– Алло! – Она старалась говорить тихо, не хотелось, чтобы мама ее услышала.

– Еще не легла? – спросил Игорь.

И от его низкого, такого волнующего голоса на сердце девушки накатила горячая волна, заставляя его биться гулко и учащенно.

– Нет еще, – едва слышно проговорила она.

– А почему свет в комнате не зажигаешь? – И, не дождавшись ответа, добавил: – А я тебя видел, выгляни еще разок… на секундочку…

Не прерывая связи, Галя подошла к окну и, уже не таясь, отдернула тяжелую штору. Игорь стоял, задрав голову и подняв одну руку, второй он прижимал к уху телефон.

– Иди домой, – не слишком настойчиво попросила Снегирева. – Я так не смогу заснуть, а завтра нам с утра ехать на твою фирму. Не забыл?

– А почему ты заснуть не сможешь? – спросил Игорь, оставив без внимания ее вопрос.

– Потому что, – ответила Галя и добавила, немного помолчав: – Потому что буду думать о тебе всю ночь.

– Я тоже буду думать о тебе всю ночь, – понизил голос Игорь. – И тоже не смогу сегодня заснуть.

– Нет, вот если ты уйдешь, я сразу усну, – упрямо возразила Галина. – Прошу тебя, пожалуйста, не надо стоять тут всю ночь. Иди, пока еще метро не закрыли.

– Хорошо, – неожиданно сдался Игорь. – Я поеду домой и напишу стихотворение. Самое лучшее в своей жизни. Как ты думаешь, кому я хочу его посвятить?

– Откуда же мне знать? – кокетливо ушла от ответа девушка.

– А знаешь, как я назову это стихотворение? – продолжал игру Игорь.

– Понятия не имею.

– «Спасибо».

– В смысле? – не поняла Галина. – За что ты меня благодаришь?

– Это название, – пояснил Игорь. – И еще: «Я буду ждать».

– Это тоже название? – предположила Снегирева, но Игорь не ответил. – Ну все, – сказала она спустя несколько мгновений. – Иди.

Галя отключилась, задернула штору и, как бы ставя окончательную точку, включила верхний свет. И таким резким он показался ей, что девушка даже заслонила глаза рукой.

А когда спустя минуты три она погасила свет и украдкой посмотрела на улицу, Игоря за окном уже не было.

7

Но в эту ночь Снегирева так и не уснула. Не то чтобы какие-то определенные мысли помешали ей. Нет, причина крылась в особом возбужденно-приподнятом настроении, когда кажется, что мыслей вообще нет никаких, остались одни чувства. Они переполняли душу, внося в нее смятение и радость. А еще девушка испытывала острое чувство вины. Она понимала, что рано или поздно ей придется объясниться с Валентином. Ведь не станет же она морочить голову такому хорошему, просто замечательному парню! Но как это все устроить, чтобы помягче вышло? Ей совсем не хотелось причинять Валентину боль. И потом, если честно, она не была уверена в том, что, возобновляя отношения с Игорем, уступая его настойчивости, прощая его, поступает правильно. Нет, чтобы как следует разобраться в своих чувствах, Гале требовалось время. Необходимо как минимум успокоиться, чтобы принять верное решение, привести в порядок свои мысли и чувства. Сейчас, среди ночи, когда голова идет кругом от всего, что случилось с ней за день, она не станет принимать никаких решений.

Игорь позвонил ровно в девять. Еще вчера Галя решила не идти в школу. Среда вообще считалась у них разгрузочным днем – две физкультуры, ОБЖ, экономика… Правда, пятым уроком была литература, а шестым – русский. Но с этими предметами у нее никогда особых проблем не возникало. И хотя Галина не любила прогуливать уроки, но в этой ситуации у нее просто не было выбора. Во всяком случае, именно так рассуждала девушка, принимая решение прогулять сегодня школу.

– Привет… Я не рано? – спросил Игорь.

– Да нет, – ответила она. – Мы же так и договаривались. Ты проверил остальные коробочки?

Сейчас ей казалось, что вчерашнего вечера словно и не было. Почему-то интуиция подсказывала Снегиревой, что она должна разговаривать с Игорем именно так – сухо и слегка отстраненно. Он тут же уловил интонации ее голоса и настороженно спросил:

– Что-то случилось, Галь?

– Да нет, – не изменяя выбранному тону, ответила она. – А что должно было случиться? Так как там насчет срока годности?

– Как ты и говорила, – упавшим голосом отозвался Игорь.

– Все просрочено на полгода? – зачем-то уточнила Снегирева.

– Угу, – угрюмо протянул он.

– Ясно. Ладно, давай собирай в темпе всю эту дрянь. Да! Договор не забудь захватить. Встречаемся на ВВЦ у первого входа через час. Успеешь?

– Постараюсь, – ответил Игорь. – И все-таки что-то с тобой не так, голос какой-то… чужой.

– Не выспалась просто, – отмахнулась Снегирева.

С утра она приняла окончательное, как ей казалось сейчас, решение: она поможет Игорю вернуть деньги за косметику, еще раз объяснит ему, что он ей ничего за операцию не должен, и на этом все. Галина простится с ним и никогда больше не будет ему ни звонить, ни писать. И настоятельно попросит Игоря о том же. Так будет лучше для всех, потому что в склеенную из осколков вазу цветов не поставишь. Вернее, поставить-то можно, но постоянно будешь переживать, что ваза протечет или снова рассыплется на мелкие осколки.

Ей пришлось подождать Игоря всего каких-то пять минут, но за это время девушка несколько раз порывалась уйти. От ее вчерашней радости, приподнятости духа и следа не осталось. На смену им пришло раскаяние, чувство досады, а главное – девушка гораздо острей, чем вчера, ощущала свою вину перед Валентином. Из головы не выходил их последний телефонный разговор, вспоминалась та искренняя радость, с которой Валентин воспринял ее ложь, и вообще единственным желанием Снегиревой было как можно скорей разобраться с просроченной косметикой, позвонить Валентину и увидеться с ним. Галина еще не решила, станет ли она рассказывать Валентину о том, что действительно встречалась с Игорем и помогала ему уладить конфликт. Пожалуй, это можно и рассказать. Но вот о том, как они с Игорем провели вчерашний вечер, она, конечно, никому не расскажет. И чем больше проходило времени, тем сильней крепло в душе Снегиревой ощущение, что вчерашнее приключение – это так, временное помутнение рассудка. Так зачем же ей травмировать Валентина, если все это несерьезно? Нужно просто забыть это происшествие, а в особенности тот поцелуй, при воспоминании о котором все ее существо обжигал горячий стыд, будто это был сон, наваждение, не имеющее с ее реальной жизнью ничего общего.

Игорь так волновался, что не сразу заметил ее в толпе прохожих. Его беспокойный, какой-то даже болезненный взгляд лихорадочно скользил по чужим лицам, пытаясь выхватить из толпы то единственное, родное, ради которого он сюда пришел. Возможно, Игорь боялся, что она уже ушла, а между тем Снегирева стояла буквально в двух шагах от него, пытаясь прислушаться, понять свои чувства. Вот он, Игорь, ищет ее и никак не может найти. Так что же она стоит? Почему не сделает ему навстречу всего лишь шаг? Потому что боится. Она боится себя, боится, что снова, стоит ему подойти и посмотреть на нее своими темно-карими глазами, сказать лишь одно слово, растает и почувствует, что не может жить без него. Так, может, убежать, пока не поздно? Пока Игорь ее не заметил?

– Галь! – услышала она у себя за спиной. – Ты куда?

– Игорь?! – Снегирева изобразила на лице крайнее удивление, будто не его вовсе она ожидала увидеть здесь. – А я… я просто хотела купить воды.

– Пойдем, – радостно кивнул он. – Я тоже пить хочу. – И сразу, без паузы: – Давно ждешь?

– Не очень…

Игорь взял ее руку и крепко сжал в своей. У Снегиревой перехватило дыхание, внутри что-то словно оборвалось.

– Тебе, как всегда, минералку без газа? – спросил Игорь, перехватывая ее блуждающий взгляд.

«Надо же, – с безотчетной злобой подумала Галина, – не забыл еще!» И сказала вслух резко, будто взмахивая кнутом:

– Нет! Я хочу квасу.

Она терпеть не могла квас и не смогла бы объяснить, почему выбрала именно его.

– Квасу? – удивленно переспросил Игорь.

– А в чем дело? – с полоборота завелась Галина и с силой выдернула свою руку. – Я что, не могу захотеть квасу?

– Да нет, можешь конечно.

Игорь наклонился к окошку и вежливо поинтересовался:

– Простите, у вас есть квас?

К огромному разочарованию Снегиревой, квас оказался в наличии.

– Знаешь, мне что-то расхотелось пить, – скривилась она, принимая из рук Игоря бутылку с квасом и пластиковый стаканчик.

– Ну ладно, – недоуменно пожал он плечами. – Галь… – Игорь попытался заглянуть ей в лицо, но Снегирева поспешно отвела взгляд. – С тобой точно все в порядке?

– Что ты имеешь в виду? – Она скривила губы в насмешливой улыбке. – Если тебя беспокоит мое физическое самочувствие, то да, со мной все в порядке. Просто мне расхотелось пить. С людьми иногда такое случается.

– А душевное? – Он наклонил голову. – С душевным самочувствием у тебя все в порядке?

– Не понимаю, – повела плечом Снегирева и резко перевела разговор на другую тему: – Нам в какую сторону?

– Туда, – указал он рукой нужное направление.


Почти всю дорогу до базы, торгующей косметикой, они молчали. Правда, Игорь несколько раз предпринимал робкие попытки заговорить с Галей, но девушка резко обрывала их. Игорь не скрывал своего беспокойства. Он то и дело пытался поймать ее взгляд, как бы ненароком коснуться руки, плеча, украдкой провести рукой по ее волосам, будто бы желая поправить выбившуюся прядь, однако ничего хорошего из этого не вышло. Всякий раз Снегирева с подозрением косилась и старалась держаться на некотором расстоянии.

– Постой, – попросил он и остановился сам. – Я так не могу… Пока ты не скажешь, что происходит, я не сдвинусь с места.

– Напугал! – хмыкнула Снегирева.