— Врешь. — Она пихала меня в плечо, пока я не села. — Отвечай, почему ты меня не любишь?

— Потому что ты не даешь мне спать.

— Я не уйду, пока ты со мной не поговоришь, — заявила Сэди. — Так что вставай, подъем.

С глубоким вздохом и почти нестерпимым желанием врезать ей подушкой я устроилась поудобнее. Сэди сидела на краешке кровати. В анораке поверх невыносимо обтягивающего платья, с забранными в хвост волосами, она раздражала меня меньше обычного. Более того, Сэди выглядела как девчонка. Если бы не удлиненные ресницы и фальшивый загар, она могла сойти за заурядную студентку редкой красоты. Эта мысль не прибавила во мне симпатии к ней.

— Ты завидуешь, да? — Она потрясла руками, и рукава анорака спустились до кистей. — Из-за этого все?

— Да твою ж мать, — не выдержала я. Эта зараза ничуть не смущается сокровенных тем. — Сколько раз ты об этом спрашивала?

— Ни разу, — удивилась Сэди. — У меня еще никогда не было соседки по квартире.

Я наморщила лоб:

— Это ты к чему?

Секунду мы пялились друг на друга, стараясь понять, что каждая из нас имела в виду.

— О-о-о, — громко рассмеялась Сэди. — Ты решила, я говорю о зависти ко мне вообще? Нет, я считаю, ты завидуешь мне и Дженни. Бесишься, что уже не ты делишь с ней квартиру.

— А-а-а… — протянула я, сообразив, что недооценивала Сэди. — Понятно. Да, немного завидую, наверное. — Или много. Или безумно. Так сильно, что при одной мысли об этом на языке ощущается горечь.

— Я знаю, что вы были очень близки, — сказала Сэди. — Джен по тебе скучает. Ты же ее, это, лучшая подруга, а не просто бывшая соседка.

М-да, проживание с моей закадычной подружкой явно сказалось на Сэди. Сидит в моей спальне, время за полночь, и читает очень похожую на речи Дженни нотацию. Наставница гордилась бы своей ученицей.

— А насчет зависти в целом не волнуйся, я давно привыкла. — Она держала руку над моей щиколоткой, словно боясь, что я ее укушу, если она меня коснется. На долю секунды я подумала — начала думать, — что эта девица, может, и не законченная сучка.

— Извини, если я была немного нелюбезной, — нашлась я. — Это оттого… Ну, мне показалось, что и ты меня не особенно жалуешь.

— Да нет. — Сэди резко выпрямилась и прыгнула рядом со мной на кровать. Она что, надолго тут устроилась? — В каком-то смысле ты удивительная. Джен о тебе рассказывала. А я просто большая стерва. Дай мне пинка под зад или игнорируй, как все остальные.

Я не сдержала смех. Сэди все прекрасно понимала, а я считала ее дурочкой.

— Кто тебя игнорирует, что за ерунда? — В рамках задушевных излияний двух подружек я неловко похлопала ее по плечу.

— Ой, да все. — Она перекатилась на спину и помахала мне рукой. Сэди действительно была очень хрупкой, а теперь еще и ее идеальной груди не стало видно. Внезапно я почувствовала острую необходимость обнять Сэди. — Таковы законы модельного мира: с тобой заговаривают, только когда от тебя что-то нужно.

Я с трудом удержалась, чтобы не изобразить игру на скрипке в такт мелопричитаниям.

— Это, конечно, не оправдание, но когда никто не слушает, привыкаешь приказывать, а не просить. — Музыка в гостиной почти заглушала негромкий самоанализ Сэди. — Со стороны кажется, я всегда получаю то, что хочу, но это не так.

Вряд ли она специально старалась меня пристыдить, но получилось это у нее лучше некуда.

— У меня мало подруг, не складываются отношения с парнями. Вечно выбираю не пойми кого, не иначе злой рок какой-то.

— Разве у тебя сейчас никого нет? — Я надеялась, что ее рассказы о сексе со звездами притупит внезапно возникшее чувство вины.

— После моего бойфренда у меня никого не было.

Блин.

— Он мне просто мозг вынес.

Еще раз блин.

— Ну скажи, насколько больным на голову надо быть, чтобы принципиально встречаться только с моделями, но своей девушке с утра до вечера рассказывать, как он ее ненавидит за то, что она модель? Я, знаешь, так и не смогла разобраться в его логике.

Я невольно подумала, может, талия в двадцать три дюйма не стоит таких страданий?

— Ты счастливица, у тебя вот Алекс. Ему без разницы, есть у тебя работа или нет. Он тебя любую любит. Это в глаза бросается. — Громко всхлипнув, Сэди продолжала: — Не знаю, может, мне надо быть одной, пока не перестану быть стервой.

— Ладно, хватит. — Я не могла больше выносить самоуничижение модели, да и невесело слышать от кого-то, какая ты счастливая, если буквально несколько часов назад ты профукала свое счастье. — Если тебе не нравится такая жизнь, зачем ты продолжаешь работать моделью?

В Дженни Лопес могут играть и двое: в свое время я тоже кое-что усвоила.

— Отчего же, нравится, — медленно произнесла Сэди. — Мне чертовски повезло попасть в модельный бизнес, но я уже не так люблю свое дело, как раньше. Дженни каждое утро бежит в офис с улыбкой — бред какой-то. Видя, как ты расстраиваешься, что не удалось получить работу, я только удивлялась. Когда я сижу без дела, я бешусь, но не расстраиваюсь, наоборот, испытываю нечто вроде облегчения.

— Если бы ты не стала моделью, какую бы профессию выбрала? — Я сложила ладони домиком и заговорила, как Опра. — Если бы выбрала?

— Что-нибудь связанное с модой, — ответила Сэди не задумываясь. — Или визажем. Я бы с удовольствием выпустила свою линию косметики или писала о моде.

— А ты пишешь? — спросила я.

— Нет, — призналась она. — Но хотела бы попробовать.

— Попробуй лучше первые два варианта, — отозвалась я. Все равно если бы моя двенадцатилетняя кузина поделилась, что хочет стать космонавтом. Наивное прожектерство, но я знала, какие у Сэди связи. Дженни и Эрин работают с дюжиной крупнейших компаний в сфере красоты и моды; Сэди осуществит свою мечту в два счета, если захочет. — Жизнь слишком коротка, чтобы жить кое-как.

— Я никогда об этом не думала, — сказала она. — Наверное, поэтому я такая стерва.

— Я не думала о таких вещах, пока не познакомилась с Дженни. — Я впервые по-дружески обняла Сэди. — Ты в хороших руках.

— Пошли, выпьешь со мной. — Сэди соскочила с кровати.

— Слушай, я так устала. — Я зевнула для убедительности. — Может, я посплю?

— Ни за что, это наша последняя ночь в Вегасе! — Сэди сбросила анорак на пол и, извиваясь, поправила платье. — Ты слышишь? Я умею настоять на своем!

— Тогда это будет для тебя полезным уроком. — Я повернулась на живот и зарылась лицом в подушки. Кайф. — Я свою норму добрых дел на сегодня выполнила.

С негромким лошадиным ржанием Сэди покинула комнату, даже не хлопнув дверью. Я улыбнулась — широкой, полупьяной, совершенно измученной улыбкой. Улыбкой человека, пережившего один из худших дней своей жизни, который, к счастью, позади. Когда я проснусь, будет уже завтра и тяжелее, чем сегодня, точно не будет.

Но дверь открылась снова. Черт, я так и знала, что от Сэди непросто отделаться.

— А ну слезай с кровати, Кларк!

Она вернулась с подкреплением в виде Джеймса.

— Я не позволю тебе сбежать и хандрить. — Он барабанил по моей спине, пока я не перевернулась. — Ты находишься в стране плохих решений. Нельзя наказывать себя за то, что случилось в Вегасе, пока не приедешь домой. Здесь ты должна веселиться, нравится тебе или нет.

— Может, самобичевание входит в мои понятия о развлечении, — пробурчала я. Иногда я так похожа на мать.

— Да черт тебя побери, женщина! — крикнул Джеймс. — Чего ты добьешься, валяясь тут в печали? Ничего! Либо оставайся здесь, окончательно испортив выходные, либо иди выпей еще, хоть и не хочется, и танцуй под музыку, которую ненавидишь, как все, ясно? Выбора нет. И не надейся, что я займусь с тобой сексом в одежде под песню Кэти Перри.

Мелькнувший в мыслях образ показался мне очень соблазнительным.

— Но я устала и, знаешь, не пятьдесят фунтов в рулетку проиграла. — Я попыталась отпихнуть его ногой, но Джеймс был значительно сильнее.

— Я однажды вышвырнул сто тысяч на вечеринке в Палмс, позволил нюхать кокс с моих сисек и сделал минет очень знаменитому актеру, который настаивал, что он вовсе не такой голубой, как все думают, — со счастливой физиономией вспоминал Джеймс. — Я проснулся посреди пустыни в открытом «мустанге» с тремя щенками и коробкой сырных крекеров на заднем сиденье. И все равно считаю Вегас хорошим местом.

— Красиво, — отозвалась я, борясь с желанием спросить имя того актера.

— А я однажды проснулась в Париже, — вставила Сэди.

— А где начала праздновать? — спросил Джеймс, пытаясь поднять меня с кровати. Я нарочно расслабилась, отказываясь облегчать ему задачу.

— В «Хард-рок кафе». — Сэди и не пыталась ему помочь.

— Тоже мне, даль, — презрительно бросил Джеймс.

— Я говорю про французский Париж. — Распустив волосы, она тряхнула головой.

Мы с Джеймсом молча переглянулись.

— Долго рассказывать. — Она уперлась руками в бока, скопировав позу Дженни. — Энджел Кларк, сейчас же слезай с кровати, прими это, выпей это и пошли это к черту, пока я не потеряла терпение.

Сэди действительно многому научилась у соседки по квартире.

— Так, ладно, встаю. — Я понуро встала у кровати, оглядев розовое потрепанное платье принцессы. — Но принимать ничего не буду. Ты — пожалуйста, что хочешь, но я на втором курсе института попробовала шоколадное печенье с марихуаной и целую ночь пыталась приготовить яичницу, а к утру позвонила матери и пожаловалась, что у меня от голода живот сводит. Так что всё принимайте сами.

— Это кофеин. — Сэди впихнула мне в ладонь маленькую коричневую таблетку и банку «Ред булла». Завтрак чемпионов, ага. В час ночи. — За рогипнол Дженни меня бы убила.

— За рогипнол я бы тебя и сама убила, — возразила я, нехотя взяв таблетку. — Кстати, меня пугает, с какой легкостью ты об этом говоришь.