С Винсентом Соренсоном после той ночи в баре мы больше не виделись. Исследуя пустыни вокруг Кейптауна, я ожидала, что он появится вблизи лесопарковой зоны и вступит в смертельную схватку с пантерой или, например, драматично приземлится с неба на парашюте. Вытворит что-то смертельно опасное. Но не тут-то было.

В ту ночь Винсент был так близко ко мне, что я могла ощутить мужской запах, аромат виски и специй от его одежды. Я помню его губы, которые почти касались моих, мой палец, скользящий вниз по его торсу. Как бы мне хотелось узнать, как будут ощущаться его губы на моей шее. Будет ли этот поцелуй нежным или наоборот, безумным?

Я прокручивала эти мысли в своей голове, пока пролистывала досье на Винсента. Он изучал машиностроение в Бёркли, хотя его профессор говорил, что он специализировался на сёрфинге, а машиностроение было лишь хобби. Окончив университет, он занялся сёрфингом и сезонными работами. Спустя несколько лет Винсент сам в своей квартире спроектировал и построил первый прототип камеры для доски для сёрфинга. Похоже, руки у него росли из нужного места, и он умел совмещать бизнес с удовольствием.

Я вспомнила, как выглядели его руки, когда в баре он прижал мою ладонь к своей груди. Его пальцы были аккуратными, ухоженными и в то же время сильными и мозолистыми от постоянного пребывания на свежем воздухе. Когда я представила, как он этими руками касается моих бёдер, в моём лоне медленно начало скапливаться тепло. В Кейптауне мне удалось устоять перед ним, но я не уверена, что смогу вновь противиться его интимным прикосновениям.

Я покачала головой. Одна встреча с Винсентом Соренсоном, и я уже готова скинуть с себя трусики. С каких это пор я начала фантазировать о незнакомце, а тем более о потенциальном клиенте? К тому же, что бы ни происходило между мной и Винсентом, это привело бы нас в тупик.

Все те женщины из бара были в шаге от того, чтобы скинуть с себя одежду. Как можно с ними конкурировать? И хотела ли я этого? Однажды я уже совершила такую ошибку с мужчиной, и больше это не повторится.

Райли всхрапнула, голова её заскользила по сидению и аккуратно расположилась на моём плече. У неё всегда всё так легко получается. Если Райли хочет парня, то в девяти случаях из десяти она его получает. Интересно, как бы она повела себя с Винсентом? Но я тут же прогнала эти мысли прочь из своей головы.

По каким бы причинам он ни хотел с нами сотрудничать, я лишь надеялась, что мне не придётся отвечать на его ухаживания. Осторожно засунув документы обратно в папку, я убрала их. Винсент был опасной фантазией, от которой нужно было избавиться. Откинув голову назад, я укрылась колючим пледом авиакомпании в надежде немного поспать до приземления в Нью-Йорке.

***

Мои ноги стали резиновыми, а пот, струящийся по спине, уже пропитал рубашку. Я пыталась сдвинуться с места, но не могла. Воздух был вязким, словно грязь. От чего я бежала?

Беги. Просто беги.

От страха на меня накатывала тошнота, а желудок свернулся в комок.

Кто-то был позади меня. Голубые глаза за толстыми стёклами очков одновременно горели огнём и обдавали холодом. Как ему удавалось двигаться так быстро? Он схватил меня за руку, заламывая её за спину. Боль пронзила моё плечо, но я даже рот открыть не могла, не то что закричать.

Мелодия будильника разбудила меня. Я скинула с себя влажные от пота простыни. Чёрт, я думала, всё прошло. Я размяла затёкшую правую руку, которую, видимо, отлежала за ночь, и неуклюже ударилась ею о тумбочку, отчего будильник свалился на пол. Поставив его на место, покосилась на красные цифры. Ровно семь утра. Я встала и пробралась в ванную, заметив, что дверь в спальню Райли ещё закрыта. Она не приступала к работе раньше девяти и обычно спала до последней минуты.

К тому времени, как я вышла из душа и собралась на работу, ритм моего сердца вернулся в нормальное состояние. Я спустилась в лифте, потягивая на завтрак смузи. Брокколи, овсянка, сухой белок, апельсиновый сок, банан и йогурт — настоящий завтрак для чемпионов. Райли рассказала мне об этом напитке, как о лекарстве от похмелья, но для меня он быстро превратился в завтрак. Глядя на своё отражение в лифте, я решила, что в этой белой блузке, трапециевидной юбке и в чёрных туфлях на каблуках выгляжу как профессионал. Чёрт, если бы у меня была пара миллионов долларов, я бы определённо доверила их себе.

Я спешно шла по Нижнему Вест-Сайду к станции метро, замедляя шаг перед люками, чтобы мои каблуки в них не застревали. На перекрёстке я влилась в поток таких же, как и я, желающих воспользоваться подземкой. Мужчины и женщины молча двигались в идеальной синхронности.

Это была странная особенность Нью-Йорка, к которой я никак не могла привыкнуть. Люди могли находиться друг напротив друга, но не произносить ни слова. Так же было и в Бостоне, где я училась в колледже и проработала год. А вот в Коппелле, штат Техас, где я жила раньше, каждый житель знал моё имя. Просто, когда люди действительно признают твоё существование, начинаешь в большей мере чувствовать себя личностью.

Я не была в Техасе уже много лет, но по-прежнему считала его своим домом. Мои родители до сих пор жили там, но мы не общались с тех пор, как я уехала в колледж. Они были трудоголиками и ожидали того же от меня — судя по моему детству и реальным отношениям с ними. Я не обижалась, но пресекла любые их попытки управлять моей жизнью. Я была сама по себе.

Волна пассажиров подхватила меня на станции Боулинг-Грин. Простой механизм выживания в городе с населением в восемь миллионов жителей — просто игнорируй незнакомцев. Вы бы не смогли выучить имена всех даже при всём желании.

Двадцать минут спустя я вышла из лифта на сорок восьмом этаже здания из сверкающего металла и стекла, где располагался офис компании «Вотербридж-Хаузер». У входа всех встречала красновато-коричневая мраморная стойка регистрации. Над ней на стене висела со вкусом подобранная алюминиевая вывеска с названием компании. Справа располагался конференц-зал, выходящий окнами на парк. Каждая деталь разрабатывалась так, чтобы создавать впечатление богатства и власти. Ведь в этом бизнесе важна любая мелочь.

Через лабиринт кабинок я добралась до своего стола. Наши рабочие места не прижимались в тесноте друг к другу, но и на свободную планировку дизайн-студии тоже мало походили. Высокие перегородки давали личное пространство аналитикам, которые изучали инвестиции. Более опытные аналитики, такие как я, общались с клиентами напрямую, отвечая на их вопросы и улаживая незначительные проблемы, позволяя руководству продолжать работать над привлечением большего количества клиентов. Кабинеты начальников с отличным видом из окон располагались по периметру этажа. У партнёров компании, которые появлялись здесь лишь для того, чтобы переговорить с начальством, тоже были свои собственные секции.

Я бросила свою сумку на стол, взяла досье Винсента и направилась в кабинет Ричарда. Через приоткрытую дверь было видно, как он что-то набирает на компьютере.

— Ричард, ты хотел поговорить о мистере Соренсоне?

— Да, проходи. Ты просмотрела его досье? — спросил он, не отрываясь от экрана.

— Я всё проверила и даже пересмотрела наше предложение, которое, кстати, разумно обосновано и полностью основывается на наших знаниях о его доходах.

Ричард перевёл на меня пристальный взгляд.

— Есть идеи, почему он нам ещё не перезвонил?

В бессознательном порыве я чуть было не поделилась с ним деталями нашей с Винсентом встречи в баре, но вовремя решила, что будет лучше, если Ричард ничего об этом не узнает. Кроме того, это не имело значения. Ведь после той встречи Винсент стал более заинтересован в сделке с нами.

Я пожала плечами.

— Не знаю. Может, другая компания успела перехватить его до нас? — Я вспомнила снисходительные комментарии Ричарда по поводу «заклинателя волн» и свои предположения насчёт образа жизни Винсента, которые, несомненно, повлияли на его поведение на встрече. Возможно, именно с этим связан тот факт, что от него пока ничего не слышно. Но я держала рот на замке.

Ричард нахмурился.

— Чёрт с ним. Остаётся только ждать. Дай знать, если что-нибудь выяснишь.

Ричард повернулся обратно к компьютеру, давая понять, что совещание закончено. Вернувшись на своё рабочее место, я решила проверить почту. Первое же письмо было от оператора сотовой связи, сообщавшего, что я достигла лимита за месяц. Уже? Эти операторы точно знают, как нас ободрать. Я удалила это письмо и стала смотреть дальше, проверяя рабочие заметки и удаляя спам.

Остаток утра медленно перетёк в послеобеденное время. Я поела, помогла другому аналитику решить парочку вопросов, а когда вернулась на своё место, обнаружила на клавиатуре записку.

Звонил Кауфман, я ушёл на встречу с ним. Сообщи мне, если Соренсон позвонит в офис.

Джон Кауфман являлся одним из самых крупных клиентов Ричарда. У него был большой завод по переработке пластмассы к западу от Гудзона. Он был именно тем клиентом, который никогда не приходил в наш офис. Чаще всего мы ходили к нему. Я никогда не встречалась с этим парнем, но, судя по рассказам Ричарда, с ним было трудно.

Я отложила записку в сторону и погрузилась в рутинные дела. Но стоило мне настроиться на рабочий лад, как зазвонил мой телефон.

— Кристен, у меня на линии мистер Соренсон. Он спрашивает тебя. — Голос нашего администратора звучал так, словно она вот-вот упадёт в обморок только от упоминания его имени.

Значит, у нас всё-таки ещё оставались шансы. На минуту я даже поверила, что Ричард был прав. Этот парень довольно предсказуем. Но не было ни малейшего шанса, что Ричард произвёл положительное впечатление на Винсента. Если что нас и спасло, то, скорее всего, мой трюк с пауком в баре.

— Спасибо, соедини меня с ним. — Я старалась говорить ровно, хотя точно знала, что Винсент специально позвал меня к телефону. Я сказала ему позвонить Ричарду, потому что моя часть работы на этом заканчивалась. Мне оставалось лишь надеяться, что его интерес был связан с бизнесом.