— Послушай, Алина, я приехал за своими вещами. Я, конечно, готов поверить, что в прошлом у нас что-то было, но сейчас это стало неактуальным. Мне очень жаль.

Или что вообще принято говорить бывшим любовницам? Может, дать ей денег? Или послать цветы?

— Что-то?! Ты переехал ко мне! Ты собирался развестись и жениться на мне! Как ты можешь говорить такое? — взвизгнула кукла со слезами на глазах, и мне вдруг стало страшно что, когда потечет ее тушь, лицо станет черного цвета. Мне даже показалось, что ее ресницы не выдержат такой нагрузки и отвалятся.

И все, что она кричала с таким надрывом, казалось мне не просто бредом, а бредом обкуренного или пьяного вдрызг идиота. Жениться на вот… этом? Я окинул ее взглядом в очередной раз и так и не понял, в каком состоянии у меня на нее вставал, и сколько я в себя заливал в этот момент спиртного. Хотя при определенном стечении обстоятельств, и не занимай мои мысли совсем другая женщина, я бы поставил эту куклу на колени и с упоением отымел этот пухлый рот. Но сейчас мне хотелось видеть на коленях не ее. Совсем не ее.

— Мои планы изменились, — отвел взгляд и снова осмотрел комнату и стены. Как здесь можно было жить? Разве что рыдать от сведенных в сиропе зубов и чесаться от аллергии на сладкое.

— Просто ты ничего не помнишь, Кирюша, — она опять сделала шаг ко мне, а мне захотелось попятиться назад, — я могу напомнить. У меня столько терпения. На нас обоих хватит.

Схватила меня за воротник и потянула к себе, впиваясь в губы губами, сам не понял, как отшвырнул с такой силой, что врезалась в стену и соскользнула по ней на пол. На четвереньках поползла ко мне. Я смотрел на нее, вздернув бровь, и едва удерживаясь от гомерического хохота.

— Швыряй, бей. Ты и раньше был таким. Мне нравится… делай со мной, что хочешь. Я не твоя чопорная жена. Меня можно по-всякому, я не скривлю носик и не скажу «не надо», как она… как же тебе это нравилось, что со мной можно всееее.

Стоит на коленях и тянется к ширинке, а я смотрю на нее сверху вниз, и смутно в голове картинками какой-то порнофильм, где вот такая же блондинка работает ртом. Проблема в том, что мне «всеее» хочется не с ней. Это вообще напоминает дешевую комедию. Отбросил ее руки и отошел к окну, резко раскрыл его и закурил. Вот сейчас у меня начался жесточайший диссонанс с панической атакой. Меня раздражало абсолютно все в этом доме и в этой женщине. Раздражало настолько, что хотелось ее хорошенько тряхнуть, чтоб успокоилась, или отхлестать по щекам, чтоб в себя немного пришла и начала говорить без этого сюсюканья и раболепия. Черт. Мне реально все это нравилось? Может, у меня был брат близнец? И это вообще не я? Потому что мне все сильнее казалось, что тот человек, которого все описывают, имеет со мной мало общего. А точнее, ничего кроме внешности.

— Значит так, Анна…

— Алина!

— Какая разница. Слушай меня внимательно и запоминай. Может, я и трахал тебя в прошлом. Даже, скорее всего, трахал. Но сегодня мне это не интересно и вряд ли будет интересно завтра. Если нужны деньги, я дам сколько надо, и давай забудем это недоразумение.

Потянулся за кошельком, не глядя на нее.

— Деньги?! — Алина истерически расхохоталась, — на хрен мне твои деньги?! Мой папа может с потрохами купить тебя и всю твою семейку! Это ты брал у меня деньги! Тебе вечно не хватало! У тебя были проблемы!

А вот это, мать ее, пиз***ц как интересно. Резко обернулся.

— Какие проблемы?!

Алина уже успела встать с колен и теперь стояла, прислонясь к столу, и крутила сигарету в тонких пальцах с длинными острыми ногтями.

— Не знаю. Ты не был особо откровенным со мной. Ты говорил сколько надо — я давала. Это я спасла твой бизнес, Кирилл. Я откупилась от твоих кредиторов, и я нашла покупателя на твои магазины, как ты меня и просил. Так что, ты мне должен, ясно?

Истеричность куда-то исчезла, и сейчас она походила на разъяренную фурию, а не размалеванную тупую идиотку. Впрочем, я пока не решил, что меня в ней раздражало больше. И у меня появилось множество вопросов, на которые я хотел получить ответы, и понимал, что она может многое знать.

— Когда я просил тебя продать магазины?

— Примерно месяца три назад.

— Я уже жил у тебя?

— Да. Ты жил у меня с тех пор, как только тебе удалось продать квартиру.

— Почему я все продавал? Ты знаешь?

— Долги. Ты сказал, что у тебя долги. Какая разница, Кирилл? Мне было все равно, понимаешь? Я не допрашивала тебя, в отличие от нее. Я не хотела быть ею. Я хотела просто любить тебя. И я любила с первого взгляда, я…

Снова бросилась ко мне и обняла за шею.

— Мы хотели уехать. Ты обещал, что продашь магазины, и мы уедем за границу. Как ты мог все забыть, Кирилл? Хочешь, я найду лучших врачей? Самых лучших, и ты все вспомнишь.

Я лихорадочно думал, пока она целовала меня в шею и льнула ко мне всем телом. Логично, что я ей ничего не рассказывал. Скорее, пользовался, пока мне было нужно. Но какого дьявола мне стало это нужно, я не знал. Одно дело с ней спать, а другое…

Черт! Ну не мог я у бабы денег просить. Не мог опуститься так низко. Но в это верилось намного больше, чем в то, что ушел к ней по доброй воле и в трезвом уме. Значит, у меня были неприятности, но какие? Инстинктивно уворачивался от ее губ и смотрел в одну точку. Во что я влез? В долги? Притом явно давно. Еще до того, как ушел от Снежинки.

На карте лежала внушительная сумма. Очень внушительная. Где я ее взял? Скорее всего, от продажи квартиры и залог за магазины. Если был найден покупатель, то это вполне логично. Пальцы Алины опять впились в мою ширинку и мне пришлось ее тряхнуть за плечи, чтобы она наконец-то посмотрела мне в лицо.

— Сколько я тебе должен?

Томный взгляд тут же потух, и в зрачках появился сухой блеск ярости.

— Много! Не расплатишься, Кирюша, до конца дней своих.

— Ты цену назови, а я уж подумаю. Может, по частям. В кредит.

Сжал ее запястья, чтоб снова на мне не повисла. Начало появляться ощущение легкой тошноты от запаха ее духов и от этой навязчивости липкой. Женщины без гордости вызывают стойкое желание проехаться по ним бульдозером. Взгляд потенциальной жертвы будит инстинкт эту жертву разорвать, чтоб под ногами не путалась. Может, когда-то меня это возбуждало, а сейчас вызывало лишь раздражение. В машине она рассказала мне, что мы познакомились на деловой встрече с ее отцом. Потом виделись пару раз, она приезжала ко мне в офис. У нее пару магазинов женской одежды и аксессуаров от знаменитых брендов в центре города. То есть вполне себе состоявшаяся личность, спонсируемая папочкой и ведущая беспечный образ жизни. Где и как мы с ней могли пересекаться, и что именно меня цепануло, кроме ее округлой задницы, я понять так и не смог. Но стоила ли ее задница развода с женой и ухода из семьи? Нет, это не были угрызения совести. Я их не испытывал. Трудно стыдиться того, чего не помнишь. Скорее, какое-то дикое бешенство на себя самого и не понимание собственных мотивов. Сдавил ее руки сильнее.

— Так сколько? Давай решим этот вопрос и разойдемся мирно в разные стороны.

— Сволочь!

Дернулась в моих руках.

— Больно!

— Ты говорила, что с тобой можно все, разве нет? И еще ты мне за это и платила. А что, тех, кто тебя готов был бесплатно, не нашлось?

Дернулась еще раз, даже зашипела.

— Значит так, Алина. Мы договоримся по-хорошему — ты отдаешь мне мои вещи, я ухожу, а ты забываешь и мой адрес, и мой номер телефона.

— Да пошел ты!

— Это я и собираюсь сделать. Не знаю, бил ли я женщин в прошлом, но сейчас мне этого ПОКА не хочется. Но я могу пообещать тебе одно, если ты опять появишься возле моего дома — я сверну тебе шею. И мне по хрен папа, мама или кто там у тебя мешок с деньгами. К моей семье не подходи! Ясно?

— Ты всегда был подонком. Все говорили… а я не верила. Я…

— Но, я так понимаю, тебе это нравилось. Где мои вещи?

— Ты все это специально разыграл, да? Использовал меня и вернулся к своей? Скотина!

— Что разыграл?

— Пришел ко мне пьяный посреди ночи две недели назад и сказал, что останешься навсегда… а я поверила. Идиотка! Ненавижу! Убирайся! Убирайся к черту!

Теперь я впился пальцами ей в плечи и смотрел в глаза, наполненные слезами. Значит, две недели назад я приходил к ней. А где был до этого? Она разве не сказала, что я с ней жил?

Странно, но почему-то у меня не вызывало дискомфорта именно вот так с ней разговаривать. Я даже не думал, что умею обращаться с женщинами подобным образом. Она меня просто дико раздражала. Как будто ко мне прицепился кусок грязи, и я никак не могу его отряхнуть с подошвы ботинка. А еще в голову лезли мысли о том, что там сейчас думает обо всем этом Женя, и понимание почему, бл***дь, она выставила меня за дверь. Мне до трясучки хотелось сорвать свою злость на этой девчонке, и в тоже время я понимал, что она не виновата в том, что я был мудаком. Разжал пальцы и уже более сдержано отодвинул ее в сторону.

— Послушай. Я реально не помню, что произошло. Ни черта не помню. И на данный момент мне не светит что-то вспомнить. Я просто хочу забрать свои вещи и вернуться домой. Понимаешь? Может быть, на меня снизойдет озарение через день, два или через несколько лет. Вряд ли ты захочешь этого озарения ждать. Более того, я не чувствую к тебе ровным счетом ничего. Ты меня даже не возбуждаешь. Я смотрю на тебя, и кроме жалости с раздражением, ничего не испытываю. Давай разрулим все красиво и цивилизованно.

Тяжело дыша, смотрит мне в глаза. Кусает губы.

— Где мои вещи, Алина?

— Нет твоих вещей здесь.

— Я же жил у тебя, как это нет?

— А вот так. Нет. Не оставлял ты их у меня.

Твою ж мать! Выдохнул и подавил дикое желание врезать кулаком по стене.