Боже правый, да ведь это к нему обращается сэр Мэтью Вуд! Себастьян быстро поднялся со стула.

— Простите меня, милорд, — мне не следовало поворачиваться к вам спиной.

Сэр Мэтью расхохотался.

— Как бы ты тогда смог есть, Себастьян?.. — тут сэр Мэтью умолк и пристально взглянул на Себастьяна, словно чего-то ждал от него.

«Себастьян — он обратился ко мне на «ты», просто по имени!» Что-то в чертах этого человека показалось ему очень знакомым. Не такое, о чем он мог бы услышать от кого-то или прочитать в газете. Нечто такое… такое, что должно было запомниться ему самому.

— Или в наши злосчастные времена я должен называть тебя «ваша светлость»?

— Боюсь, сэр Мэтью, что я попал в неловкое положение. Мои глаза, как и разум, говорят мне, что мы, должно быть, уже встречались с вами, однако это невозможно, ибо я только что впервые прибыл в Лондон из Эксетера.

Лорд-мэр снова усмехнулся. Себастьян заметил, как вздрагивают бабушкины плечи. Господи, вот и она тоже над ним смеется. Жаркая волна прилила к щекам Себастьяна — он отчетливо ощущал себя в эту минуту круглым дураком.

— Ваша светлость, — похлопал его по спине сэр Мэтью, — мы встречались, причем много раз.

— Как это может быть? — Себастьян напряженно рылся в памяти, но ничего подходящего припомнить так и не смог. — Не могу не признать, что лицо ваше мне знакомо, однако я не могу постичь, где и когда нас могли представить друг другу — понимаю только, что это не могло произойти в Лондоне.

— Да, это было не в Лондоне, — подтвердил лорд-мэр. — Это было в Эксетере.

— В Эксетере?

Бабушка повернулась к лорд-мэру и улыбнулась ему.

— Не будем его больше смущать? — Сэр Мэтью подмигнул ей в ответ. Бабушка перевела взгляд на Себастьяна. — Милый мой, ты не можешь ничего помнить, потому что был совсем маленьким, когда сэр Мэтью хаживал к нам в гости.

— Когда мне исполнилось четырнадцать лет, я поступил в ученики к своему дядюшке-аптекарю, который жил в Эксетере. В августе того года я и познакомился с твоим отцом, и с того дня мы стали закадычными друзьями — до тех пор, пока двадцать лет назад он не сделался вторым герцогом Эксетером и не уехал в Лондон.

— Так вы… Мэтти! — вдруг дошло до Себастьяна. Почтенный джентльмен разразился таким хохотом, что ему пришлось замаскировать свое неподобающе легкомысленное веселье притворным кашлем.

— Да, милый мой, — вставила бабушка, — пусть большинство людей и называет его лорд-мэром[19] Лондона.

— Я от души прошу простить мою забывчивость. — Глаза всех сидевших поблизости были теперь устремлены на Себастьяна — в одних читался ужас, в других — искреннее веселье. Лорд-мэр повернулся лицом к подошедшему благообразному джентльмену.

— А, вот и вы, Астер. А это — юноша, с которым я так горячо желал вас познакомить, Себастьян Бофорт, герцог Эксетер.

Лорд Астер, окинув Себастьяна внимательным, почти критическим взглядом, улыбнулся и коротко поклонился.

— Для меня большая честь наконец-то познакомиться с вашей светлостью.

— Наконец-то, лорд Астер? — Себастьян вопросительно взглянул на джентльмена.

— Да. На вашем приеме была такая толпа, что мы с моей дочерью Далилой безуспешно пытались подойти к вам. Она совсем недавно стала выезжать в свет, а потому употребила все старания, дабы познакомиться с вами. — Он подмигнул лорд-мэру, и оба почтенных джентльмена рассмеялись.

— Лорд Астер, — сказал Себастьян, когда до него наконец дошел комизм ситуации, — я весьма польщен знакомством с вами и с большим удовольствием познакомлюсь с вашей дочерью, когда мне представится такая возможность.

— Она — прелестное дитя и, несомненно, понравится вам. — Лорд-мэр мягко улыбнулся, взял Себастьяна за руку и крепко пожал. — Рад был видеть вас, ваша светлость.

Лорд Астер эхом повторил эту фразу. Себастьян с облегчением перевел дух. Лорд-мэр собрался было идти дальше, но вспомнил что-то и вновь обратился к Себастьяну.

— Не уходи сегодня с обеда, пока не переговоришь с моим оруженосцем[20] — я очень тебя прошу. — Он кивком головы указал на внушительного вида мужчину, стоявшего в нескольких шагах левее. — Мне хочется, чтобы вы обсудили дела комитета, который весьма интересует нас с лордом Астером… думаю, тебя это тоже может заинтересовать.

— Вы оказываете мне честь, лорд-мэр, — еще раз поклонился ему Себастьян. А когда выпрямился, то заметил удовлетворенную улыбку на бабушкиных губах. Лорд-мэр кивнул на прощание головой им обоим.

— Вы еще и недели не пробыли в Лондоне, а уже добились поддержки лорд-мэра. — Себастьян повернулся и увидел, что на свободное место рядом с ним опускается хорошо одетый джентльмен с небрежно зачесанными рыжеватыми волосами и густыми рыжими бровями. — У меня не было намерения подслушивать вашу беседу, ваша светлость, я всего лишь лелеял надежду обратить на себя внимание лорд-мэра. Что ж, такого внимания сподобились вы — значит, теперь мне необходимо сделаться вашим самым близким приятелем. — Он ухмыльнулся. — Мистер[21] Бэзил Редбейн. — Тут джентльмен схватил Себастьяна за руку и восторженно пожал ее. — На самом деле мы уже встречались на вашем приеме, но так, мимоходом.

— Разумеется. — Себастьян после некоторого колебания улыбнулся в ответ. Раз они уже знакомы (хоть сам он и не припоминал ничего подобного), то нет нужды требовать от этого джентльмена, чтобы тот представился по всем правилам — подобная педантичность наверняка огорчила бы бабушку, которая уже ясно дала ему понять: в вопросах этикета он должен следовать примеру первого герцога Эксетера, а не своего отца. Себастьян перевел взгляд на старушку, но та уже успела отойти от стола вместе с двумя другими пожилыми дамами. Тогда он снова повернулся к джентльмену. — Редбейн, меня зовут…

— Да, боже мой, я это знаю, — засмеялся собеседник. — Все знают это, ваша светлость. Вы — четвертый герцог Эксетер. Можно подумать, что вы — член королевской фамилии, если судить по тому, как к вам выстраиваются целые очереди желающих познакомиться с неженатым герцогом. Верно ли я расслышал, что дочь лорда Астера мечтает быть представленной вам?

— Так и мне показалось. — Себастьян увидел, как заиграли желваки на скулах Редбейна, но наметившаяся презрительная ухмылка у того мигом сменилась добродушной усмешкой.

— А она красоточка, эта крошка. Красива, как Елена Троянская, хотя умом и не слишком блещет. Вполне созрела для того, чтобы ее ощипать, если вы понимаете, о чем я.

Себастьян подыскивал слова, чтобы в светском тоне ответить на грубое замечание Редбейна.

— Как я понял, она еще очень молода. Только что начала выезжать в свет. А с учетом той репутации, которой пользуется в палате лордов ее отец, я не сомневаюсь, что она достаточно умна.

— Может, вы и правы, ваша светлость. В силу нежного возраста она, несомненно, очень наивна. Хотя и начала выезжать… и, как я уже сказал, пора ее ощипать. — Он рассмеялся и дружелюбно хлопнул Себастьяна по спине. — Может быть, выйдем и побеседуем о будущей нашей дружбе?

Себастьяну хотелось отклонить это приглашение по целому ряду причин, самой важной из которых было его желание продолжить поиски своей шотландской незнакомки.

— Идемте же, ваша светлость, — заговорил Редбейн прежде, чем герцог успел отказаться. — Ведь абсолютно все, кто был за этим столом, кроме нас с вами, уже перешли в соседнюю гостиную.

Он говорил совершеннейшую правду. Густая толпа текла из Египетского зала, как песок в часах, и герцог с Редбейном прошли через огромные двери, которые вели в соседнюю гостиную. Редбейн вскинул руку, пропуская Себастьяна.

— Только после вас, ваша светлость.

Отчего же казалось, что в его тоне сквозит чуть заметная насмешка?


* * *

В углу гостиной на узком помосте торопливо рассаживались музыканты, а лакеи в ливреях и париках сновали среди гостей с хрустальными бокалами красного вина на серебряных подносах.

Себастьян протянул было руку за бокалом, рассчитывая быстренько опорожнить один-другой, выиграв таким образом несколько минут, чтобы попытаться отыскать глазами свою барышню-шотландку. Но Редбейн, ничуть не заботившийся о хороших манерах, ухватил с подноса сразу три бокала, всунув один в свободную руку герцога.

— При таком столпотворении следующего слугу можно ждать битый час — лучше запастись сразу, а?

Он задвигал бровями, и Себастьян не нашел слов возражения. За недолгие минуты знакомства он решил, что Редбейн в целом весьма добрый малый, пусть и не слишком воспитанный. Он чувствовал себя, казалось, как рыба в воде здесь, в компании аристократов, политиков и членов лондонских гильдий — узкого круга именитых купцов, к числу которых, как решил Себастьян, наблюдая его поведение, принадлежал и сам.

— Вы только подумайте, — проговорил Редбейн, наклоняясь ближе к герцогу, словно не желая, чтобы его кто-нибудь подслушал, — сколько аристократов голубых кровей собралось в одном зале! — Он подтолкнул Себастьяна локтем, едва не расплескав вино из его бокала. — Но они не то, что вы, а? — Он улыбнулся, только вот улыбка вышла натянутой.

Себастьян чувствовал себя утомленным от недосыпания; он не сомневался, что Редбейн не стремится оскорбить его. Просто от переутомления померещилось.

— Признаюсь, я не совсем понял, о чем вы, Редбейн. — Герцог выпрямился во весь рост и глянул на собеседника сверху вниз, побуждая того объясниться прямо.

— Да бросьте. Всем же известно, что ваш дед купил у короля свой титул. — Себастьян невольно поморщился. На этот раз «оплошность» Редбейна была, несомненно, умышленной. — Вы ничуть не больше аристократ по рождению, чем те простолюдины, что собрались в двух других гостиных.

— Я, право, не в силах понять вас, Редбейн, — сердито ответил Себастьян. — Вы утверждаете, что стремитесь завоевать мою дружбу, и в то же время намеренно меня оскорбляете.