ее за плечи, затряс неистово, а затем отшвырнул. Лежа на полу, она с ужасом смотрела на хозяина.

Он склонился над ней, схватил за горло и снова встряхнул.

– Ты расскажешь мне все, прежде чем я убью тебя! – прорычал он.

Постепенно всплыла вся история – встреча Кейт с незнакомцем во дворе собора Святого Павла, послания, безразличие Джейн и, наконец, заговор. Пока Кейт говорила, ее трясло и колотило, но на лице ее блуждала отрешенная улыбка облегчения. Пусть ее изобьют так, как не били никогда, ей все равно. Зато она спасла Джейн.

Томас оставил ее лежащей в изнеможении на полу. Он спустился вниз и отпер входную дверь. Лишь мгновение он, глубоко возмущенный, стоял лицом к лицу с лордом Гастингсом. Гастингс первый пришел в себя, повернулся и поспешно пошел прочь. Томас устремился за ним, повелевая остановиться; но Гастингс вскочил на коня и умчался, оставив взбешенного купца, босого и едва одетого, потрясать огромными кулаками в сторону исчезавшей в темноте фигуры.

Проснулся весь дом. Подмастерья собрались на лестнице, они шептались со слугами и служанками. Грабеж? Кто-то пытался проникнуть в подвалы?

– Возвращайтесь в постели, все до одного! – загремел Томас, и они, крадучись, поспешили в зал, а хозяин, топая босыми ногами, вернулся в комнату дочери.

Кейт, рыдая, стояла на коленях у постели, а Джейн все еще спала неестественно глубоким сном. Томас склонился над Кейт, схватил ее за ухо и приподнял.

– Ступай в мою комнату и достань плащ. Принеси его сюда немедленно.

Кейт вернулась через несколько секунд. Он схватил плащ и завернулся в него, а Кейт, дрожа, осталась стоять рядом.

– Давно ли моя дочь в таком состоянии?

– Я… я не знаю.

– Ты не знаешь? Ты, порочная, гулящая девка! Это ведь ты подмешала ей дурману, разве не так?

Кейт кивнула.

– Лучше бы я умерла, хозяин.

– Жалеешь, что не умерла! Ты еще пожалеешь, что родилась на белый свет. Я еще с тобой разделаюсь. Перестань хныкать, говорю тебе. Клянусь Пресвятой Богородицей, ты поплатишься за это.

– Да, хозяин, накажите меня! – вскричала Кейт. – Я буду рада каждому удару, потому что поняла, что вполне заслуживаю их.

– Удару! Не думай, что простая порка будет тебе достойным наказанием за сегодняшнюю ночь. Завтра же я вышвырну тебя на улицу!

Кейт онемела от потрясения. На улицу, без дома, без еды – кроме той, что она сможет выпросить!.. Кто возьмет ее в дом, узнав, как она расплатилась с Томасом Уэйнстэдом за его доброту?

Он снова и снова заставлял ее рассказывать все от начала до конца. Что говорил незнакомец? Что отвечала Джейн? Он был очень доволен, что его дочь не участвовала в грязной интриге, и был склонен к тому, чтобы проявить к Кейт снисходительность.

Так они просидели всю долгую ночь. Томас время от времени, рыча, задавал то один, то другой вопрос, Кейт тихонько плакала, представляя собственное будущее в самых мрачных тонах.

Перед рассветом Джейн начала проявлять признаки жизни. Томас склонился над постелью.

– Джейн, – прошептал он нежно, – девочка моя! Джейн открыла глаза и посмотрела на него.