- Потому, что ты связь, Габриель. Через тебя соединились две реальности.

Девушка, взяла в руки шест и стала измерять шагами тесные границы пещеры. На ее лице горе быстро сменялось смятением, затем уверенностью, а затем опять горем.

- Но, но… я справлюсь? - наконец-то спросила она.

- Даже Судьбы не знают ответ на этот вопрос, Габриель. Прости меня.

Габриель горько рассмеялась:

- Я значительная фигура. И когда боги к этому привыкнут?

Она подняла руку прежде, чем Манус смог ответить.

- Не трудись. Это был риторический вопрос.

Прекратив хождение, она присела перед огнем, пристально всматриваясь в танцующее пламя, как будто его лепестки могли предсказать будущее. В голове звучал голос Зены: «Габриель, ты никогда не будешь убегать». И она не будет. Действительно. Если это так важно. Она раскраснелась, приняв твердое решение. Сердце набралось решимость перед предстоящим путешествием.

- Хорошо, - голос был серьезным и твердым, - расскажи, как добраться до Афин.

Манус рассмеялся:

- Завоеватель находится в Коринфе.

Бард махнула рукой:

- Коринф. Афины. Покажи мне дороги. Мне нужно найти камень.

Жрец не смог сдержать улыбки, вызванной мужеством девушки.

- Несколько предостережений, прежде ты двинешься в путь.

- Что? - спросила явно сбитая с толку Габриель.

- Что бы ни двигало Каллисто, она сменила свою божественность на возможность быть на стороне Завоевателя. Однако она осталась прежней Каллисто из твоего мира. Она знает тебя и, несомненно, догадается о твоей цели, как только увидит тебя. И я абсолютно уверен, что она сделает все возможное, чтобы помешать тебе.

Бард закрыла глаза и взмахнула руками:

- Великолепно. Как только я набралась мужества утащить камень у Завоевателя этого мира, как я получаю в нагрузку Каллисто! – Она пристально посмотрела на старца:

- Что ты еще мне не рассказал?

Манус нахмурился:

- Тебе надо сменить одежды.

Габриель нахмурилась в ответ:

- Мои одежды? Что в них плохого?

- Габриель, ты одета как амазонка. В этом мире амазонок больше нет. Может быть, только в некоторых очень удаленных местах. И те, что остались, боятся за свою жизнь. Каллисто сделала своей целью своей жизни: стереть амазонок с лица земли.

- Каллисто? С каких пор ее беспокоит судьба амазонок?

- Ну, ее это совсем не беспокоит. Завоеватель решил, что они представляют угрозу, и практически сравнял с землей самый большой бастион амазонок. Она планирует вернуться в момент их упадка и забрать самых сильных бойцов, как гарант будущей безопасности. Новая некоронованная королева Амазонок по имени Веласка решила убить Каллисто, и ей это почти удалось. Прошлым летом, когда последняя в разведке проверяла маршрут Завоевателя. С тех пор у Каллисто личный интерес в этом вопросе. И гулять в одеждах Амазонки равносильно самоубийству. Запутавшись в хитросплетениях, Габриель начала размышлять, понимая, что небытие Геракла в этом мире повлекло более серьезные последствия, чем она предполагала вначале. Зена не умирала в этой реальности, а Габриель никогда не существовала, и не было никого, кто помешал бы Веласке занять трон Амазонок. Она вздохнула. Амазонки, ее друзья, исчезли. Ее семья исчезла. Зена - ужасная незнакомка и правительница практически всего мира. Из них всех осталась только Каллисто.

- Однако, может быть, я смогу это использовать в своем путешествии. Может быть.

- Хорошо. Пожалуй, я знаю, что с этим делать, - громко сказала Габриель. - Может быть. Есть ли еще что-то, что я должна знать?

- Больше ничего Судьбы мне не сказали, - ответил Манус. Он порылся в одном из мешков, валявшихся на земле, и достал оттуда простой крестьянский наряд – юбку и кофту.

Взяв у него одежду, бард удивлено вскинула брови. Секунда замешательства, а затем жрец понял, в чем дело, и засмеялся.

- Лучшее, что я мог найти. Боюсь, Судьбы сделали своей выбор самостоятельно. Я только выполнял их инструкции.

Габриель не смогла сдержать улыбки:

- Догадываюсь, мне придется тебя отблагодарить. Здесь есть местечко, где бы я могла переодеться?

Жрец почтительно поклонился, его борода повисла над пыльным полом.

- Я выйду из пещеры. Дайте мне знать, когда будете готовы.

Через несколько мгновений Габриель уже была одета и получала последние инструкции. Посмотрев вниз на себя - на длинную юбку и скромную блузку – она не могла поверить, что когда-то давно была крестьянской девочкой, вышедшей в мир в подобном наряде. Как много лет прошло с тех пор! И эта попытка вернуться назад казалась слегка забавной. Прошло уже 3 года с тех пор, как она, будучи наивным ребенком, постоянно нуждалась в поддержке Зены. А сейчас мир ждет помощи от нее. Весьма литературно.

- Отлично, - сказала Габриель, как только Манус закончил приводить в порядок ее внешний вид – он разорвал подол юбки и втер пыль в одежды:

- Что-нибудь еще?

- Нет. Думаю, это – все, - ответил жрец, бросая в огонь остатки материи и наблюдая, как огонь жадно накидывается на них.

- Гм… сколько у меня времени? Я имею в виду - до того, как это произойдет?

- Из того, что я услышал от солдат, проходивших мимо и не заметивших моей пещеры, я бы предположил, что одна луна, в крайнем случае – две. Когда Завоеватель чего-то желает, он не терпит промедления.

Габриель фыркнула:

- Точно. Узнаю Зену.

- Говорили, что она ждет, когда доберутся войска из самых отдаленных концов ее владений. Те, что из Китая, уже стали прибывать. Как только все соберутся, она отправит корабли на Рим.

- Месяц – не самый большой срок, чтобы отговорить правителя всего мира от войны. Особенно от войны против Цезаря. Я знаю, как сильно она его ненавидит, и думаю, наши две реальности в этом схожи, - размышляла Габриель, беспокойно вращая шестом.

- Я умею отговаривать. Но, в данном случае это не сработает. Выходит так – или камень, или ничего. Надеюсь, инструкции, а может, что-нибудь еще мне поможет.

Выпрямив спину и расправив плечи, бард оперлась на шест и сказала, глубоко вздохнув:

- Я готова.

- Твой шест… это не очень хорошая идея, - Манус опять выглядел виноватым.

Глаза Габриель округлились:

- Почему нет? Слишком длинный? Слишком короткий? Слишком… деревянный?

- Слишком похож на шест амазонки, – ответил старик, указывая на рисунки. - Если солдаты этого не поймут, то Каллисто и Завоеватель – несомненно.

- Ну, тогда им придется с этим смириться. Этот шест я возьму с собой. К тому же, если Каллисто приблизится ко мне настолько, что узнает мой шест, она наверняка сначала узнает меня. Я сожалею, Манус, но я воспользуюсь шансом, что воины Зены не знают разницы между шестом амазонок и спартанской дубинкой.

- Это решение не кажется мне разумным, - голос Мануса окрасился сомнением.

Габриель улыбнулась:

- Манус, я просто бард из Потедии, поверив тебе, собираюсь встать на пути Завоевателя этого мира – либо стащив камень из ее скипетра, либо отговорив от развязывания войны с ее злейшим врагом. Если в этом есть хоть капля здравого смысла, скажи мне об этом, поскольку я абсолютно уверена, что нет.

Манус улыбнулся:

- Согласен. Твоя взяла.

- Отлично. Я рада, что мы разрешили наши сомнения. А, теперь, какая дорога ведет в Коринф?

Внушительный каменный монолит дворца Завоевателя возродился из Коринфской земли, как птица Феникс из пепла. Эта аналогия абсолютно уместна, так как вход Завоевателя в побежденный город был ознаменован разрушительным пожаром. Зена отпустила грехи Коринфа все очищающим пламенем. Она была на пороге возмездия единственному одержавшему над ней победу человеку. С тех пор прошло три года. Сказать, что все, что окружало Завоевателя, было выдающимся, значит не сказать ничего.

Пространство за пределами крепости было буквально забито солдатами, готовящимися к скорой войне. Бессчетные лагерные огни простирались до самого горизонта, создавая иллюзию заката. Солдаты, большую часть которых все еще составляли греки, находились в состоянии боевой готовности. Они знали, что в любой момент взор Завоевателя может упасть на кого-то из них и отправить его душу к Аиду раньше, чем тело осознает, что уже мертво. И никто, ни волонтеры, ни призывники не хотели оказаться под этим взором.

Быстро расставлялись палатки, распределялась охрана, в ожидании скорой битвы точилось оружие. Все переговоры были практически безмолвные. И только редкий смех или грубая непристойность иногда нарушали кажущуюся безобидность ночи.

Войско представляло собой разительный контраст с теми бандами мародеров, что Завоеватель возглавляла много лет назад. Лишь единицы знали, что Зена однажды потеряла свою армию. Тогда ее прогнали сквозь строй. И воспоминание об этом всплывало в мозгу каждое утро, когда она осматривала свои завоеванные земли. Это унижение Завоеватель никогда больше не допустит. Раньше она полагалась на некоторые неподдающиеся контролю понятия о преданности. Пока не осознала всю горькую правду того урока, что у воров нет чести.

Теперь ее рецепт абсолютного повиновения был ужасающе прост. Страх. Страх поднял ее на вершину мира. И страх поможет ей здесь оставаться.

Атмосфера внутри крепости сильно отличалась от той, что была снаружи. Звуки веселого праздника отражались от каменных стен гостиной. Она была так велика, что, как говорили, могла вместить в себя весь Олимп. Монотонность голых стен нарушали гигантские гобелены.

На их создание ушло много лет. Низкая музыка была едва слышна за хором голосов, поднимающих тосты, говорящих поздравления и ведущих пьяные беседы. Воздух наполнялся ароматом острых блюд, собранных со всех краев земли.

Сотни факелов окрашивали огромное помещение яркими красками. Казалось, здесь были все цвета радуги, даже те, что природа еще только задумала создать, чтобы поразить нас. И над всем этим царила Завоеватель Многих Земель, равнодушная и безучастная, как гранитная скала. Трон, поддерживающий ее тело, был создан мастерами, покрывавшими золотом своих правителей перед тем, как отправить их на вечный покой под тонны Египетских пирамид. Клеопатра сама подарила его Зене. Говорили, она продала свое царство за поцелуй Завоевателя. Действительность была гораздо прозаичнее, чем истории бардов, но романтический идеализм сказок сослужил хорошую службу. Завоеватель была в длинной тяжелой тоге, по стилю напоминавшей халаты китайских императоров, один из которых пользовался ее благосклонностью. Вшитые в тогу драгоценные камни, которым нет цены, составляли радужную чешую огромного дракона, обвившегося вокруг тела.