- Это тоже временно.

- Интересный ты орешек.

- Думаю, нам пора прощаться.

- Мы только познакомились. Прощаться я не собираюсь.

- Отвали от меня, я сказала! – зарычала, злясь на то, что не контролирую ситуацию.

- Ох… Дерзость тебе к лицу. Интересно будет понаблюдать за тобой.

- Желаю удачи. Мне пора.

- Вот моя визитка, - я приняла из его рук маленький прямоугольник, даже не взглянув на него.

- Извините, свою не напечатала, - серьезно ответила я, и вырвавшись из захвата, развернулась и прошла к выходу.

Уже на улице остановилась около урны, дожидаясь Арсения, и стоило ему появиться рядом, я демонстративно выбросила визитку, а сев в машину, резко рванула с места.

За свои тридцать лет жизни я знала счастье только в дочери, остальное время наполнено отчаянием и обидой. Нет, я обманываю, обиду перестала копить еще в двадцать пять, после чего превратилась в эгоистку и ненавистную тварь. Да, я ненавидела практически всех, особенно людей, которые предавали меня. Они всегда исчезали из моей жизни, а некоторые с особой жестокостью. Фантазия у меня была отличная, а натура – эгоистичная. Больше не было жалости и сострадания. Это в двадцать я всех прощала, жалела и даже принимала обратно. А теперь я закалила свой характер и больше не испытывала жалости, потому что люди ее не заслужили. Пришла моя очередь «бить», и я ни от чего не отступлюсь. Теперь я делаю так, чтобы все вокруг чувствовали себя виноватыми. Все, кроме меня. Я разучилась плакать, разучилась страдать, а вернее, просто запретила себе это делать. Закрыла душу на замок. Слишком много в нее плевали, слишком много ее топтали, особенно такие мужчины, как Арсений. Они считают себя умными, а главное, всегда и во всем правыми. Для них не существует других мнений и решений, только их - одно и самое верное. Но не для меня. Я черствая, и не собираюсь впускать в свою душу и жизнь кого бы то ни было. Не тогда, когда только обрела гордость. Теперь будет только мое мнение и мои желания, и пусть никто в этом не сомневается, они все мусор, они все пыль. Кем не так давно была для окружающих и я. Но время поменялось, свершился переворот, и теперь каждый в этом мире сам за себя!

Глава 2


- Ура-ура, мы в Ляпитополе! – звонко прокричала дочка, стоило нам выйти из автобуса на автовокзале.

- Ева, ну какой Ляпитополь? Я же тебя не раз исправляла – Мелитополь! – с теплой улыбкой на губах поправила я, и взяв ее за ручку, направилась к водителю, чтобы забрать свой чемодан.

- Мамуль, а мы пойдем в парк гулять? В прошлый раз там было очень красиво.

- Пойдем, конечно! Только в прошлый раз мы были летом, а теперь там должно быть все в желтых листочках.

- Тогда ты мне поможешь сплести веночек из листочков. И я буду носить его, словно королева.

- Лучше уж, как принцесса, ты же у меня маленькая девочка.

- Зато во-о-от с таким сердечком, - на полном серьезе сказала она, и ручками показала какое по размерам ее сердце.

Моя малышка, моя родная, маленькая и такая смышленая, всегда только радовала и приносила тепло. Она заслуживает быть счастливой, а я в свою очередь стараюсь дарить ей это счастье. Потому что каждая улыбка моего ребенка – это словно моя награда, награда за все страдания. Большего я не прошу, только чтобы Ева была здорова и счастлива, а остальное я ей предоставлю.

- Ты мое сердечко любимое, пошли, вещи заберем, и к бабушке с дедушкой.

- А потом в парк?

- А потом в парк, - согласно кивнула я, и, вытащив из выставленного чемодана ручку, повела кроху к ожидающему своих клиентов такси.

Узнав, что водитель свободен, я увлекла на руки Еву и мы тронулись в сторону моего дома, где я прожила двадцать пять лет. Признаться, ни хрена я не хотела туда возвращаться, даже просто погостить, потому что это всегда вызывало воспоминания и чертову боль. Душевную боль, которую я так сильно ненавидела. А здесь все напоминало о прошлом, а еще были люди, которые никогда меня не понимали, даже спустя время, потому что я для них все еще маленькая и глупая девчонка, не знающая, чего хочу от жизни. Но если раньше я все принимала в штыки и лила горькие слезы, то теперь лишь ехидно улыбалась и говорила всегда то, что думаю. А за словом в карман мне никогда не приходилось лезть, и я выплескивала все, порой обижая своих близких. Только и об этом уже не жалела, не знала, что это такое, - жалость.

От вокзала до дома мы добрались за двенадцать минут, и теперь стояли около ворот, собираясь обрадовать родителей своим приездом. Евик весело напевала какую-то детскую песенку, а я выдохнула и, снова надев на лицо маску, решилась зайти во двор, да только калитка не поддалась моему напору, и я поняла, что встречать нас никто не выйдет. Никого нет дома.

- Мамуля, что там? Бабушка еще не вышла?

- Да по ходу и не выйдет.

Я громко выдохнула, раздумывая, что же теперь делать и как попасть хотя бы во двор? Перелезать через ворота было не вариантом – слишком высоко, да и ногу поставить некуда, а так бы я могла, несмотря на платье и каблук. Сидеть в ожидании под забором – легко, но только не с Евой, а таскаться по городу с чемоданом было не совсем приятно. Мы просто стояли, взявшись за руки и молча смотрели на ворота, которые даже и не думали открываться. Неудивительно, они же ворота. Сами не откроются, разве только каким-то чудесным образом.

- Значит, закрыто, - констатировала моя грамотная дочь, и, усевшись на бордюр, локтями уперлась в коленки, - Значит, не ждали.

- Это с чего вдруг нас не ждали, доня? Просто бабушка с дедушкой на работе, а мы же им не сообщили о своем приезде, вот и закрыто.

- А бабушка Зина тогда где?

- А твоя прабабушка, милая, наверняка у сестричек своих. Так что, не вешай нос и вставай с холодного бордюра.

- Мы будем здесь стоять до вечера?

В глазах Евы было столько горечи и обиды, что я поняла: нужно что-то делать. Моя дочь хотела в парк? Она будет в парке, а стоять здесь и выжидать приезда родителей мы не станем, тем более вон паренек мимо идет.

- Молодой человек, не поможете?

- Без проблем. Что требуется?

- Чемодан через ворота перекинуть.

- Прямо перекинуть? – вылупив на меня глаза, поинтересовался парень, и вид у него был, словно я попросила спрыгнуть с девятого этажа.

- Нет, можешь криво перекинуть. Милый, ну не проносить же сквозь ворота.

- Ладно, - он неуверенно посмотрел на меня, но все же взял чемодан и действительно перекинул его через ворота, как я того и просила. – Простите.

- Ты о чем? Все отлично. Благодарю, - парень растерянно кивнул и поспешил убраться, явно считая меня ненормальной.

Обычно бабы переживают за свои вещи, трясутся над ними, а я заставляю швырять чемодан с дорогими брендовыми шмотками через ворота. Правда, незнакомец не знал, что именно перекидывает, может подумал, что там наркота? Хм, а надо поразмышлять на досуге об этом. Шучу! У меня же дочь!

- Ну что, малышка, пойдем? – подмигнула я, счастливо улыбаясь Еве.

- Ну ты крутая, мам!

- Ради тебя на что только не пойдешь. А теперь - в парк.

- Ура! Поехали!

Добравшись в центр города на маршрутке, в первую очередь я повела Еву в кафе пообедать. Игры играми, а обед по расписанию, поэтому не отпустила ни на какие горки, пока она не съела весь суп и вкусный салат с ее любимой кукурузой. У малышки был прекрасный аппетит, а еще она не была переборчивой в еде, чему порадовалась бы любая мама. Дочь у меня росла умной и смышленой, и что замечательно, очень заботливой девочкой. Не знаю, как на счет первых двух пунктов, а заботливость она переняла от меня. В этом признаюсь, не стесняясь.

После кафе мы пошли в парк, и стоило мне услышать вдалеке детский смех и карканье вороны, как перед глазами всплыла картина пятилетней давности. Тогда я так же шла по аллее и слышала те же самые звуки и голоса, только меня не держало за руку персональное солнышко. И душа была разодрана в клочья. Конечно, и сейчас я ее не излечила, но знатно залатала, запретив себе даже плакать. Мотнув головой, я постаралась прогнать непрошенные мысли, и сразу же обратила внимание на Еву, которая задрав голову, наслаждалась теплыми лучами солнца. Нет, ну вы посмотрите на нее – грамотейка. Все то она понимает и знает. Улыбнувшись ее поведению, мы миновали фонтан, который давно был отключен, и только в его бассейне плавали в воде, от прошедшего накануне дождя, опавшие пожелтевшие листья. Мы прошли аллею с лавочками, уже закрытые аттракционы и, наконец-то, добрались к детской игровой комнате. Там моя малышка вдоволь навеселилась: прыгала на батуте, скатывалась с различных видов горок, каталась с сотрудником аттракциона на машинке, в компании деток и клоуна играла в специально обустроенном городке в прятки, участвовала в конкурсах и даже успела потанцевать. К слову, к вечеру она вымоталась настолько, что стоило нам поужинать в ближайшем кафе, как Ева тут же отключилась у меня на руках.

Вызвав такси, я бережно донесла ребенка в машину, и по-прежнему, не спуская с рук, всю дорогу до дома любовалась спящей дочкой. И сколько бы времени не прошло, я понимала, что никогда не смогу на нее насмотреться, ведь она настоящее божество. Мое. Личное…

- О! Заснула красавица, - заметила мама, открывая нам калитку.

- Да, утомилась. Привет, - я склонилась за таким когда-то необходимым поцелуем от родной мамы, и зажмурив глаза, мысленно дала себе оплеуху. Все в прошлом.

- Давай сумку. Чего не предупредила, что прилетите? Прихожу с работы, а тут чемодан наперекосяк валяется.

- Да спонтанно вышло как-то.

- Из-за Леши?

- При чем тут Леша? – непонимающе взглянула на маму, когда, войдя в дом, уложила малышку на кровать в своей спальне.

- Ни при чем.