Уснули мы с бабушкой поздно. Долго говорили, смеялись, она вспоминала истории своей бурной молодости, а я с благоговением рассказывала о Денисе, говоря о том, насколько он необычный и как я его люблю.

— А я всегда знала, что вы будете вместе, — заявила бабушка. — Он так на тебя смотрел ещё в первый день, когда мы с ним только познакомились. Я знала, что такая любовь бесследно не проходит. И мама твоя так этого Дмитрия любила, да только слишком гордой была. Не позволила себе разлучить его, вот и соврала обо всём. Жалела потом, но ведь былого не вернуть.

— Папа тоже маму любил, — тихо отозвалась я. — Он мне рассказывал. Украшение купил ей на могилу. Простить себе не мог того, что всё так получилось. Оба они были неправы, но судьба есть судьба, значит, так было уготовано.

— Да, девочка моя, так было нужно. А вообще, это мама твоя больше виновата. Гордая слишком. Ты не такой выросла, ты всем помогаешь, стараешься, за счастье своё борешься. Так и нужно, девочка.

— Я не могла по-другому, бабушка. Я старалась. Очень старалась, но ведь Денис любил меня, понимаешь? Так любииилл, — протянула. — Я должна была попытаться изменить его жизнь и свою.

***

Я пробыла у бабушки почти месяц. Изначально не планировала приезжать надолго, но решила остаться. Денис решал проблемы с разводом, а я… мне нужно было отвлечься и немного расслабиться. Да и бабушке нужна была помощь. В последний день пребывания у бабушки я затеяла генеральную уборку. Она хоть и противилась, но я была непреклонной. Бабушка уже была не в том возрасте, чтобы залезать на стулья и вытирать пыль со шкафов, да и вообще ей было трудно, хотя она и старалась этого не показывать. Я замечала лёгкое кряхтение, тяжёлое дыхание, а чего стоили только скачки давления! Нет, пока я здесь, просто обязана была помочь.

Весь день мы вытирали пыль, я мыла полы, выдраивала там, куда у бабушки просто не было сил добраться. К концу настолько устала и замоталась, что сил ни на что не осталось. Единственное, что ещё могла — поговорить с Денисом по телефону. Он меня порадовал, сказал, что Валя согласна на развод и вообще сама не собиралась с ним жить дальше. Для меня это, конечно, было удивительно, но и сил расспрашивать не было. Я слишком сильно устала и вымоталась, чтобы расспрашивать о Вале и её решениях. Согласилась на расторжение брака? Что ж, я не могу сказать, что недовольна. Скорее, наоборот. Я на седьмом небе от счастья, потому что хотя бы сейчас у неё появилась смелость таки выполнить то, что она должна была сделать ещё давно — дать свободу мужу, который её никогда не любил.

Уже ближе к вечеру, я почувствовала лёгкое головокружение, поэтому, закончив уборку, поела и легла отдыхать. Проснулась от того, что мне было слишком жарко и как-то дискомфортно. Оказывается, болело внизу живота. Вспомнила о месячных и решила, что начались как раз они. Встала, пошла в ванную… действительно, месячные.

Однако уже спустя минут десять я поняла, что это не месячные, а что-то другое, потому что живот скрутило в болезненном спазме, так, что я чуть не закричала. Медленно добрела до комода, взяла телефон и вызвала скорую. Последнее, что я помнила — обеспокоенный голос бабушки, а дальше только темнота…

***

Медленно открыв глаза, увидела белые стены, потолок, яркий свет, бьющийся из окна — всё это выдавало поликлинику, а громкий писк мониторов только подтверждал мои догадки.

— Как вы себя чувствуете? — услышала приятный женский голос, раздавшийся откуда-то сбоку.

Повернулась и попыталась ответить, но, видимо, удалось только открыть рот, потому что миловидная женщина лет сорока-пятидесяти молчаливо поджала губы и произнесла:

— Я позову врача.

Она вышла, а я так и осталась лежать на жёсткой больничной койке. Мимоходом вспоминала, что вчера происходило. Мы убирали, я уснула, а дальше кровотечение, вызов скорой и участливый голос бабушки. После этого всё было неотчётливо. Какие-то люди, белые халаты, тряска в машине и боль… её я не чувствовала, видимо, укололи обезболивающее.

— Так-так-так, — в палату вошёл высокий, темноволосый мужчина.

На вид ему не больше сорока лет, подтянутый. Его лицо излучает уверенность и спокойствие, а когда он улыбается, я успокаиваюсь. Ведь когда улыбаются, значит, всё хорошо, правда? Ведь, правда, да? Я надеюсь, поэтому когда он присаживается, берёт меня за руку и всё так же продолжает улыбаться, я выдыхаю.

— Меня зовут Константин Петрович, я — ваш лечащий врач. Как вы себя чувствуете? — его голос звучит уверенно, а взгляд был устремлён на меня.

— Х-х-ор-р-ош-ш-шо, — еле выдавила, не понимая, почему мне так сложно говорить.

— Почему вы заикаетесь? Это ваше обычное состояние?

— Н-н-нет, — снова заикаясь, ответила я.

— Что со м-м-ной? — мне удалось кое-как взять себя в руки, но ненавистное заикание никуда не прошло.

Более того, я поняла, что меня трясет, зубы клацают, а тело время от времени сотрясает.

— С вами всё хорошо. Вы нервничаете или боитесь, всё нормально, успокойтесь, — его голос действовал расслабляюще, и постепенно я перестала трястись, хотя тело отчаянно потряхивало, видимо, от отголосков нервозного состояния. — Виталина, вы меня слышите? — допытывался доктор. Я слабо кивнула, а он продолжил: — С вами и ребёнком всё хорошо, — снова сказал он.

Видимо, на моём лице отразилось истинное удивление, потому что мужчина смутился и выдал:

— Вы не знали? — удивлённо спросил доктор. — У вас уже пять недель.

Я молча уставилась на врача, переваривая информацию. Каких пять недель? Я ведь, вроде как, не могу забеременеть?

Внезапно вспомнила о тех нескольких процентах, которые в определённых условиях с нужным человеком таки не исключают возможности оплодотворения.

Вначале даже не знала, ни что сказать, ни как на это реагировать. Да и как тут отреагировать, когда я совсем была не готова к такому повороту событий. Нет, ребёнок, это хорошо, но… я не знала, как отреагирует Денис. На аборт не пошлёт, это и так было понятно, но… мы не планировали и вообще…

— С ним… всё хорошо? — наконец, смогла выдавить из себя то, что меня интересовало больше всего.

— Да, — радушно ответил врач. — У вас была лёгкая угроза, но вы вовремя позвонили в скорую, и нам удалось поддержать беременность. Вам нужно будет полежать под наблюдением неделю или две. Всё будет зависеть от состояния вашего здоровья и того, как будет проходить выздоровление.

Он говорил что-то ещё, но я его уже не слушала. В моей голове вертелось только одно: «я забеременела от Дениса».

Глава 16

Вита решила остаться с бабушкой на месяц. Для меня это сродни пытке: не видеть её, не касаться, не иметь возможности обнять и легко коснуться щеки. Мы и так были слишком далеко друг от друга, а тут ещё месяц разлуки. Нет, я её понимал. В некоторой степени она даже была права. Я решу проблемы с разводом и с шантажом Стёпы относительно Вали, а она отдохнёт от интриг.

Уже несколько недель Вале и Стёпе не удавалось встретиться. Она назначала встречу раз пять и каждый раз Степан находил отговорки. То у него встреча с партнёрами, то он не может приехать, то он забыл и уехал в другой город, а то ещё не вернулся. Я начинал терять терпение хотя бы потому, что мне это казалось подозрительным. Казалось бы, вот тебе уже всё несут на блюдечке, а тебе и то не так и это не то.

Бросил взгляд на часы — десять утра. Очередная встреча назначена на два. Валя наберёт Стёпу через час, чтобы убедиться, что он помнит.

Время идёт катастрофически медленно, поэтому решаю скоротать его за стаканом виски. Подхожу к бару, плескаю в стакан янтарной жидкости и делаю глоток. Горло обжигает, но я успокаиваюсь. Последний раз пил ещё с Витой, но тогда это было вино, а сейчас — настоящий мужской напиток. Он меня слегка успокаивает, нервозное состояние проходит, и я беру себя в руки.

Не проходит и десяти минут, как раздаётся звонок мобильного. Медленно тяну зелёную кнопку вправо и подношу телефон к уху, слыша быстрое дребезжание:

— Денис, у Стёпы поменялись планы, что мне делать? Он сказал, что хочет встретиться через час, — быстро тараторит Валя, и я начинаю раздражаться.

— Ты не знаешь, что делать? Мы сотню раз обсуждали твоё поведение, Валя. Ты серьёзно? — зло бросаю, пытаясь донести до неё, что ничего не изменилось. Абсолютно ничего.

— Прости, но я нервничаю. Вдруг он что-то просёк? Не зря же отменял встречи и вообще… — Валя продолжает тараторить, и я не выдерживаю:

— Перестань. Выпей успокоительного и езжай на встречу. Твои нервы ничем не помогут, более того, так он точно догадается о том, что что-то не так. Веди себя спокойно. Вероятность, что он что-то заподозрил — минимальная, но она есть. Помни, что мы с Ромой будем недалеко, собственно, там же будет и группа захвата. Как только запись будет сделана, мы его возьмём, поняла? Если что-то пойдёт не по плану — мы вмешаемся раньше.

— Я всё поняла, просто… мне страшно.

— Ничего ужасного не произойдёт, да и вообще… вряд ли он что-то знает.

***

Я не ошибся. Стёпа действительно ничего не знал и даже не подозревал. Все эти недомолвки и отложение встреч — стечение обстоятельств. Я убедился в этом, слушая сделанную запись. Степана к этому времени уже увели в участок на допрос, а мы с Ромой поехали к нему домой. Найти флэшку и отформатировать компьютер оказалось не так легко, но когда твой друг — хакер-самоучка, то всё становиться гораздо легче.

Мы провели в его квартире минут двадцать, а когда уже собирались уходить, я кинул взгляд на большую дубовую дверь, прочно закрытую на ключ. Не знаю почему, но я решил посмотреть что там. Найти ключи оказалось ещё сложнее, чем взломать пароль к компьютеру, но обшарив почти всю квартиру, мы отыскали тайник за картиной.

Банально!