Эш сказал адрес и забрался обратно. «Это все?» — засел у него в голове вопрос извозчика. На самом ли деле все? Он должен радоваться: Филлида в безопасности, он спасся от невыгодного брака, трущобы избавились от Гарри Бака — отвратительного паразита, использовавшего женщин и получившего по заслугам.

«Я люблю тебя. Она же не серьезно, правда?» Эш не проявил эмоционального участия, Филлида не пыталась удержать его, не умоляла остаться. Когда сказала, что любит его, ее глаза были сухими.

Почему он отказался выслушать ее? Если у Филлиды хватило духу рассказать об этом, Эш должен был проявить терпение. Тут он понял, что ему потребовалась бы немалая доля храбрости просто сидеть и слушать, ведь для него это не просто рассказ о надругательствах, которые происходят каждый день. Ее история особенная, Филлида ему небезразлична.

* * *

Когда Эш вошел в гостиную, Сара сидела одна.

— Чем это ты занимался? У тебя такой вид, будто ты с кем-то подрался!

— Я подрался. — Эш уселся на диван рядом с ней и положил раскалывающуюся от боли голову на мягкие подлокотники. — Ничего не говори маме, не надо ее волновать.

— Конечно. Ты победил?

— Думаю, да.

— Молодец. — Сара взяла вышивание и собралась уйти, чтобы дать ему спокойно отдохнуть.

— Сара, можно кое-что у тебя спросить? Это может немного шокировать. Мне неудобно спрашивать тебя об этом, но мне нужно знать.

— Об этом тоже нельзя говорить маме? Конечно, спрашивай.

Эш сел, положил локти на колени, опустил голову и уставился на скрещенные пальцы.

— Что могло бы тебя заставить продать себя? Отдаться незнакомцу, от которого тебя мутит. Голод?

— Нет! — Сара с негодованием замотала головой. — Я бы лучше умерла от голода.

— Деньги?

— Ну, возможно, деньги. Иначе зачем вообще этим заниматься? Но… — На несколько секунд она замолчала. — Я бы сделала это, если бы это спасло маму от смертельной опасности. Или тебя. Или отца. Если бы кто-нибудь из вас заболел, а денег на доктора и на лекарства не было, все остальное не важно.

Сара была откровенна и, очевидно, поступила бы именно так. Немного подумав, она села поближе к Эшу, положила ладонь на его руку.

— Ты поэтому подрался?

— Да. Она была очень молода.

— О, бедняжка, — сочувственно произнесла Сара. — Могу ли я чем-нибудь ей помочь?

— Нет, теперь она в безопасности. — «Я разбил ей сердце, но она в безопасности». Эш встал с дивана. — Я ухожу. К ужину, скорее всего, не вернусь.


Эш нашел брата Филлиды в клубе «Уайт». Он сидел в углу библиотеки, склонившись над газетой.

— Клэр! Выпей со мной. — Он махнул официанту и отложил газету. — Ты как-то непривычно серьезен.

Прежде чем выйти из дому, Эш умылся, переоделся, но улучшить настроение не удалось.

— Я хотел спросить у тебя кое-что личное, возможно, ты не захочешь об этом говорить. Это касается Филлиды, и я должен знать. — Понять не только Филлиду, не только то, что заставило ее так поступить, но и разобраться в себе. Понять, что чувствовал к ней, почему ему так тоскливо на душе, почему ему хуже, чем когда умерла Решми.

— Хорошо. — Грегори выпрямился и налил себе бренди. — Спрашивай. Я всегда могу ударить тебя, если ты зайдешь слишком далеко.

— Филлида рассказала мне о ваших родителях, почему они не поженились до того, как она родилась. Но что произошло, когда умерла ваша мать? Она ничего не говорила об этом.

Фрэншем нахмурился.

— Боже, это было ужасное время. Она рассказала тебе, каким ненадежным человеком был наш отец? Он проводил с нами все меньше и меньше времени. И денег, соответственно, не давал. А потом мама заболела.

Врач сказал, что у нее чахотка. Мы делали все, что в наших силах. Мне было пятнадцать. Я устроился на работу к местному аптекарю мальчиком на побегушках, зато он платил мне лекарствами. Филлиде было семнадцать. Она занималась домом, ухаживала за мамой и продолжала писать отцу. Он так и не ответил, поэтому Филлида взяла денег на дорогу и отправилась в Лондон, надеясь найти его. Она вернулась через месяц. Выглядела просто ужасно. Сказала, что отца убили в пьяной драке. Он слишком много выпил, и его ударили по голове. Титул графа перешел ко мне, и это ненадолго задержало кредиторов. Но маму уже было не спасти. Она скончалась через несколько недель после того, как вернулась Филлида.

— Если она взяла денег только на дорогу, на что она жила в Лондоне? — спросил Эш, слишком хорошо зная ответ на этот вопрос. Она могла сразу вернуться домой. Но не сдалась и продолжила поиски, несмотря на то, что пришлось голодать.

— Наверное, нашла какую-нибудь подработку. Я никогда не спрашивал, чем она занималась, с мамой и новостями об отце было не до этого. — Грегори потер рукой лицо. — Я должен был догадаться. Она была худая, как спичка. Ей с трудом удалось восстановить прежний вес.

Значит, она продала себя ради того, чтобы найти отца, потому что мать и брат могли умереть с голоду. Если бы тайна раскрылась, все бы подумали, черт возьми, он бы и сам подумал, что этим поступком она обесчестила себя. Да и Филлида была уверена, что, выйдя за него замуж, лишила бы чести и его.

— Я поссорился с Филлидой, — признался Эш. — Обидел ее и сомневаюсь, что она когда-нибудь меня простит.

— Мне нужно позвать секундантов? — спросил Грегори, резко поставив стакан на стол.

— Нет. Тебе нужно дать мне ключи от двери и не приходить сегодня на ужин. Вообще я предлагаю тебе пойти к Миллингтонам и попроситься к ним на ночлег.

— Да ладно! — воскликнул Грегори, но все же достал ключ.

— Ничего не спрашивай, и мне не придется тебе врать. Спасибо.

— Будет лучше, если ты женишься на ней. Я был чертовски ужасным братом, но теперь хочу исправиться.

— Я сделаю предложение. Филлиде решать, примет она его или нет, — ответил Эш и положил ключ в карман.

Глава 22

Эш вошел в дом на Грейт-Райдер-стрит с осторожностью вора. На первом этаже никого не было, но из подвала доносились голоса и звон медной посуды. Эш подкрался к лестнице и прислушался. Разговаривали три женщины. Филлиды среди них не было.

Они преданы ей, Эш понял это, наблюдая за Анной. Сыграет ли преданность прислуги ему на руку и они помогут ему или же порежут на мелкие кусочки ножами для разделки мяса, он не знал. Но ему не удастся спокойно побыть с Филлидой наедине, если они не будут знать о его присутствии с самого начала.

— Добрый вечер.

Кухарка уронила половник, молодая горничная вскрикнула от испуга. Анна, чинившая одежду, сидя на стуле возле плиты, вскочила и уверенно подошла к Эшу:

— Что вы с ней сделали? Вы спасли ее от Бака, за это я вам благодарна, но теперь она заперлась в спальне, не разговаривает со мной и отказывается выходить оттуда. Если вы обидели мисс Филлиду, его светлость вышибет вам мозги, и мы ему поможем!

— Я ничего плохого не делал, — ответил Эш, обескуражив Анну, которая не знала, как реагировать на джентльмена, лениво прохаживающегося вдоль стола и стащившего без спроса теплые пирожные с джемом со стола повара. — Я сказал одно, когда должен был сказать другое, и это большая ошибка. Поэтому обидел ее, но не в том смысле, в котором, как мне кажется, вы подумали, Анна. — Эш положил ключи на стол. — Кстати, это лорда Фрэншема. Он знает, что я здесь, и его не будет до завтра.

— Значит, вот как. — Анна тоже присела.

— Если вы будете еще кексы, я поставлю чайник, — сказала повариха, тут же претворив свои слова в действия. — Джейн, подай-ка коробку с чаем.

— Вы влюблены в мисс Филлиду? — спросила Анна. Брови Эша взлетели вверх от удивления, но ее было не так просто сбить с толку. Анна пристально смотрела на него в ожидании ответа.

«Влюблен ли я?»

— Вы думаете, я признаюсь вам раньше, чем ей? — спросил он. — Не собираюсь причинять ей боль, обещаю.

Повариха передала ему чашку чаю и пододвинула тарелку с пирожными:

— Вот, подкрепитесь. Силы вам еще понадобятся, — мрачно произнесла она.

«Я не смогу просидеть в комнате до конца жизни, — рассуждала Филлида. — До конца дня тоже, раз уж на то пошло». — Она спустила ноги с кровати и почувствовала, как силы покинули ее.

«Так не пойдет. Жизнь продолжается, к тому же Грегори и прислуга будут переживать, если я закроюсь тут, как страдающий от безответной любви подросток. Столько всего нужно сделать. Найти управляющего в магазин, привести вдовий дом в надлежащий порядок, подготовиться к свадьбе Грегори. Да я буду так занята, что за пару дней забуду об Эше Герриарде. О, кого я собираюсь обмануть? Уж точно не себя». — Филлида легла обратно в постель, свернулась клубком и приказала себе не плакать. «Девушкам полагается скорбеть один день, когда их сердце разбито», — сказала она себе, в жалкой попытке пошутить.

Дверь открылась.

— Уходи, Анна, я не хочу, чтобы меня беспокоили. — Дверь закрылась, но в комнате послышались мягкие шаги и дыхание. — Анна, прошу тебя, уходи. Скажи, что я не буду ужинать, а лорду Фрэншему передай, что у меня болит голова.

— Лорд Фрэншем не придет к ужину. Он сегодня останется у Миллингтонов.

«Эш?» — Филлида выпрямилась и села в кровати:

— Какого черта ты здесь делаешь? Я попрощалась с тобой и больше не желаю видеть. — Как он посмел прийти к ней в дом и издеваться над ней?

Эш присел на край кровати.

— Я был зол. Меня трясло, я был напуган, и, помимо всего прочего, мне было больно, я не знаю почему, — выпалил он. — А потом я поразмыслил. Женщина станет продавать себя либо в случае крайней необходимости, либо по глупости, наивно предполагая, что проституция — легкий способ заработать на жизнь. Ты не похожа ни на глупую, ни на распутную женщину. Я должен был расставить все точки над «i». Вспомнил, что ты мне рассказывала об отце, о том, как он оставил вашу семью, и пошел к Грегори, чтобы расспросить его о том, как вы жили незадолго до того, как умерла ваша мать.