“Ты же видишь, я не могу…”

“Вставай!”

Вместо того чтобы послушаться, он испугался. Не за себя. Сколько дней он безуспешно искал свою Настю, свою солнечную девочку, которая исчезла, словно в воздухе растворилась. Мысль о том, что ее нет в живых, ударила раскаленным шаром по солнечному сплетению. Он резко сел, не замечая боли в плече, глухо застонал сквозь зубы от моральной боли. Что, если это она сейчас пришла с того света, чтобы сказать ему последнее “прощай”?

“Вставай, если хочешь увидеть ее снова!..”

Она жива? Серебристый свет стал ярче, словно подтверждая это.

“Иди за мной!..”

И он пополз. Теряя кровь и не замечая боли, погружая пальцы в размякшую жижу, следуя за нечетким светящимся силуэтом. Сознание металось, пытаясь покинуть тело, но серебристое свечение усиливалось, словно захватив рассудок в сильное энергополе. Грязь сменилась колючей мокрой травой, которая впивалась в ладони, а затем острым гравием. И тогда Влад огляделся по сторонам. Дождь. Надгробия. Оградки. Свет редких фонарей. Кладбище. Протянул руку к женскому силуэту, но он, словно испугавшись, растаял в желтом мареве электрического освещения от высокого фонаря. Так же поспешно вслед за свечением уходило его сознание.

Резкий треск. Перед глазами плясали черные пятна, но яркая вспышка молнии разрезала пространство, ударив в крышу каменного флигеля метрах в ста от его местонахождения. Острые куски шифера разлетелись, звуки от их удара о землю потонули в раскате грома. Последнее, что он увидел, - это смутный, но земной, не призрачный силуэт человека в дождевике, который выскочил на усыпанную гравием кладбищенскую аллею, оглядываясь по сторонам…

Что было потом? Ему казалось, что он завис в невесомости между жизнью и смертью, раем и адом. Смутно помнил, как его втащил на себе во флигель сторож погоста, как вливал ему в горло крепкий спирт и все порывался вызвать милицию. Как Влад устало кивнул на свой карман, где остался бумажник, вследствие чего вопрос с представителями власти самоисчерпался. Как стучал по кнопкам раритетной мобилы, выслушивал маты случайных абонентов, которых наверняка поднял с постели, и только с четвертого раза попал к Самвелу. Как проваливался в глубокий обморок, с которым отчаянно, но безуспешно боролся. Как испытал подобие счастья, увидев своего верного собрата по оружию, и наконец-то окончательно потерял сознание, больше не сомневаясь в реальности происходящего.

Он выжил. Рядом верный друг. Теперь все будет хорошо…

Лидер открыл глаза. И даже успел удивиться, что впервые за долгое время не вскочил, прижимая руку к бешено колотящемуся сердцу. В панорамное окно его пентхауса светила луна. Завеса серо-угольных снежных туч наконец разошлась, и завтра обещал быть ясный солнечный день. Тусклые звезды едва угадывались, потерявшись в огнях мегаполиса.

Влад повернул голову, вглядываясь в безмятежное лицо спящей рядом Насти. Лунный свет падал на ее шею, подсвечивая золотистые кудри и светлую гладкую кожу. Безжалостная убийца. Гроза каждого, кто посмеет перейти дорогу ей и ее интересам. Сейчас она совсем не напоминала себя прежнюю. Его любимая женщина. Смысл его жизни. Единственная ниточка, которая не оборвалась ни на миг, звенела подобно натянутой струне долгие годы, воплощая в себе все его желания. Она - целый мир. Влад оперся на локоть, разглядывая ее умиротворенное лицо с длинной тенью ресниц на скулах, слушая ее дыхание. В его сознании расцветали вспышки эйфории, ничем не омраченное счастье ласкало теплыми волнами. Хотелось смеяться. Хотелось петь. Кружить ее в объятиях и гасить возмущенные протесты, когда она проснется, своими губами. Уничтожить каждого, кто посмеет только подумать о том, что может забрать ее у него.

Она так безмятежно спала. А ведь он знал, что утром его Настя наконец-то накормила своего врага холодным блюдом до летального исхода от гастрономического передоза. Только вот говорила об этом неохотно, словно не испытывала никаких эмоций по этому поводу. “Это как будто вообще была не я, - пожала плечами и, подумав, добавила: - А его ужас можно было буквально потрогать руками. Такой сильный, что он вряд ли боль испытал…”

Она была задумчива и растеряна. Но, стоило Владу обнять свою девочку, скользнуть губами по нежной коже ее скул, страсть вывела ее из этого состояния. Они занялись любовью прямо на столе, опрокинув горящие свечи, которые оросили каплями воска темный паркет, застывая на нем абстрактной живописью. Черный воск был похож на капли крови, когда Настя, потеряв голову от дикого первобытного желания, занесла высоко над собой пылающую свечу, позволив горячим каплям упасть на свою белоснежную кожу. В эту ночь они объявили соревнование, выявляя степень своих страстных безумств. Сама сущность каждого из них жаждала одного: любить как в последний раз, пьянеть от этих незабываемых сумасшедших ощущений. Играючи падать вниз, подобно истребителям в крутом штопоре, и вновь взмывать в темнеющую высоту неба с россыпью созвездий в метре от гранитных стен неприветливой действительности. Забыть обо всем. Только обладать, поглощать, заполнять собой друг друга, наперебой заявляя о своем неоспоримом праве любить и владеть. И сам Лидер готов был пойти на все, только бы выбить эту растерянность и пустоту, заполнить ее своими поцелуями, жаркими прикосновениями… заполнить самим собой.

Она забылась крепким сном, а Влад не хотел засыпать. Не потому, что боялся увидеть во сне события той злосчастной ночи, которая развернула его жизнь на сто восемьдесят градусов. Он хотел смотреть на свою любимую девочку, слушать ее дыхание и стук сердца. И впервые в жизни не сопротивляться той переоценке ценностей, которая прямо сейчас проходила в его сознании.

Власть, признание, контроль. Трон нового короля этой насквозь коррумпированной криминальной столицы. Страх и восхищение. Незыблемый авторитет. Все то, что раньше было целью, смыслом его существования, тем самым конгломератом устремлений, вступило в фазу разрушения. Он считал, что выжил ради этого. Ради восхождения на Олимп, ради мести, ради установления собственных порядков и законов. Все это было движущей силой на пути его становления. Но было что-то еще.

Вернее, не было. Все эти годы в его жизни не было ее.

Амбиции таяли. Желаемое в одном шаге от достижения стало пресным и лишенным смысла. Не ради этого он ломал стены, брал свои Рубиконы и шел по трупам. Только одно обещание вытянуло его с того света. Обещание того ангела, который заставил его ползти, карабкаться, цепляться за жизнь, пообещав ему взамен Настю. Этот эпизод стерся из его памяти. Но, когда он увидел его во сне, память услужливо напомнила.

Лидер не хотел больше выгрызать свое место в криминальной элите столицы. Такая вот ирония судьбы: в шаге от восхождения на трон его цели пали жертвой революции сознания. Сегодня, укрывая одеялом свою уставшую любимую девочку, он хотел только одного: каждый день засыпать с ней рядом и просыпаться раньше, чтобы любоваться ею спящей. Носить на руках, осыпать поцелуями, не расставаться ни днем, ни ночью. И больше не бояться того, что неумолимый рок однажды ее снова отнимет.

Они были так похожи. Каждый играл с судьбой, бросая ей вызов. Говорят, фатум любит смелых и отчаянных. Но он же с легкостью меняет свои пристрастия, не повинуясь законам логики. И Лидер, и его Ангел в свое время заключили сделку с судьбой. Азарт, авантюризм, бег по лезвию ножа в обмен на благосклонную улыбку. Как скоро щедрые бонусы судьбы окажутся окончательно розданы?

Никто из них не боялся смерти. Но теперь мысль о том, что однажды они смогут вновь лишиться друг друга, сделала их уязвимыми. Прежние цели и желания стали скучными и потеряли свой смысл. Влад с потрясающей ясностью понял, что хочет совсем другого.

Покоя. Той самой жизни, которой живут миллионы других. Они не знают бремени неподъемной власти, не ощущают на себе ежесекундной метки оптического прицела. Да, у них есть свои проблемы, но они меркнут рядом с уникальным счастьем: иметь семью, проводить время наедине друг с другом, воспитывать детей и находить прекрасное и возвышенное в привычных вещах. Пусть у них нет полной уверенности в завтрашнем дне, нет привычки хватать звезды с неба, но у них есть то, чего никогда не будет у него, если он пойдет путем, который много лет считал правильным: жизнь без оглядки на мнение окружающих, и вследствие этого - ежесекундное ожидание удара в спину. До нынешнего момента сомнительные бонусы от такой жизни перевешивали все издержки. А все эти люди даже не осознают, насколько счастливы.

Что есть власть и авторитет рядом с таким даром небес - начинать каждый новый день со своей любимой женщиной, неметь от счастливого осознания, что они наконец-то вместе, встречать закаты и рассветы, переплетая пальцы и согревая друг друга своим теплом! Разве может сравниться привилегия рулить пиратской шхуной Синдиката с первой улыбкой твоего ребенка? С возвращением домой, где будет ждать самый дорогой человек? Ждать, а не вздрагивать от каждого шороха, не оббивать пороги церквей в стремлении вымолить для тебя благосклонность высших сил, не прятать слезы страха за твою жизнь под натянутой улыбкой.

Влад провел рукой по разметавшимся волосам Насти. К черту все. Серый кардинал сделал неправильную ставку. Лидер ставит на любовь. На жизнь, в которой больше не должно быть места опасности. Теперь их двое. Семья. Солнечный свет. Счастье. Не нужна ему корона нового Спикера. Максимум, что он может сделать для Синдиката, – сразу прояснить ситуацию и передать трон кому-то другому «достойному». Он сделал свой выбор.

Кажется, он все же уснул, прижав к груди свою спящую девочку, нежно и осторожно, чтобы не разбудить, зарывшись пальцами в ее волосы, согретый ее теплом. Засыпая, подумал о том, что жизнь так и не сумела сломать никого из них. Ей не под силу было уничтожить их человечность, забрать способность любить и чувствовать, отравить стальным цинизмом и превратить в киборгов, способных только убивать. Так происходит со многими, но именно им судьба предоставила последний шанс.