— Я не думаю, что присяжные будут совещаться слишком долго. Куда выслать чек? — Ее широкая улыбка была так же убедительна, как и голос.

Дойдя в свой офис, Дейзи Блэк очень удивилась. На диване, лениво развалившись, восседал Мартин Содерберг, вытянув длинные ноги и положив руку на спинку. Его светлорусые волосы были так взлохмачены, словно он скакал на лошади в сильную бурю. Модная одежда, напротив, была в полном порядке.

— Что тебе надо? — спросила она мужчину, за которого собиралась выйти замуж, но который поспешно женился на другой две недели назад.

— Хочу, чтобы мы остались друзьями.

Переведя дух и борясь с путаницей мыслей, она спокойно ответила:

— Что ж, прекрасно. Мы друзья.

— Ты хорошо разделала Райана сегодня в суде.

— Спасибо. А я не заметила тебя в зале.

— Я пришел позже, — произнес он с мальчишеской усмешкой, которую она всегда считала его самой привлекательной чертой, — как раз во время твоих высказываний по поводу брака в штате Монтана.

— Передай кстати от меня привет Салли, — сказала Дейзи. — Ей, думаю, будет приятно.

— Обязательно передам, — честно ответил он. Они оба знали, что Салли Ньюкомб была недалека от того, чтобы выскочить замуж за кого угодно. Однако ее отец зацепил для нее красивого молодого шерифа Хелены в обмен на место для него в казначействе.

— Однако я не верю, что это просто визит вежливости, — сказала Дейзи, снимая свою соломенную шляпку.

Конечно, Мартин должен искать политическую поддержку, усиливая свои личные позиции к осенней кампании, подумала она, опуская украшенную лентами шляпку на полированный стол. И несмотря на то, что отец Салли мог обещать ему место в казначействе, ничто безоговорочно не гарантировалось в суматошном мире политики штата Монтана.

Пристально взглянув на Дейзи, он спокойно сказал:

— Нет, не совсем так. Ты, как всегда, прекрасно выглядишь, Дейзи, — добавил он со своей обычной непосредственностью. — Даже в этом наряде.

Его улыбка была ленива и тепла. Одежда Дейзи была сделана на заказ: черный шелковый костюм и белая высокая, под горло, блуза без каких либо украшений, кроме искрящейся брошки с топазом.

— Я думала, что надо надеть чтонибудь более подходящее моему прекрасному полу, — ответила она с улыбкой. — С точки зрения Нотта, красный атлас, возможно, больше подходит женщине. Но я не знала, как это повлияет на присяжных.

— Думаю, очень хорошо, — низкий голос Мартина навевал воспоминания.

Она не хотела возвращаться к их общим воспоминаниям теперь, когда он женат, и предпочла бы выяснить, что ему нужно, без намеков на прежнюю близость.

— Что ж, это мысль, — сказала она с вежливой улыбкой. Сидя напротив него на удобном стуле, она кивнула на столик с напитками. — Угощайся. Или, может, кофе? — Когда необходимые приличия были соблюдены, она спросила: — Так что привело тебя сюда?

— Пожалуй, бурбон, если не возражаешь. — Мартин поднялся с дивана и щедро плеснул себе в бокал.

— Не рановато начинаешь?

Сама Дейзи в офисе не пила спиртного. Мартин заметно нервничал. Черт возьми, она могла бы быть и поласковей. Но она начинала чувствовать усталость, которая всегда наваливалась на нее после выступления в суде, и ей было не до светских бесед, построенных на намеках. Вместо этого она тихо сказала:

— Я не держу зла на тебя, Мартин. Мой отец и братья подтвердят твое назначение. Они могли бы пересмотреть его, если бы я пожелала, но я не хочу. У тебя есть поддержка моего семейства и мои наилучшие пожелания.

Облегчение промелькнуло на загорелом, голубоглазом лице Мартина.

— Ты никогда не любила меня понастоящему, — мягко сказал он, его взгляд был так знаком и до боли близок. — Или, может, мне стоило подождать?

Его слова отозвались болью в сердце, прежде чем она напомнила себе о прагматической природе его женитьбы.

— Ты, вероятно, прав, — сухо сказала она, отгоняя подальше дрожь воспоминаний и понимая, что прошлого никогда не вернуть. И уж совсем не помешает иметь друга в казначействе.

Его улыбка была искренней и сердечной.

— В таком случае приглашаю на обед. Никакая другая женщина не понимает политику так, как ты. Моя кампания могла бы использовать тебя, Дейзи, если бы ты согласилась, хотя я знаю, как ты загружена. Я предложил бы тебе место председателя моей выборной кампании. Подумай и не говори сразу «нет». Мы могли бы выработать график, который тебя устроит.

Дейзи улыбнулась его энтузиазму. Политические беседы всегда сближали их. Она не была настолько зла на него, чтобы рассказать, как его жена красноречиво предупредила ее, что слева нет свободного места для другой женщины. «Он носит мое тавро раз и навсегда». Салли Ньюкомб знала, что заполучила мужа, купленного для нее отцом, и была достаточно испорченной сучкой, чтобы рассчитывать на его преданность. Но, так или иначе, у Салли будет довольно забот с его будущими любовницами.

— Ты же знаешь, — сказала Дейзи, довольная, что есть законное основание для отказа, — мы открываем новую шахту, так что работы много, но все равно спасибо за предложение.

Они с Мартином были хорошими друзьями, одно время больше чем друзьями, и, несмотря на четкое определение Салли ее территориальных прав, они продолжали оставаться друзьями. Ребячество Мартина всегда веселило Дейзи.

— И скажи Салли, я с удовольствием приду на обед, — сказала она с невинной улыбкой.

— Извини, я не знал, что у тебя гость.

Любезность слов не сглаживала преднамеренно вызывающего тона. Они обернулись и увидели Трэя, стоящего на пороге. Его светлые серебристые глаза в упор смотрели на Мартина. Будучи еще в военноморской форме, он излучал угрозу и агрессию, как будто был одет в кожу с бисером и держал в руке копье.

— Еще раз прошу прощения, — спокойно сказал Трэй, но в его голосе не было и тени извинения. Интересно, думал он, Мартин здесь незваный гость, или они договорились о встрече?

— Мартин уезжает, — сказала Дейзи. Это не был ответ на его вопрос, зато все остальное было ясно. — Я сказала ему, что он может рассчитывать на нашу поддержку в своей избирательной кампании.

Поняв намек, Трэй улыбнулся. Сестра, очевидно, не нуждалась в защите. Впрочем, Дейзи и Мартин всегда сходились во взглядах.

— Сделаем все, что возможно, Мартин, — заверил Трэй, подтверждая будущую помощь. — Хотя Дейзи разбирается в политике больше, чем ктолибо в нашей организации.

Мартин осушил стакан.

— Я только что пробовал уговорить Дейзи стать организатором моей будущей выборной кампании, — сказал он, взглянув на свои ноги в стоптанных ботинках, контрастирующих с дорогим ковром.

Расслабившись на мягкой подушке стула, Дейзи улыбнулась обоим мужчинам.

— А я сказала Мартину, что все мое время расписано на пять лет вперед… Или на десять? — Ее темная бровь иронически поднялась. — Возможно, судья Нотт прав: подавать чай и музицировать для женщин гораздо спокойнее.

— К счастью, ты не должна перепахивать север, — шутливо напомнил ей брат. Он развалился на стуле и положил ноги на стол.

Она улыбнулась шутке. Было общеизвестно, что культура абсароки не признавала сельского хозяйства.

— Передавай мой сердечный привет Салли, — она слышала себя словно со стороны.

Рукопожатие Мартина было таким же теплым, каким она помнила его. Оба улыбнулись.

Трэй тоже сказал чтото, но Дейзи не слушала. Она думала о том, что должна чувствовать грусть, но грусти не было. И это не самоутешение, просто она, как и все в семье, обладала твердым характером и жаждой деятельности.

— Ты не выглядишь расстроенной, — спокойно заметил Трэй, когда за Мартином закрылась дверь. Дейзи чуть пожала плечами.

— Я знаю. Просто меня это не волнует.

Имея значительно больший опыт, чем его сестра, в диком, страстном мире любви, поскольку любой мужчина абсароки, включая и их отца, очаровал и совратил легионы женщин, Трэй, пока не встретил Импресс, тоже полагал, что никакая любовная история не заставит его страдать.

— Наверное, ты слишком долго встречалась с Мартином, — Трэй демонстрировал чисто мужской менталитет. Любовные истории в его памяти долго не задерживались. И, Бог мой, сколько Дейзи встречалась с Мартином? Два года? А ради чего?

— Возможно, — в раздумьи ответила она. Дейзи действительно не понимала своих чувств. — Ты знаешь, Салли предупредила меня, — продолжала она, рассматривая кончики своих пальцев, затем подперла ими подбородок и взглянула на брата.

— Тебя это удивило? — ленивым голосом спросил он, глядя на нее прищуренными глазами.

— Потвоему, это нормально? — Ее собственный голос был таким же тихим, как и его.

— Ты красива, дорогая, а Салли нет. — В этом заявлении не было ни капли тщеславия, это была просто констатация факта. В роду Блэков все были красивы.

— Кроме того, — насмешливо добавил он, — она никогда не была приятной в общении.

— Да, мой маленький братик, знаток женщин, — дразнила она.

Он усмехнулся:

— Практика…

— Тогда скажи мне… Это его последний брак?

— А что?

— Просто любопытство.

— Тогда я отвечу честно. Да, Мартин принял разумное решение с прицелом в будущее. Ты думаешь, он удовольствуется местом в казначействе? Вместе с богатством Ньюкомбов он приобретает возможность сделать политическую карьеру. И он будет терпеть этот союз.

— Без любви?

— Думаю, что любовь он найдет гденибудь в другом месте, — цинично ответил Трэй. Мартин действительно не очень походил на счастливого молодожена. Трэй смягчился. — Поскольку ты не цеплялась за свою потерю… — Он широко усмехнулся. — Я пришел для того, чтобы послать его куда подальше…

— Он и так уходил.

— Ну да, конечно.

Тон Трэя был ироническим и самодовольным, и Дейзи это начало раздражать.

— Ты и отец слишком опекаете меня. Я вполне способна управиться со своими собственными делами.

Он снова усмехнулся.