— Она может штопать и здесь.

Лицо Кэма приняло озадаченное выражение.

— Вы хотите, чтобы мисс Маркс чинила белье у вас в спальне?

— Да, пришлите ее сюда.

— Я спрошу, согласится ли она, — с сомнением обронил Кэм.

Умывшись и натянув домашний халат, Лео снова улегся в постель. Его по-прежнему колотил озноб, боль не унималась. Горничная принесла небольшой поднос с единственным кусочком поджаренного хлеба и чашкой чаю. Лео съел свой завтрак, угрюмо глядя на дверь.

Где же мисс Маркс? Может, Кэм не потрудился передать ей просьбу подняться в спальню Лео? А если все же передал, то Кэтрин, видимо, не придала значения его словам. Бесчувственная, бессердечная гарпия. И это после того, как она обещала стать его ангелом-хранителем. Мисс Маркс уговорила его принять настойку опия, а потом бросила.

Ну и ладно, он больше не желает видеть эту ведьму. Если в конце концов она все же явится, он отошлет ее прочь. Презрительно рассмеется и скажет, что лучше оставаться в одиночестве, чем терпеть ее общество. Он еще…

— Милорд? — Сердце Лео сделало кульбит: в дверях стояла Кэтрин в темно-синем платье. Ее золотистые волосы были подняты наверх, уложены в обычную строгую прическу и сколоты шпильками. В одной руке она держала книгу, а в другой — стакан со светлой жидкостью. — Как вы себя чувствуете сегодня утром?

— Умираю от скуки, — сердито фыркнул Лео. — Почему вы так долго собирались меня навестить?

— Я думала, что вы еще спите. — Войдя в комнату, Кэтрин оставила дверь широко открытой. Следом показалось длинное пушистое тельце Доджера — хорек вприпрыжку вбежал в спальню. Встав на задние лапки и оглядевшись, зверек проворно юркнул под комод, Кэтрин проводила его подозрительным взглядом. — Наверное, там у него очередной новый тайник, — вздохнула она, протягивая Лео стакан с мутноватым напитком. — Выпейте это, пожалуйста.

— Что это?

— Отвар ивовой коры, он снимет лихорадку. Я добавила в него немного лимонного сока и сахара, чтобы смягчить вкус.

Лео выпил горький отвар, наблюдая за Кэтрин. Она открыла второе окно, чтобы впустить в комнату побольше свежего воздуха, потом вынесла в коридор поднос из-под завтрака и вручила его проходившей мимо горничной. Вернувшись к Лео, она положила ладонь ему на лоб, проверяя, нет ли жара.

Лео поймал девушку за запястье. В глазах его мелькнуло узнавание.

— Это были вы, — произнес он. — Вы приходили ко мне прошлой ночью.

— Что, прошу прощения?

— Вы меняли влажную тряпицу у меня на лбу. Несколько раз.

Пальцы Кэтрин легко сжали руку Лео.

— Вы ведь не думаете, что я вошла бы в спальню к джентльмену среди ночи, — мягко возразила она.

Но они оба знали, что Кэтрин приходила. Глухая тоска немного отпустила Лео, стоило ему заметить сочувствие в глазах девушки.

— Как ваши руки? — спросил он, поворачивая расцарапанные пальцы Кэтрин, чтобы лучше их разглядеть.

— Быстро заживают, спасибо. — Она нерешительно опустила глаза. — Мне сказали, что вам нужна компания.

— Да, — кивнул Лео. — Ваше общество меня вполне устроит.

Губы Кэтрин насмешливо скривились.

— Что ж, хорошо.

Лео вдруг охватило безрассудное желание прижать девушку к себе и вдохнуть ее запах. От нее пахло свежестью и чистотой, Лео уловил легкий аромат чая, талька и лаванды.

— Почитать вам? Я захватила один роман. Вы любите Бальзака?

День, так скверно начавшийся, уже не казался Лео столь ужасным.

— А разве его можно не любить?

Кэтрин опустилась на стул возле кровати.

— Мне кажется, у него слишком много рассуждений, он то и дело отклоняется от темы. Я предпочитаю романы с увлекательным сюжетом, где главное интрига.

— Но Бальзак захватывает вас целиком, — не согласился Лео. — Вы наслаждаетесь языком, погружаясь в него, как в теплые волны… — Лео замолчал, всматриваясь в тонкое овальное лицо Кэтрин. Она казалась бледной, под глазами залегли тени — сказывалась бессонная ночь, проведенная у постели больного. — У вас усталый вид. Это моя вина. Простите меня.

— О, вовсе нет, вы здесь ни при чем. Меня мучили кошмары.

— Что вам снилось?

Кэтрин тотчас замкнулась. На лице ее застыла маска настороженности. Лео понял, что коснулся запретной темы, и все же не смог побороть любопытство.

— В кошмарах вы видите свое прошлое? Те неведомые трудности, из которых помог вам выпутаться Ратледж?

С шумом втянув в себя воздух, Кэтрин встала. Она казалась потрясенной и едва держалась на ногах от слабости.

— Пожалуй, мне лучше уйти.

— Нет, — торопливо заговорил Лео, жестом приказывая ей остаться. — Не уходите. Мне нужна компания. Я все еще не оправился от действия опиума, который вы заставили меня принять. — Видя, что девушка застыла в нерешительности, Лео добавил: — И еще у меня лихорадка.

— Слабая.

— Черт подери, Маркс, вы ведь компаньонка, — сердито сверкнул глазами Лео. — Это ваша работа, не так ли?

Кэтрин было возмутилась, но в следующее мгновение ее одолел смех, и она весело фыркнула, не в силах сдержаться.

— Я компаньонка Беатрикс, а не ваша.

— Сегодня — моя. Садитесь и начинайте читать.

К удивлению Лео, повелительный тон сработал. Кэтрин снова уселась на стул и раскрыла книгу на первой странице. Кончиком пальца она поправила очки, словно старательная ученица. Этот трогательный жест привел Лео в восхищение.

— «Un Homme d'Affaires», — прочитала Кэтрин, — «Деловой человек». Глава первая.

— Подождите.

Кэтрин подняла глаза от книги.

— Есть в вашем прошлом хоть что-то, о чем вы готовы поговорить? — задал вопрос Лео, тщательно подбирая слова.

— Зачем?

— Меня интересует ваша история.

— Я не люблю рассказывать о себе.

— Вот видите, это только доказывает, какая вы любопытная личность. Нет ничего скучнее людей, которые обожают поговорить о себе. Я тому яркий пример.

Кэтрин посмотрела на книгу, будто пыталась изо всех сил сосредоточиться на чтении. Потом подняла голову и улыбнулась. Лео показалось, что с плеч его свалился тяжкий груз.

— О вас можно многое сказать, милорд, но скучным вас никак не назовешь.

Глядя на Кэтрин, Лео ощутил ту же пьянящую радость и восторг, что испытал накануне утром, прежде чем под ним рухнула крыша. — Что бы вы хотели узнать? — осторожно спросила девушка.

— Когда вы впервые узнали, что вам нужны очки?

— Мне было пять или шесть. Мы с родителями жили в Холборне, в многоквартирном доме на Портпул-Лейн. В те времена девочек не принимали в школу. Со мной и еще несколькими детьми пыталась заниматься одна женщина, живущая по соседству. Она сказала маме, что я туповата: я прекрасно все запоминала, но чтение и письмо совсем мне не давались. Однажды мама послала меня к мяснику забрать заказ. Лавка была в двух кварталах от нас, но я заблудилась. Я долго блуждала по улицам, все расплывалось у меня перед глазами. Плача навзрыд, я забрела совсем в другую сторону. Наконец кто-то отвел меня к лавке. — Улыбка тронула губы Кэтрин. — Мясник оказался очень добрым и милым. Когда я сказала ему, что не смогу найти дорогу домой, он ответил, что кое-что придумал, и предложил мне примерить очки его жены. В одно мгновение мир чудесно изменился. Я не могла поверить своим глазам. Я вдруг увидела рисунок кирпичей, из которых были сложены стены, разглядела птиц в воздухе и даже рассмотрела ткань передника мясника. «Вот в чем дело, — сказал мясник, — просто у тебя слабое зрение». С тех пор я начала носить очки.

— Ваши родители, должно быть, обрадовались, узнав, что их дочь вовсе не туповата?

— Совсем наоборот. Они целыми днями спорили о том, от кого я унаследовала этот изъян. Мама была в ужасе. Она твердила, что очки испортят мою внешность.

— Какая чушь.

Кэтрин печально вздохнула:

— Боюсь, моя матушка не отличалась особой тонкостью и глубиной ума.

— Если судить по ее поступкам — эта женщина бросила мужа и сына, сбежав в Англию с любовником, — я бы многого от нее не ждал.

— В детстве я думала, что родители женаты.

— Они любили друг друга?

Кэтрин задумчиво закусила губу, и Лео изумился про себя, какой нежный у нее рот.

— Они привлекали друг друга физически, но ведь это не любовь, верно?

— Да, — тихо согласился Лео. — А что случилось с вашим отцом?

— Я предпочла бы не говорить о нем.

— После всего, что я вам рассказал о себе? — Лео сердито насупился. — Будьте справедливы, Маркс. Мне тоже нелегко далась откровенность.

— Ладно. — Кэтрин набрала в грудь побольше воздуха. — Когда моя матушка заболела, она стала для отца обузой. Он заплатил соседской женщине, чтобы та присматривала за больной до последнего дня, и отослал меня к тете и бабушке. С тех пор я о нем ничего не слышала. Возможно, он умер, откуда мне знать?

— Мне жаль, — проговорил Лео. Он действительно сожалел, искренне сожалел, что не мог вернуться в прошлое и защитить маленькую девочку в очках, брошенную мужчиной, который должен был оберегать ее. — Не все мужчины такие, — невольно вырвалось у него.

— Я знаю. Было бы несправедливо возлагать вину за грехи моего отца на всю мужскую половину человечества.

Лео со стыдом подумал о том, что сам вел себя не лучше отца Кэтрин, когда, погрузившись в отчаяние из-за смерти Лауры, бросил своих сестер.

— Неудивительно, что вы всегда меня ненавидели, — с горечью произнес он. — Должно быть, я напоминаю вам отца. Я покинул сестер, когда они так остро нуждались во мне.

Кэтрин смерила Лео оценивающим взглядом. В ее глазах не было ни жалости, ни осуждения.

— Нет, — откровенно призналась она. — Вы вовсе на него не похожи. Вы вернулись к своей семье. Вы трудились ради сестер, заботились о них. И у меня никогда не было ненависти к вам.