— Маш, ты где была? Почему в школу не ходишь?

Тут же нахмурилась и взгляд отвела. Пошла вперед.

— Эй. Я с тобой разговариваю.

Молчит и все. Хоть тресни, молчит. И что мне с ней делать теперь?

— Маш, нельзя так. Я за тобой пришел, а тебя здесь с утра не было. Если мать узнает?

Ни слова. Идет листья пинает. Ножка маленькая в каких-то неоновых кроссовках, и у меня продолжает все внутри сжиматься. Я ее тоску прям кожей…

Так домой в тишине и явились. Она, как разделась, сразу к себе пошла и закрылась в комнате, а я на часы посмотрел. Выругался про себя и Алиску попросил рассказать, как к Жене на работу добраться. С мелкой средней разберемся завтра. Наведу я здесь порядок. Снежинке пока не скажу, что Маши в школе не было. Стукачей не особо жалуют. А мне казалось, что вот именно с Машей мне будет сложнее всего. Замкнутая она. Закрытая в себе. Не пробиться.

Ехал с мыслями этими всю дорогу, а потом опять крышу сорвало, как увидел жену свою с каким-то хмырем пузатым. Руками перед ней размахивает, веник свой тычет. Так и захотелось его мордой о капот приложить. Я даже точно знал, как — за затылок и хрясь, да так, чтоб нос свернуло. Черт. Что ж меня так скручивает, когда думаю, что кто-то у нее быть может. Адская эмоция. Перед глазами красные пятна расползаются. Пару дней ее знаю, а кажется мое отбирают. Притом настолько мое, что я обязан глотку этому козлу зубами рвать. Хмыря я-таки приложил, но не о капот, а с кулака. Ого! Я и драться умею. Притом не просто руками вертеть, как мельница, а наносить вполне отточенные удары в болевые точки. С ума сойти. И кем я был вообще? Откуда все это? И Снежинка явно не удивлена этим способностям. Злорадно оскалился, когда она ко мне бросилась, а не к нему. Сердце подпрыгнуло и начало о ребра ритм отбивать, да так, что дыхание перехватило, пока пальчиками своими висок трогала и платком кровь вытирала. Весь мир перестал существовать. Растворился и исчез. Я только в глаза ее зеленющие смотрю и понимаю, что я пропал. Нет меня. И не было никогда. И не будет без взгляда этого, без запаха, без прикосновений.

А когда поцеловал, показалось, что сейчас сдохну от возбуждения. Мгновенная эрекция и боль в паху такая, хоть волком вой, и дышать нечем. Глотаю ее дыхание и легкие всхлипы вместо кислорода, пальцами в волосы зарываясь. Чеееерт, хочу. Так хочу, что сейчас разорвет на куски. Машину где-нибудь остановить и на капоте ее разложить. Брать и в глаза смотреть. Сильно, быстро, неуправляемо врываться в ее тело, закинув стройные ножки в сапогах к себе на плечи, и долбиться на бешеной скорости. И чтоб кричала. Громко кричала, извиваясь подо мной. Узнать, как кончает, какая на вкус везде, трогать грудь, ноги, плоть под трусиками. Дьявол, мне точно сорок три? Не двадцать три? Никто нигде не ошибся? Потому что меня от прикосновений языком к ее языку ведет, как от алкоголя. В голову так бьет, что я пульсацию напряжения чувствую, адреналин ревет в венах. И стояк. Бешеный, каменный стояк. Отстранился, а я в себя прийти не могу, отдышаться. Переносицу двумя пальцами сжал, чтоб успокоиться.

Потом, пока ехали, бросал на нее взгляды и видел, что и она на взводе. Не знаю, как мы с тобой, жена, развестись хотели, но то, что нас друг от друга уносит, это я знаю точно. И когда я до тебя дорвусь, я вытрахаю из тебя всю дурь насчет развода. И плевать я хотел, что там было в прошлом.

— Мне сегодня звонила девушка Олега.

Я поморщился, не нравилась мне эта тема почему-то.

— Я понимаю. Мы завтра к ним заедем. Когда похороны?

— Послезавтра. Пока что идет следствие.

— Ключи от моей квартиры у тебя вроде, да?

Она кивнула и как-то странно напряглась. Может, думает, я начну нервничать из-за них.

— Ну и ладно. Пусть у тебя, мне кажется, я вечно терял ключи.

Она вдруг расхохоталась, так заливисто и искренне, что я не выдержал и рассмеялся вместе с ней. Чееерт, какая же она красивая. Невыносимо красивая. А когда улыбается, у меня дыхание учащается и пульс.

— Что-о-о?

— Ключи вечно теряла я. А ты, Авдеев, аккуратист и очень собранный человек.

— Да? Точно?

— Ну был, по крайней мере.

— Вот именно, что был. Я потерял самое главное. Лучше б я ключи посеял.

— Конечно… потерять память — это очень тяжело, — тихо сказала она и отвернулась к окну.

— Я не о памяти.

Она на меня не смотрела, только платье на коленях одернула, а я опять почувствовал свой напряженный член, который уперся в ширинку и, казалось, разорвет на хрен мне штаны.

Самое интересное, что машиной я управлял на полном автоматизме, более того, именно этой машиной. Когда мы приехали в новый район и припарковались у высотки, Снежинка подала мне ключи.

— Седьмой этаж, 253 квартира.

— Ты со мной пойдешь.

Резко ко мне обернулась.

— Уверен?

— Конечно, — пожал плечами.

— Ты мог там жить не один, Кирилл.

— А с кем?

Теперь она смотрела мне в глаза, и там, на дне ее омутов, снова появилось это выражение затаенной боли.

— Не знаю. Год — совсем не маленький срок… и…

— По себе судишь? — зло спросил я, и теперь в ее глазах вспыхнула ненависть. Уже привычная и, мать ее, родная. Да, мне твой хмырь покоя не дает. И придушить тебя хочется за него.

— По тебе. Только по тебе, Авдеев. Твоими мерками жить учусь.

— Какими мерками? Не надо говорить загадками, Женя. Прямо скажи. Я не настроен на партию в словесные шахматы.

— Какими? Найти тебе замену, например.

Выпалила мне в лицо, и я схватил ее за руку чуть выше локтя, и дернул к себе.

— И как? Нравится замена? Довольна жизнью?

— Довольна. Только ты на голову свалился и все испортил.

— И буду портить дальше. Поняла?

— Иди к черту, Авдеев!

— Я уже там побывал и даже кое-что там забыл. Так что придется тебе смириться с моим присутствием в твоей жизни.

— Это ненадолго, — прошипела мне в лицо и выдернула руку.

Зазвонил её сотовый, и мне захотелось вышвырнуть его в окно.

— Да. Кто это? Евгения Павловна Авдеева. Мой муж? Он рядом. Да, конечно, — подняла на меня сверкающий взгляд своих кошачьих глаз, от блеска которых мне захотелось запустить руку под ее бордовую юбку и заставить их закатиться прямо сейчас. — Тебя. Из полиции.

Я взял смартфон и поднес к уху, продолжая смотреть ей в глаза.

— Да, здравствуйте. Кирилл Авдеев. Верно.

— Добрый день. Говорит следователь Николай Дмитриевич Круглов. Из города ******, вы у нас в больнице лежали. Помните, мы с вами беседовали? Я к вам наведывался.

— Конечно, помню.

— Мы сегодня нашли ваш паспорт, Кирилл Сергеевич. Наркоманы продать пытались одному из наших людей. Хотите приехать забрать, или выслать вам по почте?

— Да, можете по почте.

Женя адрес ему продиктовала и поюлагодартила.

— Вам удалось что-нибудь вспомнить?

— Нет. К сожалению, пока нет.

— Но вы, если что вспомните, обязательно мне звоните. Визитка у вас есть.

— Конечно. Обязательно.

Отключил звонок.

— Они мой паспорт нашли. Ну что, идем? Или тут сидеть будешь?

— Идем, — с вызовом сказала Женя и вышла из машины.

Но нас ждал огромный сюрприз — ключ к замку не подошел. Ни один из ключей. Мы ковырялись в двери, пока к нам не вышла соседка из квартиры напротив. Довольно симпатичная женщина преклонного возраста с котом на руках. Она поглаживала своего питомца за ушами и в удивлении смотрела то мне в глаза, то на ключи.

— Здравствуйте, Кирилл Сергеевич.

— Добрый день, — пробормотал я.

— А вы расторгли сделку, да? Вот я знала, что эта парочка окажется мошенниками или…

— Сделку?

— Ну вы же продали эту квартиру молодоженам пару месяцев назад. Они тут такой бедлам устраивают. Вы не представляете. Толпы сюда водят. Курят в коридоре, матерятся. Ужас. Как же я рада вас снова видеть.

У меня в висках запульсировало, и я посмотрел на Женю — казалось, она в таком же недоумении, как и я.

— В смысле, продал?

Её глаза увеличились, округлились, и она снова на ключи в моих руках посмотрела. Но уже каким-то странным взглядом. Женя тут же спасла ситуацию, она забрала у меня ключи.

— Мы договорились с ними забрать кое-что из вещей Кирилла. Он в больнице был этот месяц. Травма. Все такое. Но, видимо, они забыли, что сменили замки. Мы пойдем. Созвонимся с ними еще раз. Всего доброго.


На улице я шумно втянул воздух и почувствовал, что у меня почва опять уходит из-под ног. Хочется за что-то ухватиться и не за что.

— И что теперь? Где все мои документы? Вещи?

— Смею предположить, что там, где им и положено быть.

— Где это, например? — и тут же осенило, — в одном из моих офисов. Точно. Поехали.

Женя вроде хотела что-то сказать, но промолчала, и мы сели в машину.

Я спросил у Снежинки, который час, и повернул ключ в зажигании.

— Пять часов.

— Ох черт. Так. В офис поедем завтра с утра. Мне в другое место надо.

— Это в какое?

— В сто пятьдесят девятую школу. У Алисы сегодня соревнование. Хочу успеть. Интересно, как она там играет.

Женя вдруг сильно закашлялась, и я бросил на нее тревожный взгляд.

— Простудилась?

— Н-н-н-ет. В горле пересохло.

Я щелкнул проигрывателем и вдавил педаль газа.

— Набирай адрес в джи пи эс. Моя амнезия распространяется и на улицы тоже. Она, сволочь, избирательная.

Снова посмотрел на Снежинку и впервые увидел в ее глазах радостный блеск и даже влажность. Словно сейчас расплачется. С ума сойти, я вообще ни черта не понимаю. Что я не то сказал?

— Все в порядке?

— Ну я ж говорю, в горле пересохло. Тормозни у киоска, я воды куплю.