Кейт продолжает уверенно идти вперед, и вот она уже на середине. Осознав, что случилось, она громко ахает. Замерев на месте, Кейт щурится под ослепительными лучами прожекторов — она в панике и не может сделать ни шагу. Разворачиваться и бежать за кулисы уже поздно, зрители, ожидающие появления ведущих, начинают аплодировать. Они не знают, кто эта женщина, но раз она на сцене, значит, в этом есть какой-то смысл. Камера показывает крупным планом лицо моей подруги — кажется, сейчас она грохнется в обморок.

А за кулисами начинается настоящий ад. Шоу рассчитано до секунды, и все, что должно казаться импровизацией, записано в сценарии. В прямом эфире неожиданности не приветствуются. Как и новые персонажи на сцене.

— Кто это? — кричит помощник режиссера. — Ее надо прогнать!

— Я сильнее, давайте я! — вопит рабочий сцены, всегда готовый прийти на помощь.

— Секунду! На ней неплохой костюм. Может быть, она должна быть там? — кричит продюсер, яростно листая сценарий: вдруг он потерял страницу?

К нам уже бежит режиссер — он размахивает руками, но пытается сохранять спокойствие.

— Эта женщина должна быть там одна?

— Нет, не должна, — внезапно говорит Керк и выходит вперед. — Она не должна быть одна. Дайте нам тридцать секунд и включайте музыку.

Неизвестно почему режиссер его слушается, музыка заполняет возникшую паузу, и на сцене стремительно появляется Керк. Он подходит к Кейт, и она с благодарностью берет его под руку. Но вместо того чтобы проводить ее за кулисы, он подводит Кейт к самому краю сцены. В зале воцаряется тишина.

— Дамы и господа! — уверенно начинает Керк, и его голос эхом разлетается по залу и звучит с экранов телевизоров по всей Америке. — Я хочу воспользоваться этим моментом, чтобы представить вас этой даме. Все присутствующие знают ее. Доктор Кейт Стал — секретное оружие каждого актера! Мы создаем сюжетные линии, а она стирает ненужные линии с наших лиц. И мы приветствуем женщину, которая превратила дневное телевидение в шедевр красоты. Доктор Кейт, мы рады вас видеть!

Керк на шаг отступает, и зал начинает восторженно аплодировать. Самообладание наконец вернулось к Кейт. Она улыбается и, слегка поклонившись зрителям, целует Керка. Он берет ее за руку и уводит за кулисы.

— Здорово! — говорит Билл. — Это ведь была моя идея! Я и забыл, что мы это планировали.

Керк улыбается и кивает, не выпуская руки Кейт. Оуэн удалился залечивать уязвленное самолюбие, мы встречаем Керка и Кейт громом аплодисментов. Шоу продолжается, а Кейт шепчет своему спасителю:

— Спасибо. Не знаю, как такое могло случиться! Кажется, я пошла не в том направлении.

— Теперь ты движешься куда нужно, — говорит Керк и сжимает ее ладонь двумя руками. — Избавилась от того, кто тебя не заслуживал. А теперь тебе нужно найти кого-то достойного.

— Как ты, например? — шутливо спрашивает Кейт.

— Именно, — отвечает он вполне серьезно.

Глава восемнадцатая

— Ты ведь оставила себе вчерашнее платье? — Интересуется Скайла утром, когда мы всей семьей завтракаем на залитой солнцем кухне. Она уже рассказала мне, что смотрела всю церемонию награждения, до последней секунды. Кейт, по ее мнению, выглядела как принцесса, а я — как королева. Мне приходит в голову, что, следуя логике Скайлы, я гожусь Кейт в матери, но понимаю, что она хотела сделать мне комплимент.

— Я отдала его, добавив ко всем украшениям винное пятно от вина. С приема, на который мы отправились после.

— Он, наверное, был потрясающий! — округлив глаза, восхищается Скайла.

— Да уж, мы неплохо повеселились, — улыбается мне Брэдфорд. Он сидел в зале, а потом вместе с Керком и Кейт мы отправились на вечеринку. Даже если моя подруга и переживала из-за Оуэна, она умело это скрывала: танцевала с Керком и с удовольствием выслушивала комплименты по поводу импровизированного появления на сцене. В какой-то момент я поинтересовалась, как она, и Кейт прошептала, что чувствует облегчение. Это вполне логично. Она уже давно знала, что дело идет к разрыву, и появление Ванессы Виксен просто стало последней каплей.

— На приеме было весело, — снова говорит Брэдфорд, — но из-за Сары я не смог лечь спать в обычное время. Мы приехали домой только в два часа ночи.

— О, папочка, ты просто не в себе! — веселится Скайла.

— Расскажи маме насколько! — говорит Дилан, прыгая на стуле. — Расскажи ей, какие у нас классные планы на сегодня!

Я не знаю, о чем они говорят, но меня это не беспокоит. После Гонконга мне кажется, что у меня гора с плеч свалилась. Каждое утро я просыпаюсь в отличном настроении. Сегодня, несмотря на то что мы вернулись очень поздно, я проснулась полная сил и помчалась на кухню делать свежий апельсиновый сок, омлет и печь маффины на завтрак. Я тоже не в себе, как и Брэдфорд. Сегодня, например, положила в тесто не только белки, но и желтки.

Дилан снова подпрыгивает, бежит к Брэдфорду и что-то шепчет ему на ухо. А Скайла, которая постоянно опаздывает, то и дело поглядывает на часы.

— Торопишься куда-то? — интересуюсь я.

— Нет, сегодня никуда, — отвечает она, стараясь сдержать улыбку.

Что от меня скрывают? Они пытаются замаскировать что-то с усердием большим, чем девушки у прилавка с косметикой «Ревлон».

Через несколько минут появляются Берни и Эйден, у каждого на руках по малышу. Что происходит? На одной крохе — маленькое розовое платье, на другой — голубой джемпер.

— Только не говори мне, что ты перестала одевать их в практичные вещи одного цвета, — говорю я, целуя малышей в макушки. — По-моему, это противоречит твоим взглядам, что дети должны расти в равных условиях с остальными.

— Мы одеваем их так только в особых случаях, — улыбается Эйден.

— Не выдавай секрет, — шикает на него Скайла, — папа еще ничего не сказал Саре.

— Чего не сказал? — поворачиваюсь я к Брэдфорду.

Он немного колеблется, но все же подходит ко мне.

— Я не сказал тебе, что мы женимся, — говорит он и кладет руки мне на плечи.

— Нет, ты говорил. — Я делаю глоток кофе из чашки.

— Но он не говорил, что сегодня! — кричит Дилан, не в силах больше терпеть.

— Молодец, Дилан, — говорит Скайла и закатывает глаза.

Я перевожу взгляд с одного улыбающегося лица на другое, стараясь понять, о чем они говорят. Как я могу сегодня выходить замуж? У нас нет торта. У меня нет платья. И я планировала сегодня расставить специи в буфете в алфавитном порядке.

— Я больше не мог ждать, — крепко обнимает меня Брэдфорд. — Знаю, тебе никогда не хотелось заниматься подготовкой к свадьбе. Поэтому свадьба сама пришла к тебе.

— Он обо всем позаботился, — с восхищением говорит Берни.

— Но платье купила я, — вставляет Скайла. — В «Двадцать первом веке». Оказалось, это отличный дисконтный магазин рядом с папиным офисом.

Скайла — девчонка не промах. Сама покупает одежду в «Бергдорфе» на Пятой авеню, а для меня — в магазине, где торгуют по сниженным ценам.

— А я понесу кольцо, — гордо сообщает Дилан. — Брэдфорд говорит, что даст его мне. И я не должен его потерять.

Дилан немного взволнован. Брэдфорд подходит к мальчику и ерошит ему волосы.

— Ты не потеряешь его, Дил. Ты ведь взрослый и ответственный.

Но я так и не могу прийти в себя. Итак, у меня есть платье, тот, кто понесет кольцо, и нетерпеливый жених. Но я ведь не идиотка. И читала журнал «Брайд». Невозможно выйти замуж без трехъярусного торта и подружек невесты в пышных платьях, букета из экзотических цветов, запах которых вызывает анафилактический шок у пяти процентов присутствующих, и солиста оркестра, поющего низким голосом «Рассвет, закат», хотя его и умоляли не делать этого. А еще обязательно нужен конь, запряженный в карету, — высоко поднимая копыта, он везет невесту на церемонию. В связи с чем нужно уточнить местное законодательство — многие муниципалитеты требуют, чтобы на лошади был подгузник.

— Дорогой, это отличная мысль, — произношу я и целую Брэдфорда. — Но сегодня это невозможно.

— Мы можем все, нужно только захотеть, — говорит он. И, гладя мое лицо, добавляет: — Сара, я действительно хочу на тебе жениться.

— И я тоже. — Я говорю абсолютно серьезно. Я больше не чувствую сомнений или неуверенности. И нет страха, что тени прошлого помешают нашему счастливому будущему. Я хотела бы прямо сегодня выйти замуж за Брэдфорда! Если бы только не мешки под глазами после вчерашней бессонной ночи.

— Тогда мы сделаем это, — говорит Брэдфорд и целует меня. — Сегодня. Прямо здесь.

— Здесь? — удивляюсь я, оглядывая неубранную кухню, заставленную кастрюлями и сковородками.

— Конечно. Это же наш дом. Разве он не лучшее место, чтобы связать себя узами брака?

Ну, например, есть еще отель «Плаза». Но, сама не понимая почему, я вдруг начинаю волноваться.

— Все будет скромно? — спрашиваю я.

— Очень. Это касается только нас. И наших чувств. Вот и все.

Но несколько минут спустя напротив нашего дома останавливаются два грузовика, и я понимаю, что вся семья втайне готовилась к знаменательному событию. Скайла несется к дверям.

— Сюда, — приглашает она.

Две полные женщины начинают заносить в дом позолоченные колонны, круглые столики, множество стульев с золочеными ножками и с полдюжины деревянных панелей. Я понимаю — сегодняшний день имеет отношение только к нашим чувствам, но, может быть, Брэдфорд измеряет любовь метрами?

— Вы забыли бархатные канаты, — хмурится Скайла, оглядывая комнату.

— Они в машине, — отвечают ей.

Я чувствую облегчение. Судя по всему, нам придется сдерживать толпы зевак. Надеюсь, вышибала в грузовике тоже имеется.

Канаты еще не принесли, а в гостиной уже появляется водитель второго грузовика. Он тащит огромные, длинные коробки с цветами. Через минуту комнату заполняет резкий запах калл.