Днем раньше, несмотря на слова, сказанные мистеру Раштону, Марджори сурово отчитала Дафну за то, что та пыталась сунуть записку в карман лорда Сомерсби. Она подробно остановилась не только на скандальном характере подобной попытки, но и на том, что Дафна не должна подавать ложные надежды лорду Сомерсби:
— Лорд Сомерсби — такой любезный джентльмен, что он может не правильно истолковать твое поведение. Вот что тебе надо понять. Он мог бы всерьез воспринять твои намерения. Ведь ты бы не захотела вводить его в заблуждение, верно?
Дафна тут же заверила Марджори, что вовсе не хотела ничего такого, и серьезно пообещала больше никогда не пытаться тайком передать лорду Сомерсби записку.
Марджори была довольна уверениями сестры, пока не увидела, как ликовала Дафна, узнав, что они снова пойдут в зал для питья минеральных вод. Ну что ж, поскольку она находится под присмотром миссис Вэнстроу, а тете уже рассказали, осторожно выбирая слова, о неосторожном поведении Дафны в доме миссис Кэмли, Дафна вряд ли сумеет снова попасть в беду. Хотя в этом она на редкость изобретательна.
Марджори продолжала шить с помощью двух искусных горничных и миссис Пилл, но ее терзало беспокойство по поводу Дафны. Она и сама не понимала, о чем ей тревожиться. В конце концов, непохоже было, чтобы Дафна влюбилась в Сомерсби. Ее легкомысленная сестра умудрялась столь часто флиртовать, сама того не подозревая, разумеется, совершенно невинно, что Марджори была уверена: Дафне еще предстоит узнать, что такое настоящее чувство. Если б только удалось найти хорошего мужа для сестры, все было бы улажено, включая расцвет любви в нежном сердце Дафны.
К полудню, когда узкая золотая тесьма была должным образом пришита к платью двойным рядом до самого подола, а белое страусиное перо прикреплено к соответствующему головному убору легкой складкой, Марджори с наслаждением вытянулась на постели и» крепко заснула.
Через несколько часов ее разбудила тетя. Она очень мягко коснулась ее плеча и несколько раз назвала по имени.
Марджори, потягиваясь, потерла глаза и несколько раз моргнула.
— Батюшки! — закричала она. — Который час? В комнате совсем темно! Неужели я проспала весь день?
— Нет, нет, дорогая! Миссис Пилл просто закрыла ставни, — успокоила ее тетя. — Неужели ты действительно сшила для меня это изящное платье?! — вскричала вдруг она в восторге.
Марджори почувствовала, что сон покинул ее окончательно. Тетя закружилась, как юная девушка, с выражением радости на пухлом лице. Великолепное пурпурное платье, а также перчатки и изящные белые атласные туфли почти идеально подходили ей. К тому же покрой, задуманный Марджори, удачно скрывал недостатки слишком пухлой фигуры миссис Вэнстроу.
Марджори решительно встала и так резко пересекла комнату, что наблюдавшая за ней ее тетя, повернувшись, чуть не упала.
Марджори дернула за шнурок колокольчика, призывая миссис Пилл. Когда та появилась, обе они быстро кое-что исправили. Теперь платье было полностью подогнано по фигуре тети.
Миссис Вэнстроу явно была всем этим так поражена, что оценить работу Марджори по заслугам просто не могла.
— Какая ты умная, Марджори! — растерянно шептала Она. — Но где ты всему этому научилась? Так прекрасно разбираешься в линиях и петлях, откуда же это? — Тетя вертела в пальцах маленькие золотые кисточки на тесьме.
— Я всегда обожала рисовать всевозможные наряды: платья, накидки. Шляпки и сумочки к ним. Цвет, покрой — это же так интересно! Как вам нравится перо?
Миссис Вэнстроу закатила глаза от восторга. Марджори заколола последний шов булавкой.
— Вот! — наконец заявила она. — Теперь надо снять платье, а миссис Пилл вернет его вам примерно через полчаса. Но вы уверены, что сегодня вечером мы с Дафной пойдем на прием? Я все еще не могу поверить, что мы так быстро получили одобрение распорядителя.
— Я не стану обижаться на тебе из-за столь необдуманного замечания, Марджори. — Глаза миссис Вэнстроу сияли. Счастливое выражение лица нисколько не соответствовало ее резким словам. — В самом деле, что толку стараться сохранить свое положение в обществе, если не можешь убедить какого-то распорядителя одобрить кандидатуры собственных племянниц!
Вечером Марджори стояла позади миссис Вэнстроу рядом с Дафной и наблюдала за торжественным проходом тети по залу. Это был несомненный триумф. Хотя в костюме миссис Вэнстроу остались небольшие недостатки, выглядела она как нельзя лучше.
Марджори была не единственной, кто заметил великолепие наряда тети. За пятнадцать минут миссис Вэнстроу получила дюжину искренних и не очень комплиментов по поводу красоты и элегантности своего платья — причем самый взволнованный принадлежал серьезно озабоченной миссис Притчард.
— Надо же, как очаровательно вы сегодня выглядите, моя дорогая миссис Вэнстроу. Я… я и понятия не имела, что вам шьют новое платье. Причем совершенно исключительное. Хотела бы я такое для моей Оливии! Смею сказать, она бы была в нем несравненна, особенно если учесть, что ей не надо беспокоиться о недостатках фигуры. Ваши так успешно скрыты удивительно удачным покроем. Портниха у вас просто волшебница.
Миссис Вэнстроу, нисколько не огорчаясь подобными мелкими попытками ее расстроить, ответила:
— Но ведь Оливия такая хрупкая. Да она просто может полностью исчезнуть, если наденет на себя платье, сшитое для более царственной фигуры. Я чувствую, что должна вам намекнуть. Нет, я обязана это сделать. Дорогая, ни в коем случае не одевайте таким образом свою дочь. Иначе, боюсь, она навсегда лишится внимания со стороны мистера Раштона. Конечно, я заметила, что у поклонника Оливии внезапно возник другой интерес. — Тут она многозначительно посмотрела на Марджори. — Даже миссис Раштон только что сказала об этом. О! Я вижу, из Лондона вернулся мой добрый друг сэр Литон-Джонс. Я должна немедленно с ним поговорить! До свидания!
Марджори и Дафна проследовали за ней. Каждая по очереди сделала реверанс разгневанной миссис Притчард, проходя мимо. Марджори не могла не восхищаться острым язычком тети. Как бы ни пыталась уколоть ее миссис Притчард, миссис Вэнстроу без труда отражала каждую атаку, да так грациозно, что это было бы достойно самого искусного фехтовальщика во всей Англии.
Городской экипаж мистера Раштона остановился на Альфред-стрит рядом с залами для приемов, у самого въезда для экипажей. Любопытно, теперь он с нетерпением приехал сюда. Еще недавно все казалось ему довольно утомительным и скучным. Когда он позволил себе задуматься об этом, он понял, что его особенно занимала мысль о том, что там будет мисс Чалкот. С тех пор как он узнал о ее прибытии в Бат, они виделись в зале минеральных вод, а потом у магазина на Милсон-стрит. Он вполне оценил ее острый ум и своеобразную манеру шутить. Если честно, то он уже привык предвкушать ее возмутительные и язвительные замечания в свой адрес.
Ему вовсе не грозила опасность влюбиться. В этом он не сомневался. У нее вряд ли было хотя бы одно качество, которое он надеялся встретить в своей будущей жене. Ему нужна была женщина с мягким, уступчивым характером, способная развивать свой ум и довольно богатая, под стать ему.
Марджори Чалкот не отвечала ни одному из этих требований. Даже из чистого великодушия ее нельзя было назвать кроткой, получившей деликатное воспитание женщиной. Кроме того, она явно считала своей жизненной целью не развитие своих способностей, а покупку ткани и попытки выдать свою сестру за простофилю побогаче! Что до их приданого, все знали, что погибшие родители ничего не оставили в наследство. Поэтому он чувствовал себя в полной безопасности, флиртуя с ней, да и вообще занятно: сумеет он или не сумеет завоевать это строптивое сердце. Инстинктивно он чувствовал, что Купидон ни разу не поразил ее своей стрелой. Как же засияют ее прекрасные фиалковые глаза, когда ее посетит любовный недуг. В самом деле, последнее время его просто преследовало желание увидеть, как ее лицо озарит свет любви.
Впрочем, какое бы наслаждение он ни испытывал, одного взгляда на его подопечного оказалось достаточно, чтобы убедиться, что у лорда Сомерсби настроение совсем другое. Злополучный виконт, видимо, не сознавал, что экипаж уже остановился, лакей распахнул дверцы и опустил лесенку. Сомерсби все еще сидел, смотрел в окно и теребил свой батистовый платок. Страдающий виконт то и дело вздыхал.
Раштон вдруг почувствовал раздражение, глядя на своего друга. Он в сотый раз пожелал, чтобы небеса сочли нужным еще при рождении прибавить виконту хоть немного ума. Сдерживая охватившее его раздражение, он наклонился к Сомерсби.
— Мы приехали, Эван, — тихо сказал он. Лорд Сомерсби подпрыгнул на сиденье, испугав Раштона.
— Боже праведный, Сомерсби! — вскричал Раштон. — Да в чем же дело? Ты нездоров?
Сомерсби долго смотрел на Раштона. Похоже, он вообще не узнавал своего опекуна. Виконт не меньше полудюжины раз открывал и закрывал рот и, наконец, кивнул.
— Я совершенно здоров, спасибо. Мне всего лишь немного тоскливо. Я… то есть… о, ничего особенного. — Он снова печально уставился в окно.
Раштон внимательно посмотрел на него. Виконт, конечно, очень переживал из-за Дафны, но Раштон не знал, как его утешить. Все его попытки до сих пор заканчивались тем, что его друг хранил упрямое молчание. Все это застало Раштона врасплох. Прежде подобных отчаянных состояний не наблюдалось. Он старался убедить виконта, что брак с Дафной будет неравным, а кроме того, несомненно, несчастным. Ведь они с Дафной так похожи в своих недостатках. Кто поможет им? Кто наставит их на путь истинный? Сомерсби только сжимал зубы, не обращал больше на Раштона никакого внимания и принимался яростно теребить носовой платок!
Раштон уже начал ненавидеть проклятые платки Сомерсби, и у него возникло внезапно желание выдернуть у него из рук тот, что он сжимал в кулаке.
Он все же сдержался и, похлопав Сомерсби по плечу, обратился к нему со словами сочувствия.
"Ярмарка невест" отзывы
Отзывы читателей о книге "Ярмарка невест". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Ярмарка невест" друзьям в соцсетях.