– Нет, он как раз проснулся, я собиралась купать его. Пойдём?

– Подожди… – остановил её Соколовский, преградив путь.

Александра вопросительно вздёрнула бровь. Со дня похорон Таисии они редко встречались, и поговорить толком возможности не было, и Богдан, как ей казалось, избегал её. А она всё никак не могла набраться смелости и заставить его выслушать, объяснить ему, что никогда его не предавала и все эти годы продолжала безумно любить.

– Илюха приезжал ко мне вчера, и мы… – начал мужчина, но Сандра не дала ему закончить, сердито прищурившись:

– Опять, что ли, подрались?

– Нет. – поколебавшись, усмехнулся Даня, и она заподозрила, что догадка была верна, хотя, видимых следов на его лице не обнаружила. – Поговорили чисто по-дружески, как в прежние времена. За бутылкой мартини.

– Так… – сбитая с толку, вставила девушка, и он улыбнулся.

– Он сказал, что вы так и не помирились. В смысле, вместе не были после того, как ты вышла за меня замуж. Я чувствовал себя настоящим болваном, Сашенька, а если по чесноку, то мне было сегодня трудно приехать к тебе и просить прощения.

– Что же тебя толкнуло на этот геройский поступок? – с бешено заколотившимся сердцем спросила она, ощущая себя так, будто душа освободилась от непосильного груза.

– Знаешь, я приехал, потому что люблю тебя. – шепнул Богдан, и, к её изумлению, рухнул на колени, обхватил Сашку за поясницу и посмотрел снизу виноватым взглядом. – Прости меня, малыш, что сомневался в тебе. Я был таким дураком.

– Соколовский, блин, мать твою, а ну, вставай! – громким шепотом завопила Алекса, шлепнув его по плечам. – с ума сошел, что ли?!

– И где ты таких плохих выражений нахваталась? – рассмеялся он, отряхивая джинсы.

– Сам в курсе, с кем поведёшься… — сдавленно хохотнула она.

– Ну, да, я болван. Знаю. Иди ко мне. – рывком, притянув её к груди, Богдан наклонился, нетерпеливо смяв её податливые губы страстным поцелуем.

Они долго стояли, не замечая заморосившего дождя, и целовались, позабыв обо всём на свете. Сашка была счастлива, её переполняло небывалым восторгом, и она не находила в себе сил разомкнуть руки на шее у любимого. Дождь набирал мощь, переходя в ливень, и холодные струи начали стекать за шиворот, отчего девушка вздрагивала, но продолжала терзать губы Богдана, пока он не отстранился.

– Идём-ка в дом, ты простудишься! – хрипло велел он, и, стянув кожаную куртку, укутал в неё Александру, но упрямица не желала отпускать его и снова прижалась, поеживаясь от озноба.

– Я тебя люблю. – шептала она, целуя его нос и щеки. – Очень сильно люблю тебя, Богдан! Если бы ты не был таким упёртым и верил мне…

– Я тебе верю. – улыбнулся он, подталкивая её к двери. – Да иди же, ты совсем окоченела!

Телефон выскользнул из её рук, плюхнувшись на мокрую подъездную дорожку, и Сашка ахнула, но Соколовский не дал ей вернуться за аппаратом, мягко впихнул в холл и стащил с неё промокшую насквозь куртку.

– Там мой мобильник! – сердито прошипела она, и он обнял её, прижавшись губами к пульсирующей жилке на виске.

– Чёрт с ним, другой купим. Посмотри на меня… – попросил он, и девушка подняла голову, поймав его взгляд. – Ты больше никуда от меня не сбежишь. Никогда. Никуда. Ты меня поняла? А теперь пошли к Данилке, но сначала ты переоденешься в сухое.

– Ага… – только и успела вымолвить она, как он подхватил её на руки и направился к лестнице, ведущей наверх…

Конец.