– Но все получилось отлично! – сказала она. – И я счастлива!

– Я пошел? – уточнил он другим тоном, но улыбка по-прежнему не сходила с лица.

– Спасибо! – сказала Наташа.

Наряды оказались красивыми, но разными по стилю. Видно было, что Гера не знал, что ей больше понравится. Она выбрала длинное шелковое платье простого покроя в стиле «греческой богини», оно было бледного розового цвета и очень шло к ее загоревшей персиковой коже и черным волосам. К платью имелись и туфельки. И они тоже оказались впору. Наташа надела платье и подошла к большому зеркалу. Волосы вились и падали ей на плечи крупными волнами, и она решила забрать их в высокую прическу. Наташе хотелось выглядеть роскошно, чтобы любимый при одном только взгляде на нее потерял дар речи. Для вечернего выхода не помешало бы нанести макияж. Наташа крайне редко пользовалась косметикой, но в путешествие на всякий случай взяла тушь, карандаш для глаз и блеск для губ. Все это валялось без дела в ее сумке. И вот сейчас она решила воспользоваться косметикой. Наташа не имела навыка в этом деле, но аккуратно подвести верхние веки карандашом и нанести тушь ей удалось. Глаза стали казаться глубокими, результат ей понравился. Она накрасила губы розовым блеском и осталась довольна.

Когда она вышла из номера, Гера уже ждал ее в коридоре. Она видела по его глазам, что эффект достигнут.

– Ты великолепно выглядишь! – сказал он. – Но ты стала какой-то другой!

– Мне не идет это платье? – огорчилась Наташа.

– Что ты! Просто ты была красивой девушкой, а стала… прекрасной богиней!

Она смутилась и взяла его под руку.

Кафе оказалось неподалеку. Степан Андреевич доставил их туда на машине. Администратор распахнул перед ними двери. Войдя в зал, Наташа обомлела. Столы были убраны, лишь посередине стоял один, покрытый белоснежной скатертью. И он словно утопал в целом море белых цветов, которые окружали его со всех сторон. Это были огромные букеты, и Наташа смотрела на них, словно завороженная. Ощущение все длящейся сказки не проходило. Зал терялся в полумраке, его освещали лишь свечи. Гера повел девушку к столику, и вдруг сверху на них полетели розовые лепестки и зазвучала тихая медленная мелодия. И Наташа начала расслабляться. Она решила полностью отдаться впечатлениям этого волшебного вечера, который устроил для нее любимый, ни о чем особо не задумываться и тем более не тревожиться. Они уселись за столик и взяли меню.

– Что ты хочешь? – спросил Гера, глядя на нее.

– Какой-нибудь коктейль… безалкогольный, – неуверенно ответила она. – И фруктовый десерт.

К столику приблизился официант, принял заказ и удалился. Музыка продолжала звучать, и Гера пригласил девушку на танец. Она встала, придерживая длинный подол платья и все больше ощущая себя золушкой на балу.

Когда его руки обняли ее талию и Гера медленно начал двигаться в такт мелодии, Наташа ощутила полноту свершившейся мечты. Неужели это происходило именно с ней? Его лицо! Она не видела ничего прекраснее! Гера обладал классической красотой, правильные точеные черты, золотистые густые волнистые волосы, чистая, красивого оттенка кожа, большие голубые глаза… Они не виделись так давно. Конечно, он повзрослел, уже не было той юношеской хрупкости во всем его облике, он стал выглядеть более мужественно. И все равно его красота осталась совершенной. У Наташи дух захватывало, когда она смотрела на него. И она снова задала себе вопрос, мучивший ее три года назад: что этот прекрасный, умный и самодостаточный парень нашел в ней, обычной простушке из провинции? Она всегда смотрела на мир реалистично и тогда сразу сказала себе, что между ними ничего быть не может, что Гера не для нее и их пути должны разойтись. Именно это помогло ей смириться с положением вещей. И когда Гера ничего не давал о себе знать все это время, она лишь убедилась в правильности произошедшего. И вот они снова встретились! Мало того, любимый сделал ей предложение и они поженятся! О чем еще можно было мечтать? Наташа понимала, что ее вопрос так и остался без ответа, это точило ее изнутри. Но она решила, что нельзя портить такой волшебный вечер сомнениями. Ведь Гера сказал, что любит ее, и разве этого не достаточно? Разве его любовь не объясняет все? А ей остается лишь одно: тянуться до его уровня, учиться как можно лучше, работать над своим внутренним миром, чтобы всегда оставаться интересной любимому. Наташа успокаивала себя этими рассуждениями, покачиваясь в танце и ощущая, как Гера прижимает ее к себе.

Мелодия закончилась, они вернулись к столику. Там уже стояли напитки, фрукты и какие-то замысловатые на вид пирожные. Гера поднял бокал с коктейлем и сказал:

– За нас! За то, чтобы мы больше никогда не расставались!

– За нас! – тихо повторила она, коснувшись своим бокалом края его, и отпила.

Коктейль оказался с минеральной водой, пузырьки защекотали у нее в носу, она не выдержала и чихнула, смутилась и рассмеялась. Гера смотрел на нее и улыбался.

– Расскажи мне о планах, – начала Наташа, – а то они у тебя грандиозные, насколько я поняла, да вот мне ты забыл сообщить!

– Разве? – удивился он. – Я же говорил, что сначала Чикаго, затем улетаем в Лондон.

– Это я поняла, – ответила она. – Но главное?

– Главное? Я люблю тебя! Что может быть главнее этого?

– И я люблю тебя, – прошептала Наташа. – Но у меня столько вопросов! Ты совсем ни о чем со мной не советуешься…

– Прости! Я так привык быть один, вот мне и странно что-то с кем-то обсуждать. Но я исправлюсь! И правда, куда приятнее все решать вместе! Понимаю, что для тебя, как и для любой девушки, главный вопрос – свадьба! Я угадал? – с улыбкой спросил Гера.

«Угадал, – подумала Наташа. – Но еще главнее то, что последует за ней. При одной мысли о брачной ночи мне становится дурно. И как же именно сейчас мне не хватает мамы! С ней, только с ней я смогла бы поговорить об этом!»

– Солнышко, что с тобой? – испуганно добавил он. – Ты так изменилась в лице!

– Подумала о свадьбе и сразу вспомнила маму, – тихо проговорила Наташа.

– Я тоже часто думаю о своей, – после паузы признался Гера. – Но ты же сама мне говорила… тогда в Лондоне, что наши родные умершие ждут нас там, на небе… Помнишь? Эти слова тогда поразили меня и принесли хоть какое-то утешение. Я всегда был более близок именно с матерью, но когда она погибла в автокатастрофе, мир в один миг рухнул для меня. Отец как-то отдалился, морально ничем мне не помогал, а потом, не прошло и года, женился на молоденькой девчонке. Ну ты все это уже знаешь. И каково мне было?! Мне тогда казалось, что весь мир состоит из одних предателей, что люди по природе своей злые и подлые. Я вообще не мог ни с кем общаться и постепенно привык находиться в одиночестве. Ребята в колледже? Каждый был занят только собой, так мне казалось. К тому же в подростковом возрасте все стремились лишь к одному – стать самым популярным в классе. А девушки? Они обращали на меня внимание, но я был жутко закомплексован из-за своей внешности…

– Из-за чего?! – изумилась Наташа. – Да ты красив, как греческий бог! – не выдержала она.

– Спасибо, – смутился Гера. – Но тинейджером я выглядел изнеженным и хрупким, к тому же очень походил на девчонку. Ты видела портрет моей мамы…

– Да-да, ты просто ее копия! – сказала Наташа, припоминая большой портрет, висящий в гостиной в Ноттинг-Хилле.

– И это увлечение игрой на флейте! – продолжил Гера. – Меня все взрослые в то время называли ангелом, и я не совсем понимал почему. Пока однажды не увидел запись своего выступления на вечере в колледже. Флейтист во время игры так складывает губы, что правда похож на какое-то ангельское создание, а при моей белой коже и светлых кудрях это было еще то зрелище! И я забросил свое увлечение флейтой. Мне хотелось быстрее выглядеть взрослым и даже брутальным и чтобы ничего ангельского в моей внешности не осталось. Мечтал ли я о любви? Естественно! Еще как мечтал! Но не мог найти девушку, с которой мы были бы на одной волне. Мое сердце молчало. На самом деле я обращал внимание на блондинок, видимо, подсознательно хотел найти девушку, похожую на мою мать.

– А я еще та блондинка! – не выдержала Наташа и рассмеялась.

Правда, немного растерянно. Она тут же вспомнила Каролину, о которой рассказывал ей Гера. И она по его описанию была именно блондинка. Укол ревности был неприятен.

– Да, ты полная противоположность образу, который я рисовал в мечтах! – ответил Гера и взял ее пальцы в свои. – Но это было… ты даже не представляешь мой шок… Я тогда как раз находился в крайне подавленном состоянии, но я вообще не люблю осень и часто впадаю в это время в депрессию. А уж в Лондоне, где хмурая пасмурная погода длится неделями и город кажется беспросветно серым, на меня так и накатывает! Я брел тогда по улице весь в своих грустных мыслях… и вдруг из тумана вынырнула девушка… Фонарь бросал тусклый свет на твои кудри, они были черными и блестящими, а глаза! Большие, черные… смотрящие, казалось, мне в душу. И этот дрожащий голосок: «Дориан!» Я тогда решил, что ты итальянка, – с улыбкой добавил он.

– А я… я была в прострации, – тихо сказала Наташа. – Я грезила наяву! Читала Уайльда, представляла Дориана Грея на улочке Челси, как он идет в распахнутом черном пальто, как его золотые кудри развеваются от быстрой ходьбы… И увидеть эту картинку наяву! Было от чего испытать шок!

– И все же ты поначалу влюбилась в Дориана! – заметил Гера.

– Тебе это неприятно? – осторожно спросила девушка.

– Было неприятно, – признался он. – Хотелось, чтобы полюбили именно меня, а не персонаж любимой книги. Я ведь влюбился конкретно в тебя!

– Правда? И сразу? – спросила Наташа и зарделась.

Все эти вопросы мучили ее, хотелось многое узнать. Ведь в первую встречу они почти ни о чем не поговорили.

– Сама подумай, – с улыбкой ответил он. – Если мой идеал изящная блондинка с голубыми глазами? А ты полная ей противоположность! Но в один миг я был поражен твоей красотой, твое лицо показалось мне таким родным, хотя мы были незнакомы. И именно это странное ощущение близости притягивало меня. Хотелось смотреть и смотреть на тебя… и никуда не отпускать!