— Довольно, милая, — простонал он хрипло.

Сисели отпустила его и легла на спину. Она обожала, когда его настойчивый язык лизал ее влажный бутон, пока тот не взорвется, а потом лизал снова, вызывая дрожь возбуждения. Сегодня Кир проник языком в ее лоно, а потом стал ублажать пальцами. И наконец, вонзился глубоко и сильно, а она встречала каждый выпад, выгибаясь всем телом. Вскоре Сисели уже не могла сдерживаться и забилась в вихре наслаждения.

Кир поцеловал ее в лоб.

— Ложись спать, и, прежде чем я тебя оставлю, покажу, что по-настоящему делает меня счастливым.

Несколько часов спустя он разбудил ее и долго, страстно любил, отчего оба были на седьмом небе.

Но Сисели тем не менее успела засветло встать и одеться. Они сходили к мессе, позавтракали с отцом Эмброузом, а потом на проводы отъезжающих собралась вся деревня. Священник благословил их и помолился о благополучном возвращении домой.

Сисели стояла с Йеном на руках. Джоанна цеплялась за ее юбку.

— Ведите себя благородно, милорд, и, если сумеете, возвращайтесь домой целым и невредимым! — громко пожелала она.

Лэрд поднял руку, давая знак своим людям. Госпожа долго провожала его взглядом.


Кир вернулся домой в начале августа с рассказом о том, как король расправился с изменниками и подчинил себе Инвернесс и северные острова.

Сисели зачарованно слушала. Кир старался припомнить все подробности.

— Что за поразительное время! — повторяла Сисели. — Жаль, что меня там не было! Моя жизнь была далеко не столь интересной.

И она принялась рассказывать мужу, что косьба завершена, а жатва только началась. Лето подходит к концу, и пора готовиться к зиме.

Тем временем лорд островов, почувствовав себя униженным, снова начал строить козни против короля. И Яков объявил о начале нового похода, ближе к весне.

Киру приказали быть готовым в любой момент отправиться с королем и привести с собой столько людей, сколько удастся собрать.

Сисели ужасно рассердилась:

— Почему шотландцы не могут жить мирно между собой? Нужно было выходить замуж за такого, как мой отец, богатого и ничем не примечательного! Такого, кто не мчится на войну по первому призыву короля!

— Успокойся, милая, — уговаривал Кир, но Сисели гневно взмахнула рукой.

— Нет, Кир, мне не нравится непрерывная война! Что, если бы я опять была беременна?

— А ты беременна? — обрадовался он.

— Нет.

— С этим что-то нужно делать, — поддразнил Кир с лукавой улыбкой. — Джоанна и Йен нуждаются в братике или сестричке.

— Большинство мужчин просили бы о сыне, — заметила Сисели.

— И я тоже. Но и девочки имеют свою ценность, милая. Их замужество объединит Гленгорм с другими семьями, которые станут нашими союзниками. Гленгорм — процветающее поместье. В гневе ты сказала, что должна была выйти за богача. Я намереваюсь стать богачом. Еще не знаю как, но стану. Я пока что не истратил ни пенни из твоего приданого. Оно по-прежнему в Эдинбурге, у менялы.

Сисели не знала этого, а узнав, обрадовалась.

— Мой отец сколотил состояние, вкладывая деньги в торговлю с Левантом. Нужно быть очень осторожным в выборе судов и торговых предприятий, но это не более рискованно, чем тратить деньги на коров или овец, которых могут украсть. И он всегда советовал не класть все яйца в одну корзину.

— Это неплохое начало, милая. Вместе мы оставим потомкам прекрасное наследство.

— Если только ты не погибнешь на одной из королевских войн, — добавила Сисели.

— Не погибну, — пообещал он, целуя ее руки.


Гонец короля прибыл в конце зимы: время, когда никто не ожидал начала военной кампании. Но дни становились длиннее, и вряд ли можно было ожидать снежных вьюг. Почки на деревьях, однако, не появились, и снег еще лежал на холмах, когда Яков Стюарт с большим войском пересек реку Тей и направился в Северное нагорье.

На границу пришла весна. Снег сошел, на холмах цвели первые цветы, зазеленела трава. Сисели была уверена, что снова носит ребенка, и нетерпеливо ждала возвращения мужа. Малыш родится в декабре, и интуиция подсказывала, что это мальчик. Кир будет доволен. А Сисели жаждала вновь увидеть мужа и жить счастливо и спокойно. Она получила ответ на письмо, посланное отцу более полутора лет назад. Хотя Роберт Боуэн так и не оправился до конца, духом он был сильнее, чем прежде. Ее мачеха погибла. Сбежав от надзирателей, она утонула в Лейтон-Уотер, небольшой, но быстрой речке, протекавшей в поместье отца. Роберт Боуэн скорбел, но, очевидно, несчастным себя не считал. И писал, что он и его сыновья будут рады повидаться с Сисели, если та сможет приехать.

Сисели отложила письмо. Она тоже хотела бы увидеть отца, пока тот еще жив, но у нее есть обязанности хозяйки дома, да и дети еще маленькие для столь долгого путешествия. Завтра она напишет отцу и все объяснит…


На берегу озера двое патрульных, оставленных Фрэнгом, обходили берег, время от времени встречаясь посредине. Бетия выскользнула из своего коттеджа и, стараясь держаться в тени, чтобы ее никто не увидел, подкралась поближе и окликнула патрульного. Тот растерянно обернулся.

— Родди Дуглас, я принесла тебе виски, — сказала она, протягивая глиняную фляжку. — Ночь уж очень холодная для середины мая.

— Верно, — согласился солдат. — Ты очень добра, Бетия, но надеюсь, не смотришь на меня как на будущего мужа. Я пока не собираюсь жениться.

— Нет-нет, тем более что ты кувыркаешься с той вдовой, что живет в конце деревни, — захихикала Бетия. — Я слишком стара для такого крепкого парня, как ты, Родди Дуглас.

Родди самодовольно хмыкнул и, приложившись к фляжке, поблагодарил Бетию.

— Остальное я отдам твоему напарнику, — пообещала та. — Кто с тобой сегодня?

— Черный Уильям, — ответил Родди.

Бетия растаяла в сумерках и вскоре нашла второго парня. Тот тоже не отказался от угощения и охотно прикончил виски. Оставив его, она вернулась к Родди. Стражник уже свалился на песок и громко храпел. Бетия с довольной улыбкой немного подождала, после чего удостоверилась, что Уильям находится в таком же состоянии.

Захватив с собой фонарь Родди, она подняла заслонку и несколько раз подняла и опустила фонарь. С того берега озера подали ответный сигнал. Вскоре на берег выбралась первая лошадь. Всадник был ей знаком. Ее брат, Дэруин.

— Добро пожаловать в Гленгорм, братец! — широко улыбнулась Бетия. — Чем могу служить тебе, родич мой, Дэруин?

Тот соскользнул с лошади.

— Уверена, что мы сможем взять, что хотим, пока лэрд отсутствует, а защиты почти никакой? Не желаю я терять людей. Дугласы выкосили почти всех Грэмов. Мы захватим женщин, пусть рожают нам сыновей! Ты знаешь, кого выбрать. Мужчин много осталось?

— Молодежь да старики. Все солдаты в доме. Но когда они услышат шум, прибегут в деревню. Тогда ты можешь прокрасться в дом и похитить леди. Вспахивай ее чрево сколько хочешь, но на твоем месте я бы потребовала выкуп, — посоветовала Бетия.

— Согласен, — кивнул брат. — А ты пока бери ту маленькую лодку, греби на другую сторону и жди нас. Я пригнал для тебя лошадь. Мы приведем с собой тех женщин, которых украдем. Если скажешь, что какая-то слишком стара или слишком молода, бросим их в воду. Если же нет… кстати, твой ублюдок ушел с лэрдом?

— Он мертв! — бросила Бетия. — Но сначала сдохла его старуха мать.

Она злобно ухмыльнулась, и брат понял, кто убил обоих.

— Садись в лодку! — резко приказал Дэруин.

Сестрица оказалась куда более опасной, чем он предполагал. Нужно прикончить ее еще до того, как они пустятся в обратную дорогу. Невозможно до конца дней своих бояться, что она вздумает расправиться и с ним. Эта подлая сука думает только о себе! Вышла замуж за Дугласа, все эти годы жила с Дугласами, и все же, глазом не моргнув, предала их. И его предаст, представься такая возможность, но этой возможности он ей не даст.

Бетия немедленно повиновалась, и Дэруин оттолкнул лодчонку от берега.

— Увидимся на другой стороне, — бросил он и обратился к своим людям: — Мы оставим коней здесь и пойдем в деревню пешком.


А на том конце деревне, что находился ближе всего к дому, в своем коттедже ворочалась без сна Мэри Дуглас. В отсутствие мужа она всегда плохо спала.

Неожиданно залаяла собака. Лай перешел в визг и тут же оборвался, прежде чем Мэри услышала вопль.

Встав, она выглянула в окошко и заметила темные тени, метавшиеся по деревне от коттеджа к коттеджу. Мэри не стала медлить. Схватив плащ, она выскользнула в заднюю дверь и под прикрытием деревьев поднялась на холм. Визг перепуганных женщин становился все громче.

Добравшись до дома, она заколотила в кухонную дверь. Открыл ей заспанный Габан.

— Немедленно задвинь засов, парень! На нас напали Грэмы! — крикнула Мэри. — Где Фрэнг? Поднимайте тревогу!

— Эта дверь не выдержит натиска, — покачал головой Габан.

— Тогда буди Маб и девушек и поднимайтесь наверх! — приказала Мэри, взбегая по лестнице.

В зале она нашла храпящего Фрэнга.

— Поднимайся же! Грэмы напали!

Фрэнг мгновенно вскочил:

— Как?! Где?!

— В деревне. Похищают женщин. Но скоро заявятся сюда. Они пришли со стороны озера, иначе захватили бы меня первой. Я не могла уснуть и услышала шум. Увидела тени и побежала.

— Соберу людей, пойдем в деревню и все уладим, — решил Фрэнг.

— Нет! Нет! Нельзя оставлять госпожу и ее детей без защиты. Выкуп потребуют огромный, а это разорит лэрда. Кроме того, Грэмов гораздо больше, чем нас.

Дверь в конце зала открылась.

— Что случилось? — спросила Сисели и при виде Мэри вскинула брови.

На ней была одна длинная сорочка: очевидно, она только что вскочила с постели.