Джордан улыбнулся — Макс, конечно, понимал, что из всех домашних именно Лекси с ее непредсказуемым поведением представляет для него наибольшую опасность.

— Как ваш друг, Лекси, обещаю вам кое-что… — загадочно начал Джордан и замолчал.

— Что же? — заинтригованно спросила она.

— Мы потанцуем с вами, Лекси, в конце вечера. Ваш отец ничего не узнает и не поймет. — Джордан томно и обольстительно взглянул на нее, и Лекси почувствовала, что вот-вот лишится чувств от радости. «С Летицией и Силией я тоже потанцую, — решил Джордан. — Под самым носом Макса».

Глава 18

У Летиции не было никакого желания идти на Праздник урожая, о чем она и сказала Максу. Ей очень хотелось заявить ему, что она не может более выносить его грубость, что притворство семейной жизни ей приелось, но во взгляде Макса была такая свирепость, что ее решимость вдруг испарилась. Макс потребовал, чтобы они вместе были на празднике в мэрии.

— У меня есть определенное положение в обществе, Летиция. И я просто обязан посещать такие вечера, — сказал он.

— К счастью, я не ты, — ответила Летиция. Это замечание не на шутку рассердило Макса.

— Что, черт подери, с тобой случилось? — вскипел он. — Я не позволю с собой шутить! Мы идем вместе, и довольно об этом!

Не дав ей возможности ответить, он развернулся и вышел из комнаты — так он привык заканчивать любой спор. Летиция видела, что ее чувства решительно не интересуют его, а общественное мнение значит для него гораздо больше, чем ее собственное. Она и не ожидала от мужа ничего другого, но ее вдруг охватило мучительное презрение к себе.

Сидя за утренним кофе на веранде, Летиция с возмущением вспоминала этот разговор. Потом, покорившись судьбе, она долго и неохотно размышляла, что надеть на вечер. Наконец внимание ее привлекли Зета и Джабари — видимо, они вернулись из города, куда ездили за покупками.

— Есть газета? — с надеждой спросила Летиция, подумав, что чтение сможет отвлечь ее от тяжелых раздумий.

— Да, мистрис, — ответила Зета, подошла к веранде и отдала ей газету. Фургон повернул за угол, и Джабари начал разгружать покупки.

Без особого интереса Летиция проглядывала местные новости. «Мэр весьма озабочен вопросом о переименовании города, но члены городского совета по-прежнему тянут время…» — читала Летиция. «Идиоты!» — раздраженно подумала она и перевернула страницу. В глаза ей бросилась большая статья, заголовок гласил: «Лейбористское движение Квинсленда выступает против нового закона о занятости».

Летиция пробежала глазами первый абзац. «Из-за тяжелейшей работы, болезней и плохого питания смертность среди рабочих-канаков превышает смертность белых рабочих на четыреста процентов…» Летиция вдруг почувствовала, как учащенно забилось ее сердце — статья, подписанная «Е. Кингсли», оказалась полностью посвященной жестокому обращению с канаками.

— О боже! — воскликнула она и почувствовала, что слабеет. — Опять! Только не сейчас! Какой ужас! — «Теперь, — подумала она, — Макс наверняка поедет за Евой в Эдем, Джордану станет известно, что Ева его дочь, и Ева потеряет и работу и жилье. «О чем она только думала, — в страхе спросила себя Летиция, — почему она не может просто жить, не причиняя никому неприятностей?» Только сейчас, прочитав статью, Летиция стала понимать, какое осиное гнездо намерена разворошить ее дочь.

— С кем это ты говоришь, мама? — спросила Александра, выходя на веранду.

— Ни с кем, — поспешно ответила Летиция.

— Что-то случилось? — спросила Лекси, заметив, что лицо матери стало бледно-серым. — Неужели отменили вечер?

— Хорошо бы… — невнятно пробормотала Летиция, подлила в кофе рома и допила чашку в один прием. — Если отец попросит газету, скажешь ему, что сегодня ее не было, — добавила она, поднимаясь.

Лекси нахмурила лоб:

— Но, мама…

— Делай, как я говорю, — ответила Летиция, взяла газету и торопливо ушла к себе.


— Ева, ты… потрясающе выглядишь! — крикнула Гэби. Ее откровенное изумление невозможно было не заметить, но Ева была слишком взволнованна, чтобы обидеться.

— Ну, я бы так не сказала… но, должна признаться, я сама никогда не предполагала, что могу быть… так похожа на настоящую женщину! — ответила Ева, с удовольствием рассматривая просто скроенное бледно-розовое платье.

Гэби рассмеялась — это замечание показалось ей нелепым. Разговор происходил в коттедже, куда Ева, стесняясь мужчин, ушла переодеваться к праздничному вечеру. Гэби уверила ее, что все мужчины, кроме Фрэнка, отправились к Альберто Сантини помочь ему починить крышу, но Ева все же волновалась, не чувствуя себя в безопасности. Все четыре комнаты в коттедже были уже вымыты, в кухне и гостиной начат ремонт, но работа временно приостановилась — Джордан потребовал, чтобы Фрэнки работал с ними на полях.

— Невероятно! Ты сшила такое платье за один день! Гэби, ты просто чудо! — вновь воскликнула Ева. В вечернем платье она чувствовала себя непривычно и тщательно скрывала от самой себя неприятную мысль, что это было ее первое вечернее платье.

— Ты же сама не хотела, чтобы в платье было что-нибудь вычурное! Так что работы было немного, — заметила Гэби.

— В нем нужно было бы идти тебе, — ответила Ева. Фрэнки, как плотник, занимал достаточно видное положение в местном обществе и мог посещать такие вечера наравне с владельцами ферм и их семьями.

На лице Гэби на мгновение отразилось беспокойство.

— Я бы пошла, но боюсь оставить детей….

Ева поняла ее опасения.

— Тин Ян сказала, что присмотрит за Джошем и Билли, если мы с Фрэнком захотим пойти, но… я все равно не буду спокойна, — сказала Гэби. — Я так боюсь, что сюда могут явиться люди Кортленда. Фрэнки говорит, они могут воспользоваться тем, что все мужчины будут на вечере…

— Не волнуйся, Гэби. Здесь же останутся Саул и Ной.

— Я знаю, с ними шутки плохи… — улыбнулась Гэби. — Говоря откровенно, рядом с ними я сама чувствую себя гораздо спокойнее.

Чтобы смыть засохшую краску, Еве пришлось несколько раз мыть волосы, и сейчас они сияли, как шелк: хотя и коротко подстриженные, они лежали на голове пышной и упругой шапкой.

Гэби и Тин Ян перебирали украшения, стараясь подобрать что-нибудь простое и изящное. Глядя на них, Ева заметно волновалась. Затейливые украшения совсем не нравились ей, но женщины потратили на нее столько времени и сил, что ей совсем не хотелось вмешиваться и обижать их.

Наконец они выбрали перламутровую заколку в тон платья, и Тин Ян прихватила ею волосы Евы. Женщины слегка отошли в сторону, чтобы осмотреть Еву.

— А не слишком она велика? — спросила Ева, дотрагиваясь до заколки.

— Нет, нет, мисси! — Тин Ян бросилась к ней, решив, что Ева хочет снять ее. — Вы чудесно выглядите!

— В самый раз, — заключила Гэби. — И знаешь, Ева, ты по-настоящему хорошенькая девушка.

— Хорошо по крайней мере, что выгляжу хотя бы как девушка, — покраснев, сказала Ева и тут же поняла, что нечаянно выдала свои тайные опасения.

Гэби рассмеялась:

— Тин Ян замечательно готовила все это время, и ты набрала несколько фунтов веса. У тебя даже стали появляться формы: красивые бедра и маленький изящный бюст.

— Перестань, Гэби! — возмущенно воскликнула Ева, покраснев еще сильнее.

— Я говорю совершенно серьезно. Ты прекрасно выглядишь.

Ева, совсем смутившись, еще раз окинула взглядом платье и тут же в отчаянии выставила ногу в потертом, потрескавшемся башмаке.

— У меня же нет подходящей обуви! — воскликнула она.

— Да, эти совсем не годятся! — мрачно подтвердила Гэби.

— Никаких других у меня нет, — с отчаянием сказала Ева. — Вот и все! Я не могу ехать!

— У вас совсем маленькая нога, в точности как у меня, мисси! У меня есть для вас обувь! — воскликнула Тин Ян и выбежала из комнаты. Гэби и Ева с любопытством посмотрели друг на друга, решительно недоумевая, о какой обуви говорит китаянка, обыкновенно ходившая в деревянных сандалиях.

Тин Ян вернулась. В руках у нее были изящные черные атласные туфли, разукрашенные тонким бело-розовым шитьем.

— Какая прелесть, Тин Ян! — воскликнула Ева, вытаращив глаза от удивления.

— Мне их прислала сестра из Кантона, — улыбнулась Тин Ян, — и я еще ни разу не надевала их.

— Тогда и я не надену, — ответила Ева. — Носить чужую неношеную обувь — очень плохая примета.

— В Китае, мисси, это как раз хорошая примета. Надевайте! Они так хорошо идут к вашему платью!

— Очень изысканные туфли, Ева, — сказала Гэби. — Надеюсь, они тебе подойдут.

Сбросив ботинки, Ева переобулась. Туфельки Тин Ян оказались легкими, как перышко, и пришлись ей точно впору.

— И когда же прибудет твой кавалер? — осведомилась Гэби, одобрительно оглядывая Еву.

— Мы встретимся с Ирвином в городе, Гэби, — ответила Ева. Гэби удивленно замигала. — Если, конечно, он наберется храбрости и вообще придет. Мы вместе работаем с ним в газете. Жюль Кин хотел сам написать про вечер, но пришлось послать Ирвина. Он в общем-то приятный молодой человек, но ужасно, просто болезненно застенчив. Боюсь, репортера из него никогда не получится.


Храня ледяное молчание, Летиция, Александра и Макс направлялись в город. Коляска остановилась у мэрии, и Макс повернулся к жене.

— Мне нужно заглянуть в паб. Хочу выпить пива с Фрэнком, — угрюмо сказал он.