Даня промолчал, рассматривая идущих строем солдат во главе с лейтенантом Удальцовым, но думал о своём. Сейчас его меньше всего волновало, о чём шла речь, ибо мысли вертелись рядом с Сашенькой. Что ему до Татки и её мечте, когда на сердце вновь лежит тяжелый груз?

Сашка… За два года, которые практически они не виделись, она ещё больше похорошела, и он снова ощутил, как нахлынуло невыносимое желание сгрести её в объятия. Но враждебность, исходящая от неё, была чуть ли не осязаемой, и его охватило ещё и неконтролируемым гневом.

Она так смотрела на него – непримиримо, словно в чём-то обвиняя… А ведь, по сути, виновата во всём оказалась сама!

– … решите пожениться, я с радостью одобрю это. – услышал Богдан, и, бросив окурок в урну у крыльца, воззрился на Ишенина.

– Что? – нахмурился он, с трудом вынырнув из раздумий.

– Я говорю, если вы с Таткой хотите пожениться, я всеми руками и ногами за! – усмехнулся в пышные усы полковник, хлопнув его по плечу. – Ты не сердись, что дочка поделилась со мной этой новостью, она ж просто светилась от счастья, и я выпытал у неё, в чём причина.

– Пожениться? Мы ещё об этом даже не говорили, Иван Васильевич. – холодно оборвал Соколовский, прямо встретив пытливый взор командира. – Если по чесноку, то я пока не готов к новому браку. Позвольте нам самим решить это, без Вашего отцовского вмешательства.

И, не дожидаясь Ивана, Богдан вернулся в дом, прошел на кухню, где хлопотала Таня, но на её улыбку ответил насмешливым взглядом.

– А где настроение делось? – ласково проворковала девушка, отложив губку и подойдя к нему. – Что с тобой, милый? Папа что -то такое наболтал, да? Опять приставал со своими нравоучениями?

– А то ты не в курсе? Я немного прогуляюсь, заеду за тобой через пол часика. – холодным тоном отозвался он, сняв с плеч её руки. – У тебя будет время обсудить с папой даже фасон свадебного платья, черт возьми! В это меня посвящать ни к чему, так ведь?

Тата виновато потупила взор, и тихо промолвила:

– Богдан… Ну, почему, когда я завожу разговор о свадьбе, ты так остро реагируешь на это?

– Может, потому, что ты могла бы сначала спросить меня, хочу ли я на тебе жениться, а уж после трепать об этом каждому встречному? – сквозь зубы произнёс он, шагнув к двери.

– Это ведь из-за неё, да?! – воскликнула Таня, подбежав к нему и преградив путь во двор. – Ты всё ещё носишь обручальное кольцо, потому что не забыл о своей жене? Ты любишь её!

Чувствуя, что начинает впадать в бешенство, Богдан зло усмехнулся, и, с усилием стащив с безымянного пальца тонкий золотой обруч, вложил в ладонь девушки и заставил её сжать его в кулаке

– Позвони, когда будешь готова поговорить нормально, без этих идиотских обвинений чёрт пойми в чём, ок? – склонившись к её уху, сквозь зубы шепнул мужчина и, оттеснив Танюшу, вышел из дома…

* * *

Похлопав себя по животу, Сашка со смехом взглянула на сидевшего напротив Игната, и он довольно улыбнулся.

– Всё, больше не могу! Наелась так, что не встану из-за стола, без шуток!

– Тогда я отнесу тебя на руках до общаги. – с готовностью предложил парень, и, вскочив, подошел к ней, сделав движение, будто собирался и вправду, подхватить её со стула.

– Эй, прекрати! – шепотом запротестовала она, украдкой оглядевшись на посетителей, которые с интересом посматривали в их сторону. – На нас и так уже весь вечер глазеют! Я точно хорошо выгляжу? Мне как-то не по себе…

– Это потому, что ты в городке новый человек, да ещё такая очаровашка. – заверил он, подав ей ладонь и помогая встать. – Парни с тебя глаз не спускают и мне отчаянно завидуют. Поверь, ты ещё не раз будешь в центре событий, здесь же просто нечем больше заняться, кроме как перемывать друг другу косточки!

– Теперь мне будет страшно вообще нос казать из госпиталя. – пошутила Александра, глядя, как он рассчитывается за ужин. – Ты был прав, здесь отлично кормят, но, если часто есть такую калорийную пищу, я превращусь в бегемотиху!

Не спрашивая разрешения, Игнат взял Сашу за руку, и они двинулись к выходу. Она мягко высвободилась, искоса на него глянув, и он картинно вздохнул.

– Ты разбила мне сердце и продолжаешь топтать его ногами. Скажи, тебе нравится смотреть, как я сгораю от мук любви?

– Когда же ты успел в меня влюбиться – то? Да и я не настолько бессердечная, чтобы позволить кому-то погибать в мучениях. – усмехнулась она, вдохнув пропитанный черемуховым цветом воздух. – Но мы только познакомились, правильно? Зачем ты торопишь события, Игнат? Я ничего о тебе не знаю.

Встав напротив неё, он медленно зашагал спиной вперёд.

– А хочешь, я расскажу о себе всё -всё? Нет, за час это сделать будет сложновато, да даже и дня не хватит, но ты будешь узнавать постепенно. Например, я люблю дождь, потому что в детстве, часто оставаясь один в непогоду, когда мама уходила в огород закрывать саженцы плёнкой, я сидел на чердаке нашего старого дома и сочинял разные истории.

– Вы жили в деревне? – улыбнулась девушка, неожиданно заинтересовавшись его историей.

– Да, мама и сейчас там живёт, я у неё поздний ребёнок, она родила меня в сорок три года. – на лице парня при воспоминании о матери мелькнуло просветление и Сашке это понравилось, ибо она как никто другой скучала по Альбине и понимала, что значит лишиться самого родного человечка. – Я остался контрактником, чтобы заработать денег и купить для неё большой дом. Но это секрет, мама думает, что я работаю в городе, она бы очень расстроилась, узнав об армии. Это больная тема… Старшего брата убили, когда он служил на Кавказе, а меня тогда еще не было.

Они уже почти дошли до общежития, как небо низвергло теплые мощные струи дождя, словно подслушивало беседу, и Сандра, смеясь, забежала под навес крыши, прижавшись к сухим кирпичам спиной. Игнат заскочил туда же следом, поеживаясь от стекающих за шиворот капель.

– Боже, погода здесь точно непредсказуемая! – выжимая волосы, со смехом сказала Санька.

– Тебе нельзя простужаться. Кто потом будет выписывать нам пилюли? – уперев ладонь поверх её головы, парень наклонился, согревая дыханием Сашкину щеку, и она поспешно выскользнула из кольца его объятий.

– Значит, так, товарищ сержант! – намеренно строго произнесла девушка, сверкнув глазами. – Если не прекратите вот эти заигрывания, я вынуждена буду применить меры самообороны! А удар у меня тяжелый, не сомневайся – в школе я посещала занятия у настоящего профи по этому делу, и уложить тебя на лопатки сумею без труда!

– Колючая ты, Александра Давидовна. – хмыкнул он, поняв, что зашёл слишком далеко и ничуть не обидевшись. – И всё-таки, мне интересно, ты знакома с Соколовским, да? Он тоже москвич.

– А ты любопытный через меру! Помнишь известную пословицу про Варвару? Так вот, оторвать тебе нос я смогу, гарантирую! – покачала она головой, вытолкнув его под дождь и мстительно улыбнувшись. – Спокойной ночи, сержант.

Ливень перешёл в моросящий, холодный, и Игнат, потирая себя за плечи, попятился к дороге, провожая Сашку взглядом, пока она не взбежала на крыльцо. Махнул на прощание и припустил бежать к КПП, натянув куртку над собой как купол. Заходить в общежитие Саша не торопилась.

Вынув из сумочки сигарету, щелкнула зажигалкой, но курить отчего – то не хотелось, и она бросила ментоловую трубочку в урну. Вспомнилось, как Богдан запретил ей прикасаться к этим отравляющим никотиновым палочкам, и она даже забыла о курении ровно до того дня, когда её выписали из больницы.

А ведь Юленьке сейчас было бы два годика, с грустью подумала она, и вдруг увидела, как на противоположной стороне улицы у одного из домов притормозил УАЗ, и из него выбрался Богдан.

Проследив, куда он зашёл, Саша юркнула в свой отсек и, отряхнув от капель волосы, направилась в комнату. Теперь она знает, где он живёт, и завтра утром, встав пораньше, пойдёт к нему и заставит выслушать её! Так больше продолжаться не может, она любит этого мужчину и должна сделать всё, чтобы он ей поверил. В его глазах полыхало пламя ненависти, но она разожжёт в них другой огонь…

С этими мыслями Сашка весь остаток вечера просидела в гостях у Сони – та позвала на чай и девчонки не заметили, как пришло время для отбоя, ибо обеим нужно было рано на работу.

* * *

Зевнув и на ходу натягивая пеньюар, Татка подбежала к Соколовскому, задержав его в дверях. После вчерашней ссоры последовало бурное примирение, хотя она всё ещё злилась на него. В моменты, когда они выясняли отношения, Богдан бывал невыносимо грубым, однако Таня уже научилась усмирять вспышки его ярости весьма своеобразным способом. Против этого он не мог устоять точно.

– Я тороплюсь, детка. – улыбнувшись, чмокнул мужчина её в заспанное личико. – Вечером будь дома к моему возвращению, ок? У меня грандиозные планы.

– Ну, Богдан! Ресторан опять? – наморщила нос Татьяна, обняв его за шею. – Или кинотеатр? Куда ты собрался меня украсть, мой герой?

– Это сюрприз. – усмехнулся он, уклонившись от её поцелуя и, подхватив девушку за талию, подбросил в воздухе. – Не скучай. И будь хорошей девочкой.

– А если не буду, ты меня в угол поставишь? – шепнула она, прижимаясь к нему всем телом и, не дав ответить, страстно накрыла губами его губы.

Ойкнув, когда Богдан притиснул её к стене, почти грубо целуя в шею, она запрокинула голову, обхватив его за плечи. Шаловливые нежные пальчики пробрались под пояс штанов, и острые ноготки впились в поясницу, заставив Соколовского тотчас отстраниться.

Твою ж мать, да что с ним?! Танюша больше не возбуждала его, и её прикосновения вызывали в нём чуть ли не брезгливость.

– Останься. – выдохнула Таня, оттесняя его к комнате и жарко целуя щеки, нос и губы. – К чертям всё, я хочу побыть с тобой. Я соскучилась...