Затем я отворачиваюсь и ухожу.

Саша сидит на капоте черной «Тойоты Тундры».

— Не верится, что твой грузовик все еще здесь, — смеется она.

Я отвечаю ей ухмылкой.

— А почему ему не быть здесь? Прошло только несколько дней.

— Я знаю, — возбужденно отвечает она, спрыгивая с капота и проходя к пассажирской двери. Я щелкаю замком на ключе с цепочкой, и фары однократно мигают. — Но чувство такое, будто прошла вечность, разве не так?

— Так. — И это на самом деле так. Я завожу двигатель и делаю вдох.

— Уже скучаешь по ней?

— Да, — отвечаю я, приводя машину в движение. — Передать ее Адмиралу было огромным риском.

— Ты думаешь, он навредит ей? — спрашивает Саша, и тревога пробивается в ее голосе.

— Не-а. Я беспокоюсь не об этом. А теперь пристегнись — это закон.

От этих слов она фыркает, но они делают свое дело. Она перестает задавать вопросы.

Конечно, я переживаю о том, что Адмирал навредит Харпер. Он не осторожничает с ней. Не так, как Ник. Он оставил ее на пляже на год. Бороться с паникой и сводить концы с концами. Они оба оставили ее на пляже на год.

И эта флешка, которая у нее была. Нет. Что-то было с ней не так. Если она у агента Один, почему нас не отозвали?

То есть, я знаю, почему меня не отозвали. Я — сумасшедший, и вполне уверен, что следующей целью будет моя голова.

Но Организация всегда следила за дисциплиной. Мы — военное подразделение, хоть и секретное. У нас есть правила и традиции. У нас есть… протоколы.

Ничего из этого, кажется, больше уже не значит.

И это ведет назад к гребаному Адмиралу. Почему теперь он хочет ее вернуть? Я не врал Харпер, когда сказал, что не говорил с ним уже долгое время. Но это все равно не особо успокаивало. Потому что он постоянно связывался со мной с помощью телефонов. Почти везде, куда я шел, я находил телефон. Так что, когда я нашел телефон в своем грузовике перед тем, как найти Сашу, я особенно не переживал.

А может, стоило?

Он попросил меня привезти ее домой до того, как узнал новости о флешке. Так о чем он думал?

«Он хочет настроить ее против тебя, Джеймс, — говорит Тет в моей голове. — Он хочет заполучить ее и настроить против тебя».

Но зачем?

«Потому что он подставил тебя, Джеймс».

Если и есть на Земле хоть один человек, который знает меня, — это Адмирал. Если и есть на Земле хоть один человек, который знает, что со мной не так, — это он. И если есть на Земле человек, который может настроить Харпер против меня, — это тоже он.

Я веду машину по свободному шоссе и вижу «Маконалдс», где мы берем свой завтрак, а затем следуем на север к одной из боковых дорог. Я взвинчен, пока Саша ест, и просто жду, когда польются вопросы. Но, разобравшись с едой, она смотрит в окно на фермерские домики, проносящиеся мимо, а затем засыпает.

Несколько часов спустя, когда мы достигаем следующего большого городка, я поворачиваю на запад. Поездка тихая и обычная. Только две полосы дороги, которые дают мне подумать о многом.

Я еду на запад, виляя по отдаленным дорогам Колорадо, пока несколько часов спустя не достигаю трассы I-25.

Я сворачиваю на север и встречаю дорожные знаки, которые начинают отсчет к Форт-Коллинс, и когда в поле зрения появляется съезд, я съезжаю и направляюсь в городок. В центре весьма тихо, хоть и обеденное время. Здесь есть университетский кампус, но, думаю, большинство студентов уехали домой на лето. Первым я замечаю тату-магазин, а затем — немного подальше — байкерский магазин.

Снаружи байкерского магазина толпа людей. Фактически, Спенсер Шрайк лично находится здесь. Отворачиваю голову на случай, если он увидит меня, а затем сворачиваю налево на следующей улице и после направо в еще один квартал.

Когда красная крыша здания квартирного дома появляется в поле зрения, я почти разворачиваюсь. Но мне нужно увидеть это. Я паркуюсь возле бордюра и ставлю машину на режим парковки, оставляя двигатель включенным.

Саша все еще спит, так что я тихо выхожу из машины и толкаю дверь до щелчка, пока не закрываю ее. Я не хочу говорить Саше, зачем я здесь. Я никому не хочу говорить, зачем я здесь.

Иду к воротам охраны пропускного пункта и хватаюсь за пикообразные прутья железной решетки, попрыгиваю, перебрасываю ногу через них и приземляюсь на другой стороне с мягким звуком.

Оглядываюсь позади себя, чтобы увидеть обратил ли кто-нибудь внимание, но все чисто. Так что я иду к двери сбоку здания, открываю ее, спускаюсь по лестнице вниз и толкаю тяжелую дверь, которая ведет в гараж.

Именно здесь подстрелили Веронику. Я смотрю направо. Вот место, где она упала. Где Форд отвязал ее руку и спас ей жизнь.

Стрелял ли я в нее?

Я на самом деле не знаю, был ли это я или…

Мои глаза блуждают пока я не нахожу темное пятно посередине гаража.

Тони.

Я иду к пятну. Внутри нет машин, так что я могу лишь предположить, что он не закончил ремонт. Когда я нашел это здание, у застройщика закончились деньги, оно просто простаивало пустым. Выглядит так, будто ничего не изменилось.

Я опускаюсь на колени возле следующего пятна и называю его так, как и должно быть — пятно от мозгов моего брата, когда его голову расплющило от силы столкновения и скорости моей пули.

Оглядываюсь за собой и представляю Эшли и Кейт. Мою идеальную маленькую племянницу. Я никогда не знал Эш. Я мог наплевать на ту девчонку. Но она мать моей племянницы, а это кое-что означает. Она — моя семья. А она у меня небольшая.

Я оглядываюсь назад на то, что осталось от признаков Тони в этом мире.

— Прости меня, — говорю я ему. — Клянусь богом, мне жаль. Я просто хочу закончить все это. И это не твоя вина, что ты был сумасшедшим. Это не моя вина, что я сумасшедший. Они сделали это с нами, и если бы я позволил тебе забрать Кейт, они бы сделали это и с ней тоже.

Я сглатываю и встаю, делая глубокий вдох.

— Я собираюсь положить этому всему конец, так или иначе.

Я смотрю вверх и жду. Какого-то сигнала. Или чувства прощения. Или чего-нибудь.

Но это все херня из Голливудских фильмов. Я имею дело исключительно с реальностью. А в реальности нет такого понятия, как прощение. Нет такой вещи, как искупление. И нет такого понятия, как справедливость.

Есть только месть.

Я киваю пятну и поворачиваюсь, уходя тем путем, которым пришел. Когда я добираюсь до решетки, открываю ее вместо того, чтобы перепрыгнуть, потому что теперь я внутри. А затем иду назад к грузовику, где Саша спит, прижавшись лицом к прохладному стеклу.

Завожу двигатель и наблюдаю, как несколько байкеров громко проезжают в квартале вниз по улице.

Смотрю на Сашу и обдумываю предложение Харрисона. Он никогда не сможет контролировать этого ребенка. Потому что она не ребенок. Она — киллер. Но…

Смотрю вниз на улицу, мимо здания суда и позволяю взгляду упасть на католическую школу через дорогу от городских зданий.

Но Форд живет здесь. В двух милях через дорогу от парка. В парке есть бассейн. И старый трамвайчик, который ездит посередине сраной улицы. Его жизнь сейчас напоминает картинку с открытки.

Саша любит Форда. Он бы забрал ее, я знаю.

Я останавливаюсь на красный свет и просто пялюсь на школу, пытаясь представить Сашу нормальной и счастливой.

Я хочу этого для нее, правда. Но… она слишком нужна мне, чтобы я отпустил ее.

В следующий раз, когда я поднимаю глаза, свет сменяется зеленым, так что я сворачиваю налево назад к шоссе. В месте, в которое я везу Сашу, она бы захотела оказаться в последнюю очередь на Земле.

«Все правильно, Джеймс. Ты — придурок. У тебя есть шанс дать девчонке новую семью, но — нет. Ты отклоняешь такую возможность для нее, чтобы она могла сыграть свою партию в твоем больном плане, который никогда не сработает».

Но самое забавное вот что… Тет не беспокоится о чьих-то смешанных чувствах. Поэтому позволяю Джеймсу ускользнуть с проходящей дороги. Джеймс затихает, и вступает Тет.

В конце концов, он единственный, кто положит всему конец.

Он единственный, благодаря кому мы все еще живы.

И прямо сейчас остаться в живых — единственное, что имеет значение.

Пока не придет время убивать.

Глава 4

Саша

Когда Джеймс выбирается из грузовика, я наблюдаю за ним из-под прикрытых глаз. Форт-Коллинс. Форд работал здесь последний год. Здесь живут его друзья. Если я выйду из грузовика прямо сейчас и пойду в байкерский магазин, я могу найти его.

Но Джеймс…

Я переживаю за него. Жду, пока он исчезнет из поля зрения, а затем следую за ним к гаражу. Подсматриваю через дверь, пока он под влиянием какой-то внутренней борьбы. Я знаю, что он здесь сделал. Ник рассказал мне.

Он убил своего брата.

И впервые, когда я услышала об этом, то почувствовала, что Джеймс даже не мог бы мне понравиться, не говоря уже о том, что я бы полюбила его. Но я была неправа.

Когда он выглядит так, будто закончил, я тихо шагаю назад по ступенькам, бегу по тропинке и запрыгиваю назад на сидение, притворяясь спящей.

Когда Джеймс возвращается, и мы снова выезжаем на дорогу, я знаю, о чем он думает, пока мы ждем нужный сигнал светофора. Загорается зеленый, а он все равно сидит и пытается решить между тем, что ему нужно сделать, и что он должен сделать.

Он должен отвезти меня к Форду и оставить там.

И я собираюсь быть честной — часть меня, на самом деле, хочет этого. Часть меня думает, что если кто-то и может исправить меня — изменить и превратить обратно в маленькую девочку — то это Форд.