И вот теперь девушка несла в сумочке неразборчиво заполненный бланк справки, текст которой гласил, что Светлана Тополян была освобождена от занятий в школе в течение пяти дней в связи с острым респираторным заболеванием. На бланке красовалась такая же неразборчивая подпись врача и печать поликлиники.

Особого облегчения от перехода на легальное положение Света не испытывала. Эта справка просто официальная отмазка для Люстры, в случае если все же придется вернуться в класс. А возвращаться туда Светлане ох как не хотелось!

После вчерашнего тягостного разговора с родителями ее не оставляла шальная мысль устроиться на работу и продолжить образование в так называемой вечерней школе. А что, чем плохо? Во-первых, меньше зависеть от папы с мамой, иметь пусть небольшие, но зато свои собственные, заработанные честным трудом деньги. А во-вторых, и это главное, никогда больше не переступать порога своего класса, в котором, как выяснилось, у нее нет ни подруг, ни даже просто приятелей.

Да, именно так, найти работу и поставить предков перед фактом. Не исключено, что хоть тогда они поймут, что их дочь не так безнадежно испорчена, как они, вероятно, полагают и что она умеет не только тырить шмотки по бутикам, но и зарабатывать деньги.

Сказано – сделано. Светлана неспешно шагала по хорошо знакомой ей улице мимо ресторана «Макдоналдс», мимо огромного двухэтажного магазина бытовой техники под названием «Фортуна», мимо гастрономов, кафетериев, салонов красоты. Но зайти хоть куда-нибудь и спросить о вакансиях почему-то никак не решалась. Ей самой показалось это странным.

«Да что со мной, на самом деле? Вроде никогда не страдала всякой фигней типа застенчивости или комплексами, вроде Зойки Колесниченко, которая у доски выглядит, будто из парилки вылезла, а тут… И чего боюсь, сама не знаю. Ну, не убьют же меня, в конце концов, всего и делов-то, что зайти да спросить», – пыталась настроить себя на решительный лад Светлана.

Поколебавшись минуту, она вернулась к современному одноэтажному зданию «Макдоналдса». Его близкое соседство с районной поликлиникой навеяло на Тополян забавные размышления. То ли его прилепили почти вплотную к «храму здоровья» для того, чтобы люди, томящиеся в долгих очередях к докторам, могли утолить голод, как говорится, не «отходя от кассы», то бишь от кабинета, то ли наоборот, чтобы посетители закусочной после съеденных чизбургеров и хот-догов могли сразу же обратиться к врачу за помощью в случае чего…

Войдя внутрь, Светлана двинулась к широкой стойке, за которой сновали молоденькие девушки, одетые в униформу. На всех работниках были одинаковые черные джинсы и рубашки в мелкую коричневую клетку с короткими рукавами. На головах у девушек красовались черные козырьки.

– Добрый день, спасибо, что пришли. Я вас слушаю? – тут же с заученной приветливостью обратилась к Светлане невысокая брюнетка в очках. – Вы тут будете есть или с собой?

– Нет, я… не хочу есть, спасибо… Я хотела бы узнать насчет работы… – неуверенно пробормотала Тополян, окидывая взглядом просторный зал.

Здесь было уютно и светло. За круглыми столиками, покрытыми ярким желтым пластиком, расположились в основном мамы с ребятишками. У огромного во всю стену окна поглощали мороженое с фруктами трое подростков.

– А-а, по поводу работы? Вообще, насколько я знаю, штат у нас уже набран. Но, если хотите, я позову старшего смены. У него и спросите. Ми-и-ша! – завопила девица куда-то в глубину огромной кухни, часть которой просматривалась из-за задней стенки прилавка.

Тополян потопталась на месте. Слова девушки тут же охладили ее пыл. Чего зря время терять? Сказали же русским языком – мест нет. Ну, а вдруг? Светлане здесь нравилось, она на миг представила себя за этой вот стойкой, ловко управляющейся с гамбургерами и картофелем фри. А что? Она, с ее яркой внешностью, клево бы здесь смотрелась! Уж сто пудов, привлекательнее бы, чем эта очкастая мышка. И черный козырек ей очень даже к лицу!

Миша оказался высоким симпатичным блондином лет двадцати с хвостиком с аккуратной короткой стрижкой. Он также был одет в форму, но другого цвета – серо-голубые брюки, рубашка в такую же клетку и галстук в тон. На его бейджике было написано: «Менеджер Михаил».

– Добрый день, вы ко мне? Я вас слушаю.

– Я насчет работы хотела узнать. Может, вам нужен кто-нибудь? – с надеждой в голосе пояснила Тополян.

– Давайте пройдем в детскую комнату, – пригласил Михаил, – и там спокойно поговорим.

– В какую? В детскую? Это как в милиции, что ли? – не удержалась от язвительного смешка Тополян, но парень не обиделся.

– А вот и нет, – добродушно улыбнулся он Светлане, – в этой комнате у нас проводятся детские праздники – ну, дни рождения, например, новогодние утренники для малышей. Там и столики пониже, и стулья не такие, как в общем зале.

– Вообще-то у нас сейчас нет вакансий, – солидно сказал Михаил, когда они с Тополян уселись за низенький столик друг напротив друга. – Но знаете, текучка кадров все же присутствует. Не потому, что у нас условия плохие, нет, – поспешил он добавить, просто мы ведь в основном студентов набираем, вот они время от времени и меняются. Одни заканчивают обучение и уходят работать по специальности, другие, чаще вечерники и заочники, приходят им на смену.

– А сейчас, вот чтобы прямо сейчас, совсем-совсем ничего нет? – немного кокетничая, протянула Тополян.

– Сейчас… да вообще-то есть! Нам очень нужен работник зала, просто позарез.

– Прикольно! А что делать надо? Разносить еду, как официантки, да? – приободрилась Тополян, тут же вообразив себя в черных обтягивающих брючках, ловко порхающей с полным подносом от столика к столику.

– Нет, официантки у нас не предусмотрены, посетители себя обслуживают сами. А работник зала протирает столы, собирает оставленный мусор, грязную посуду, полы моет несколько раз в день, в общем уборщица, если простым языком выражаться.

– Уборщицей? Я?! – Тополян не верила своим ушам.

Ну уж нет, такого она не ожидала. Что он вообще, блин, о ней думает, этот лакей! Он что, не понимает, что ей хочется красоваться в чистенькой форменной одежде за прилавком, с приятной улыбкой накладывать на маленькие тарелочки заказанную еду и наливать колу или пепси в высокие стаканы с торчащими из них цветными соломинками? Как у него вообще язык повернулся предложить ей такое – сновать по залу со шваброй в руках и таскать горы объедков в посудомоечную? Светлана даже не могла себе этого представить.

– Кстати, у вас есть санитарная книжка? – продолжал менеджер, совершенно не реагируя на возмущенный тон девушки. – У нас, вы же понимаете, предприятие общественного питания. И санкнижка должна быть у всей бригады в обязательном порядке, даже у уборщицы. Таковы правила.

– Какая еще книжка? Я ничего не знаю ни про какую книжку. – Светлана готова была расплакаться от обиды: чего он к ней привязался, что вообще ему надо? Кого он из себя возомнил?

Она поняла, что здесь ей не светит ничего, кроме швабры и ведра с водой. Да и к этим двум предметам нужна еще, оказывается, какая-то санкнижка, которую неизвестно где взять. Светлана встала, на ее лице читалось праведное негодование.

– Послушайте, девушка, вы оставьте свой телефон, хорошо? Вдруг место освободится, так я вам позвоню, идет? – Парень слегка прикоснулся к ее руке.

– Да уж, так будет лучше… Только не факт ведь, что это произойдет скоро, и потом, как же книжка, как там она называется? – пробурчала еще не успокоившаяся Светлана.

– С книжкой ничего сложного, я потом вам все объясню. Была бы вакансия, – ободряюще улыбнулся Светлане парень.

Тополян не разделяла его оптимизма, но координаты оставила. «На всякий случай», как девушка горячо уверяла сама себя. И была бы страшно удивлена, если бы кто-нибудь предположил, что Михаил ей просто понравился. На самом деле случилось именно так. Молодой человек весьма приглянулся Тополян, несмотря на то что она обозлилась на него за «уборщицу».

«Да как же, позвонит он, бла-бла-бла! Стопудово, всем подряд обещает! Хотя он ничего, симпатичный паренек… Ладно, фиг с ним, зайду еще куда-нибудь попытать счастья, не может быть, чтобы для меня, такой эффектной и стильно одетой, нигде не нашлось подходящей работы!» – рассуждала про себя Тополян, выходя из «Макдоналдса» и озираясь по сторонам.

Следующим местом поиска работы стала небольшая парикмахерская, расположенная в торце девятиэтажного жилого дома. Тут со Светланой поговорили чуть продолжительнее, чем в «Макдоналдсе», и вопросы были другими. Высокая крашеная блондинка лет сорока с вызывающим алым маникюром и ярким макияжем, представившаяся заведующей, стала расспрашивать Тополян о ее возрасте, образовании, о том, почему она хочет быть именно парикмахером, и если действительно хочет, то каким – женским мастером или мужским.

Первым порывом Светланы было вдохновенно наврать с три короба. Например, что ей уже восемнадцать лет и имеется аттестат о среднем образовании, а что касается выбора профессии, так она бредила о ней практически с пеленок и собирается стать не просто заурядной парикмахершей, а мастером высокого класса и мирового масштаба. Чего на самом деле конечно же никогда не планировалось.

Но от вранья Светлана благоразумно удержалась. Будучи девушкой неглупой, она вовремя сообразила, что рано или поздно придется предъявлять документы и обман неминуемо раскроется. Поэтому она скупо изложила основные вехи своей биографии, одновременно пытаясь понять, нравится ей здесь или нет.

Безусловно, парикмахерская – это не «Макдоналдс», зальчик намного меньше, интерьер победнее и, главное, контингент абсолютно не тот и не в том количестве. Сюда в основном забегали взмыленные тетки, сделать «химию» или какую-нибудь стрижку, чтобы было «живенько», да и те, видать, заглядывают нечасто. Вот и сейчас занято только одно кресло из четырех. Ясный пень, здесь ни на людей не посмотришь, ни себя не покажешь. Но все же гораздо лучше, чем возвращаться в школу.