— Как моя тетя?

— Хворает, мисс. — Узкое лицо Уильяма вытянулось. — Доктор сказал, что она подцепила срамную болезнь и гниет изнутри… Теперь эта зараза добралась до ее суставов и головы. Ваша тетушка повредилась рассудком и почти ничего не видит.

— Мне очень жаль, — пролепетала Кэтрин, пытаясь вызвать в себе жалость, но ее сковал страх. С трудом сглотнув подступивший к горлу ком, она хотела задать новый вопрос, однако Лео резко ее перебил.

— Довольно, — отрезал он. — Кучер ждет.

Кэтрин с тревогой вгляделась в бледное лицо юноши, бывшего когда-то ее единственным другом.

— Я могу чем-нибудь помочь тебе, Уильям? Тебе нужны деньги? — Она тотчас пожалела о своих словах: глаза Уильяма сузились, впалые щеки вспыхнули от стыда и уязвленной гордости. Кэтрин огорченно закусила губу. Будь у нее больше времени, она сумела бы убедить юношу принять помощь.

Уильям решительно покачал головой:

— Мне ничего не нужно, мисс.

— Я живу в отеле «Ратледж». Если захочешь повидать меня или если я могу что-нибудь для тебя сделать…

— Я не стану беспокоить вас, мисс Кэти. Вы всегда были ко мне добры. Однажды, когда я болел, вы принесли мне лекарство, помните? Подошли к соломенному тюфяку на кухне, где я лежал, и укрыли меня одним из своих одеял. Вы сидели на полу и разговаривали со мной…

— Мы уезжаем, — вмешался Лео, бросив Уильяму монету.

Уильям поймал ее на лету. Опустив кулак, он угрюмо посмотрел на Лео. Лицо его вытянулось и застыло. Жадность боролась в нем с обидой.

— Спасибо, мистер, — пробормотал он, чудовищно коверкая слова.

Твердо держа Кэтрин за локоть, Лео подвел ее к экипажу и помог подняться на подножку. Когда девушка уселась на узкой подушке и посмотрела в окно, Уильям уже исчез.

Пассажирское сиденье оказалось до того тесным, что пышные юбки Кэтрин накрыли бедро Лео. Бесчисленные слои розового шелка напоминали лепестки розы.

Разглядывая профиль Кэтрин, Лео поймал себя на мысли, что она выглядит суровой и неприступной, совсем как прежняя мисс Маркс.

— Вам ни к чему было тащить меня к экипажу, — заговорила девушка. — Вы были грубы с Уильямом.

Лео пожал плечами без малейшего раскаяния.

— Наверняка позднее, спокойно все обдумав, я буду чувствовать себя ужасно.

— Я еще о многом хотела спросить его.

— Да, не сомневаюсь, вы могли бы многое узнать от него о срамных болезнях. Простите, что прервал ваш весьма поучительный разговор. Мне следовало позволить вам двоим погрузиться в воспоминания о старых добрых временах в борделе, пока вы стояли посреди оживленной улицы.

— Уильям был очень милым мальчиком, — тихо произнесла Кэтрин. — Он был достоин лучшей участи. Бедняга начал работать, едва научившись ходить. Чистил туфли, носил тяжелые ведра с водой вверх и вниз по лестнице… У него не было семьи, никто ничему его не учил. Неужели в вас нет ни капли сочувствия к несчастным и обездоленным?

— На улицах полно таких детей. Я делаю для них все, что могу, в парламенте и жертвую деньги на благотворительность. Да, я сочувствую им. Но сейчас ваши несчастья волнуют меня больше, чем чьи бы то ни было. И я хотел бы задать вам несколько вопросов. Вот первый из них: что произошло в антракте? — Когда Кэтрин не ответила, Лео мягко взял ее за подбородок, заставив поднять голову и посмотреть на него. — Выкладывайте.

Лицо Кэтрин мучительно исказилось.

— Ко мне подходил лорд Латимер.

Глаза Лео сузились, рука опустилась, выпустив подбородок Кэтрин.

— Пока вы были в ложе?

— Да. Гарри и Поппи ничего не заметили. Латимер говорил со мной через портьеру у входа в ложу.

Лео почувствовал, как в нем закипает ярость. Он хотел заговорить, но голос изменил ему. Лео раздирало желание вернуться и задушить негодяя.

— Что сказал Латимер? — отрывисто бросил он, подавив спазм в горле.

— Что я продажная женщина и мошенница.

Лео не сознавал, что сжимает локоть Кэтрин, пока та не вздрогнула от боли. Пальцы его немедленно разжались.

— Простите, что вам пришлось выдержать оскорбления, — хрипло произнес он. — Мне не следовало оставлять вас. Я не думал, что этот негодяй осмелится приблизиться к вам после моего предупреждения.

— Наверное, он хотел показать, что не боится вас. — Кэтрин прерывисто вздохнула. — Мне кажется, Латимер не может смириться, что так и не получил того, за что заплатил много лет назад. Его гордость уязвлена. Возможно, мне стоит попробовать откупиться от него. Гарри выделил мне значительную сумму. Наверное, если я отдам часть Латимеру, он оставит меня в покое и будет молчать.

— Нет, он на этом не остановится и будет продолжать шантажировать нас. Вдобавок Латимер не станет молчать. Послушайте меня, Кэт… Мы с Гарри уже обсуждали, как можно уладить это дело. Достаточно сказать, что через несколько дней Латимер или окажется в тюрьме, или будет вынужден покинуть Лондон.

— Он совершил преступление? — Кэтрин испуганно округлила глаза.

— За ним числится немало грехов. Этот человек творил беззакония долгие годы. Он собрал в себе все мыслимые пороки. Я не стану перечислять их, подобные вещи не предназначены для дамских ушей.

— Вы можете заставить его покинуть Англию? Правда?

— Правда.

Напряжение немного отпустило Кэтрин, плечи ее безвольно поникли.

— Это было бы огромным облегчением. Однако…

— Да?

Кэтрин отвернулась, избегая пристального взгляда Лео.

— На самом деле это не важно, потому что Латимер сказал правду. Я действительно мошенница. Подделка.

— В жизни не слышал подобного вздора. Вы были подделкой, когда вообразили себя шлюхой. Ваше истинное предназначение — быть утонченной, благовоспитанной леди, чья красота неудержимо влечет хорьков.

— Не всех хорьков, только Доджера.

— Это лишь доказывает, что у него отменный вкус.

— Не пытайтесь быть любезным, — пробормотала Кэтрин. — Нет ничего хуже, чем пытаться приободрить того, кому хочется предаваться жалости к себе.

Лео едва сдержал улыбку.

— Простите, — покаянно произнес он. — Валяйте, жалейте себя вволю. У вас это отлично получалось, пока я не вмешался.

— Спасибо. — Кэтрин тяжело вздохнула. — Черт, — проворчала она после недолгого молчания. — Теперь у меня не выходит. — Она сжала ладонь Лео, и он нежно погладил ее пальцы. — Я хочу вас кое в чем поправить. Я никогда не воображала себя шлюхой. Это не моя стезя.

— А чего вам хотелось бы?

— Вести спокойную, мирную жизнь, ничего не опасаясь.

— И все?

— Да. Но до сих пор мне это не удавалось. Хотя… последние несколько лет прошли почти так, как я мечтала.

— Выходите за меня, и ваше желание осуществится. В Гэмпшире вас ждет тихая, безмятежная жизнь. Вдобавок я всегда буду с вами. Это придаст вашей жизни особую прелесть, как сахарная глазурь украшает пирожное.

Кэтрин нехотя рассмеялась:

— Иногда глазури бывает слишком много.

— Вот уж нет, глазури не бывает слишком много, Маркс.

— Милорд, я не верю, что вы хотите жениться на мне так же сильно, как жаждете настоять на своем.

— Я хочу жениться на вас, чтобы почаще наступать себе на горло, — заявил Лео, сказав чистую правду. — Когда мне во всем потакают, это не идет мне на пользу. А вы довольно часто говорите мне «нет».

Кэтрин недоверчиво фыркнула:

— В последнее время мне это редко удается.

— Тогда давайте потренируемся в отеле, в вашем номере. Я попробую настоять на своем, а вы попытаетесь мне отказать.

— Нет.

— Ну вот видите? Вы уже начали оттачивать мастерство.

Jleo приказал кучеру свернуть на аллею, тянущуюся вдоль конюшен позади отеля. Он решил проявить осторожность и нарочно выбрал этот окольный путь, не желая шествовать через вестибюль у всех на виду. Воспользовавшись черной лестницей, молодые люди прошли по коридору к покоям Кэтрин. В этот час отель казался удивительно тихим. Постояльцы разбрелись по вечернему городу или крепко спали в своих комнатах.

Подойдя к двери в номер, Лео подождал, пока Кэтрин найдет ключ в вязаной шелковой сумочке, висевшей у нее на запястье.

— Позвольте мне. — Взяв у девушки ключ, он отпер дверь.

— Спасибо. — Кэтрин забрала ключ и повернулась к стоявшему в дверях Лео.

Он вгляделся в ее точеное лицо. В глазах Кэтрин читались отчаяние, отказ и страстное желание.

— Пригласите меня войти, — тихо произнес Лео.

Кэтрин покачала головой:

— Уходите. Вам не следует здесь стоять.

— Но еще слишком рано. Что вы будете делать, оставшись одна?

— Спать.

— Нет. Вы долго не сможете заснуть, вас страшат кошмары. — Поняв, что его догадка верна, Лео настойчиво повторил: — Позвольте мне войти.

Глава 26

Стоя в дверях, Лео медленно стянул перчатки, словно ему решительно некуда было спешить. Кэтрин не сводила с него взгляда. Во рту у нее пересохло. Ей мучительно хотелось впустить его. Она нуждалась в утешении. Кэтрин тосковала по теплым объятиям Лео, и он это знал. Но если позволить ему войти в номер, легко можно угадать, что случится потом.

В дальнем конце коридора послышались голоса, и Кэтрин испуганно вздрогнула. Поспешно ухватив Лео за лацканы сюртука, она втянула его в комнату и захлопнула дверь.

— Тихо, — прошептала она.

Лео уперся ладонями в дверь, заключив Кэтрин в кольцо своих рук.

— Вы знаете, как заставить меня замолчать.

Голоса зазвучали громче — кто-то шел по коридору. Видя замешательство девушки, Лео улыбнулся и заговорил, не понижая тона:

— Мне хотелось бы знать, Маркс…

Кэтрин сердито вздохнула и прижалась губами к губам Лео, чтобы вынудить его умолкнуть. Лео тотчас затих, отдавшись упоительному, страстному поцелую. Даже сквозь одежду Кэтрин чувствовала исходивший от него жар. Ее руки неловко скользнули под сюртук Лео.