Правда в том, что наша работа самая опасная в Вооружённых Силах. Обезвреживание бомб — это не шутка, и в Афганистане они не редкость. Вполне возможно, что один или два человека не вернутся. Для некоторых, это первое боевое задание, поэтому более опытные солдаты постараются подготовить их как можно лучше, но это война. И ты не можешь подготовиться к палящему зною, неприятным запахам и непредвиденным опасностям, которые могут скрываться на каждом шагу, в каждом здании и в каждом встречном человеке.

Талибы известны частым использованием самодельных взрывных устройств — СВУ — их легко сделать и практически невозможно обнаружить. Более половины военных в Афганистане погибают от СВУ, поэтому, когда моя команда находит и обезвреживает хотя бы одну такую бомбу, я чувствую удовлетворение от проделанной работы, это чувство несравнимо ни с чем. В такое время, меня переполняет страх и адреналин, и положиться я могу только на свой костюм, который защищает меня от жары, мусора и потоков воздуха. Находиться один на один так близко к бомбе, которая в любой момент может взорваться вам в лицо, это, наверное, самая страшная вещь, которую я когда-либо делал. Но кто-то должен этим заниматься, и я не хочу хвастаться, но у меня чертовски хороший послужной список.

В автобусе я осматриваюсь, нас везут через пост к самолёту, который доставит нас на базу в Кандагар поздно вечером. Я замечаю знакомые лица, с некоторыми я уже работал, это хорошо. Работа с той же командой, делает множество вещей проще, это относится к сплочённости и к боевому духу. В команде есть и новенькие: Уолтон, Манди и Санчес. Надеюсь, долгий перелёт поможет мне узнать их поближе. Для новичков, первое распределение самое тяжёлое. В ОВП (прим.перев.обезвреживание взрывоопасных предметов) главным фактором является доверие, что помогает успешно выполнить миссию, поэтому я стараюсь наладить контакт с каждым из моей группы. Не хочу, чтобы прозвучало как клише, но это действительно может быть вопросом жизни и смерти.

Я достаю телефон, чтобы, пока я нахожусь в Штатах, последний раз проверить свои страницы в социальных сетях.

Алекса Тейт, 12-ое февраля, 2012:

Сейчас, я бы могла воспользоваться одной цитатой из «Принцессы-невесты».

Я не могу скрыть улыбку, и мне приходится оглядеться, чтобы убедится, что никто не заметил моей дрянной ухмылки, которую может вызвать только она. Сколько раз я был вынужден пересмотреть этот фильм, это как минимум двузначная цифра, и всё благодаря Алексе. В одно лето она приглушала звук и разыгрывала каждую сцену из фильма. Я всегда протестовал когда она включала DVD, но она обещала, что потом посмотрит вместе со мной «Монти Пайтон и Священный Грааль».

Я никогда не забуду, как она провела пластиковым ножом по своей груди и выжидающе посмотрела на меня. Качая головой, я просто смотрел на неё. Я ни за что в жизни не признался бы ей. Мои шорты, в области промежности, стали слишком тесными, поэтому не было никакого шанса, что я буду смотреть и говорить о её груди, какой бы совершенной она не была. А она была. В отличие от Сиерры, Алекса сформировалась рано и полностью. Извращенец во мне помнит, как я хотел положить свои руки на её грудь и дать ей понять, как она меня возбуждает. Вместо этого я вёл себя как девчонка и держал руки при себе.

— Скажи это, Джейс! — умоляла Алекса, и ждала, когда я уступлю ей, потому что, давайте посмотрим правде в глаза, я всегда так делал.

— Ни в коем случае. Ты такая чудная, когда разыгрываешь каждую сцену. Мы можем просто посмотреть?

Подойдя к дивану с пластиковым ножом в руке, она встала прямо передо мной. Она подняла одну бровь, как будто бросая мне вызов.

— Если ты не скажешь этого, мне придётся отрезать сиськи, а это будет довольно неприятно.

— Отрезать сиськи? Да, это настоящее преступление против человечества. Мы не можем этого допустить, — ответил я.

Прежде чем она успела среагировать, я приподнялся и схватил её за запястье. Выхватив у нее нож, я спрятал его за спину. Она раздраженно смотрела на меня, обдумывая следующий шаг.

— Всё. Теперь мы ничего не будем резать, — сказал я, ожидая, что же она сделает.

Вдруг она накинулась на меня, и я упал спиной на диван. Она оседлала меня и попыталась вытащить мою руку из-за спины. Я не двигался, и это ещё больше раздражало её. Я едва мог сдерживать смех, тогда она использовала запрещённый приём — щекотка. Девчонка начала щекотать меня! Она знала, что это мой криптонит, но это продолжалось, пока она не забрала нож. Она попыталась слезть с меня, но я не отпускал её. Взяв её на руки, отпустил на диван, продолжая её же экзекуцию.

— Прошу! Пожалуйста, прекрати! Я сейчас описаюсь, — взмолилась она.

— Хочешь, чтобы я остановился?

— Да!

Как она и просила, я остановился и взглянул в её глаза. Она смотрела на меня, её дыхание сбилось. Я не был уверен, она задыхалась из-за щекотки, или потому что мы находились так близко. В тот момент всё и началось. Я знал, что наши отношения изменились. Мои губы стали опускаться на её, и прежде чем я понял, что происходит, в комнату вошли Сиерра и Джереми, эффектно убивая момент.

— МакАллистер! Из автобуса!

Я выныриваю из воспоминаний и понимаю, что я единственный не покинул автобус. Последний раз взглянув на телефон, улыбаюсь. Интересно, думает ли она обо мне после того звонка, так же как я о ней. Называйте это принятие желаемого за действительное, но, может быть, этот статус — способ вспомнить меня, вспомнить нас. Я знаю только то, что это будут очень длинные, жаркие и одинокие пять месяцев, пока я, впервые за десять лет, не увижу её.

6 глава

Лекси

Прошло почти два месяца со звонка Джейса. Я вспоминала о нем больше, чем хотела бы. Будь я на работе или дома, затерялась ли в книжке, которую читаю, мои мысли постоянно занимает он. Мне было интересно, как проходила его служба в армии, последние десять лет, Сиерра, очень давно, перестала рассказывать об этом. Стук в дверь моего офиса, вырывает меня из мыслей.

— Эй, Алекса, я иду перекусить на Площадь Фонтанов. Хочешь присоединиться?

Подняв голову, вижу своего напарника Бреди, прислонившегося к двери. Что со мной не так? Думаю я, бесстыдно пялясь на него. Он одет в чёрные брюки, которые прекрасно смотрятся на его ногах, и светло-зелёную рубашку на пуговицах, которая соответствует его глазам. Его белокурые волосы отлично уложены, за исключением одной пряди, спадающей на лоб. Как я раньше не замечала, какой он привлекательный?

— С удовольствием! Если я прочту ещё одно резюме на открытую вакансию агента, то закричу. Обеденный перерыв — то, что нужно, — говорю я, закрывая компьютер и хватая свою сумочку.

Когда мы выходим из здания и идем в сторону Площади Фонтанов, между нами завязывается лёгкий разговор о последних сплетнях на работе. Мы решили поесть в Rock Bottom, где можем разместиться снаружи и наслаждаться необычно тёплым апрельским днём.

— Вперёд, «Редс»! Желаю удачи в возвращении меня на работу после обеда, — взволновано говорю я, следя за игрой на огромном экране, установленном на площади. Бреди стонет.

— Ты сама по себе. Я не поклонник бейсбола.

Я ахаю в притворном ужасе.

— Убирайся! Бреди Андерсон, ты живёшь в городе, где зародился бейсбол. «Редс» — первая профессиональная команда. Это освобождает Огайо от ненависти к бейсболу.

Прежде чем он успевает ответить, подходит официант с водой и спрашивает, готовы ли мы сделать заказ. Бреди заказывает вырезку средней прожарки. Фу. Когда наступает моя очередь, я заказываю хорошо прожаренного лосося. Бреди смеётся и качает головой.

— Хорошо прожаренного? Никто не заказывает хорошо прожаренного лосося.

— Ты, может, и нет. Но мне нравится, когда рыба пережаренная. Я не могу иметь дело со скользкими кусками, если они не приготовлены должным образом. И кто бы говорил. Ты ешь свой стейк практически сырым, — я содрогаюсь при мысли о стейке средней прожарки      .

Перевожу взгляд на экран и теряюсь в игре, где Брендон Филлипс ловит на лету мяч и передаёт его Джое Вотто, делая удивительный двойной аут.

— Земля вызывает Алексу, — голос Бреди возвращает меня к разговору.

Я виновато улыбаюсь.

— К сожалению, я очень серьезно увлекаюсь бейсболом. И меня всё ещё убивает, что ты не фанат. Чёрт возьми, Бреди, как ты можешь не наслаждаться игрой «Редс»?

— Это не моя вина. Я вырос фанатом футбола. Предпочитаю смотреть игры «Манчестер Сити» и английскую премьер-лигу, чем бейсбол. На самом деле, я никогда не был на бейсбольном матче.

— Что?! — ахаю я. — Хорошо, вот что мы сделаем. Когда вернёмся в офис, мы сверимся с графиком, и я постараюсь, чтобы ты прочувствовал, что такое американский бейсбольный матч. Пиво, хот-доги, цыплята. Тебе понравится.

Он улыбается и застаёт меня врасплох, когда говорит:

— Это свидание.

Блин. Нет, нет, нет. Не свидание. Это не то, что я имела в виду. Ох, чёрт бы побрал меня и мой глупый рот.

— Эмм… Бреди, я… Я не встречаюсь. Я имела в виду, пойти в качестве друзей, коллег, понимаешь? — я заикаюсь и надеюсь, что это не прозвучало по-идиотски.

Он делает глоток воды и мгновение смотри на меня, прежде чем ответить.

— Ничего страшного, Алекса. Я и не думал, что ты согласишься. Я знаю, мы не работали вместе, когда произошла авария, но, ммм, я слышал об этом, когда ты была в больнице. Я рад, что мой друг хочет показать мне, что такое бейсбол, — улыбается он, делая акцент на слове «друг». Я выдыхаю, даже не замечая, что задержала дыхание.

— Я бы очень хотела этого, Бреди. Мы, определённо, могли бы стать друзьями, если ты согласен остановится на этом.

Бреди громко смеётся, и я изо всех сил стараюсь сдержать улыбку. Я понятия не имею, почему он смеётся, но не могу не улыбнуться в ответ.