Тяжелее всего приходится умным и красивым женщинам, и Теодора относилась к их числу. Что я могла ей посоветовать? Сказать, что нужно уделять внимание не только работе, но и личной жизни? Вряд ли она послушала бы меня, потому что ее жизнью — в том числе, и личной — был ее бизнес. В таких случаях можно порекомендовать только отпустить все тормоза и на пару вечеров сбросить все маски, сделать то, чего в «обычной жизни» она, вероятно, никогда и не сделала бы. Хорошо, когда у тебя есть коллега, который держит клуб, позволяющий все это удовольствие воплотить в жизнь.

Красный огонек, которым на аппарате внутренней связи горела кнопка телефонной линии Вивиана, наконец-то погас. Я поднялась, сняла пиджак, в последний раз оглядела себя в зеркало и вышла в приемную.

— Вы идете обедать, доктор Портман? — спросила у меня Стелла, отвлекаясь от бумаг.

— Нет, дорогая. А ты уже звонила в ресторан насчет столика?

Она перевернула пару страниц лежавшего перед ней ежедневника.

— Доктор Мори попросил заказать еду в офис. Вероятно, вы тоже голодны?

— Заказать еду в офис? — переспросила я недоуменно. — Похоже, он настроен задержаться тут до вечера. Тем приятнее будет ему немного помешать.

Вивиан с сосредоточенным видом набирал известный только ему текст на клавиатуре компьютера: судя по всему, заполнял карту пациента, так как время от времени останавливался и заглядывал в блокнот. Понаблюдав эту сцену несколько секунд, я вошла и села в кресло у стола.

— Доктор Мори попросил заказать еду в офис, — повторила я слова Стеллы. — Он может уделить минутку внимания коллеге?

— Еда подождет, я занят.

— А коллега не хочет ждать, и внимание ей нужно прямо сейчас.

Набрав еще несколько слов, Вивиан нажал Enter и положил перед собой блокнот. В отличие от меня, он имел привычку записывать беседы с пациентами пространно, и поэтому на последующую работу с материалом тратил очень много времени. Думаю, основную часть — на то, чтобы разбирать собственный почерк.

— Если ты решила поиграть в ролевые игры и перевоплотиться в меня, то это плохая идея. Я действительно занят.

— А если я скажу, что мне нужно сообщить тебе важные вещи?

— На распродаже были очаровательные туфли, вчера ты купила великолепный костюм, потом приобрела в торговом центре очень милую помаду, а потом взяла номер телефона у симпатичной продавщицы?

Я посмотрела на свои ногти.

— Ни за что не угадаешь, кто был у меня сегодня.

— Когда я сказал, что не хочу играть в ролевые игры, я имел в виду и игру «угадай мысли Ванессы, которой скучно».

— Имя «Теодора Барт» тебе что-нибудь говорит?

Вивиан снял очки и устало потер глаза.

— Да. Если я услышу о ней еще от одного человека, то точно кого-нибудь убью. — Заметив, что я хочу ответить, он замотал головой. — Нет-нет, Ванесса, на самом деле хватит. Я почти не спал уже двое суток, у меня скопилось столько работы, сколько не скапливалось еще никогда, и я просто обязан это закончить, хотя больше всего мне хочется завалиться в кровать и проспать до второго пришествия. И меньше всего мне хочется брать работу домой. Если ты хочешь сообщить мне что-то, что действительно заслуживает моего внимания, то я тебя слушаю. А если тебе скучно, и ты решила мне помешать, то спешу тебя расстроить — у тебя ничего не выйдет.

— А если я попытаюсь?

Вместо ответа Вивиан покачал головой, снова надел очки, взял блокнот и снял колпачок с паркера.

— Твое умение сосредоточиться на делах заслуживает похвалы, — снова заговорила я. — Жаль, что пациентки не видят тебя в образе сосредоточенного доктора. Такой образ тебе к лицу.

— Тебе он идет не меньше. Думаю, не стоит тратить драгоценное время — ты можешь вжиться в него прямо сейчас.

— Так тебя и вовсе не интересует тот факт, что Теодора Барт была у меня на сеансе психоанализа?

Вивиан поднял глаза от блокнота.

— Кажется, я видел ее сегодня в приемной вместе с госпожой Ларсен. Не знал, что они подруги.

— Они не подруги. Я сказала, что она была у меня на сеансе психоанализа. Вивиан, ты действительно спишь — или мне кажется?

— Я понял, что Теодора Барт была у тебя на сеансе психоанализа. Что мне нужно сделать теперь? Может, станцевать лезгинку или подарить тебе изумрудное колье?

— Тебе лучше знать, кому танцевать, а кому дарить изумрудное колье, потому что я посоветовала ей заглянуть к вам с Адамом. И ей эта идея понравилась.

Вивиан отложил блокнот и взял портсигар.

— Предположим, что ты меня заинтересовала. У тебя есть пять минут.

— Вот как ты относишься к известию о том, что в твой клуб приходит одна из первых красавиц Треверберга? Даешь мне пять минут?

— Я уже имел счастье быть знакомым с одной из первых красавиц Треверберга. Правда, звали ее иначе, и не могу сказать с полной уверенностью, что это было счастье.

Я откинулась на спинку кресла, сняла туфли и с наслаждением вытянула ноги.

— Это было давно, Вивиан. Но я рада, что ты понимаешь, к чему я клоню.

— Не так уж давно. Если бы ты была на моем месте и продрала глаза черт знает во сколько, то не понимала бы, к чему я клоню. И не думай, что мой случай чем-то отличается от твоего. Ты пригласила Теодору к нам в клуб. Так… — Он уже поднес огонек зажигалки к сигарете, но в последний момент решил не прикуривать. — Ванесса. Ты решила подыскать мне пару в лице Теодоры Барт? Вы с Сэмом сговорились?

Я подняла бровь.

— С Сэмом? Так он твой пациент? Надо же, ни за что бы не подумала. Мне кажется, что у кого у кого — а у него точно нет таких проблем.

— Очень смешно, Ванесса. Мы встретились в клубе, он был пьян, как толпа сапожников, и наговорил мне кучу ерунды. Приехал встретиться с Патриком, но его не было, так что пришлось принять огонь на себя.

— Судя по всему, ты воспринял это серьезно?

Вивиан сделал очередную попытку закурить, которая увенчалась успехом, и положил зажигалку на угол стола.

— Это запало тебе в душу, — продолжила я.

— Надеюсь, о существовании Жанны ты не забыла?

Я поддела носком одну из туфель и принялась раскачивать ее на пальцах.

— Меня зовут Вивиан, и до последнего времени я до смерти боялся, что какая-то женщина задержится в моей постели больше чем на неделю. Но все резко изменилось после того, как я встретил Жанну. Жанна делает мне замечательный массаж, а еще она носит дешевые туфли и фальшивую сумочку якобы от Шанель. Хорошо, что у меня есть деньги, и я могу подарить ей бриллианты — они отвлекут внимание от туфель и сумочки и придадут ее облику немного шарма. Сегодня, как я понимаю, в клуб ты не пойдешь. А что там у вас завтра, напомни-ка? Ах да! Вечер темноты! Очень мило.

— Ванесса, ты пьяна? Иначе чем можно объяснить странные вещи, которые ты мне говоришь?

— Я не пьяна, а вот тебе не помешало бы отдохнуть. Посмотри, на тебе лица нет. Такое ощущение, будто ты вот-вот упадешь в обморок, и тебя запрут в больнице на пару дней с диагнозом «переутомление». Кто бы мог подумать, что ты так отреагируешь на замечательную новость, которую я тебе принесла? Будь ты в здравом уме, закончил бы всю работу в один момент, поехал домой и поспал свои законные три часа, а потом полетел в клуб.

Вивиан положил сигарету в пепельницу и достал из ящика стола ежедневник.

— Знаешь, вот что. Колетт сейчас преподает, она освободится около трех. В это время у меня будет пациент. Сделай одолжение, позвони ей и скажи, что сегодня придет Теодора Барт. — Он склонился над ежедневником и сделал пару пометок. — Пусть она посадит ее за столик номер двадцать семь.

— Столик номер двадцать семь? — удивилась я. — Это ведь столик Патрика Мэйсона!

— Да. Ты ведь не хочешь, чтобы дама скучала в одиночестве, верно?

— Постой-постой. Минуту назад ты сказал, что Сэм приехал встретиться с Патриком, а ты сажаешь за столик этого хлыща бывшую жену Муна-старшего? Ты хочешь, чтобы они устроили у тебя в клубе игрища альфа-самцов?

Вивиан поморщился и убрал ежедневник на место.

— Судя по тому, сколько выпил Сэм, он будет мучиться похмельем как минимум до второй половины дня. И никакой черт вечером его не понесет в клуб — скорее всего, он пойдет в театр. А даже если понесет, не думаю, что они будут вести себя настолько неуважительно. И, повторюсь, я не хочу, чтобы дама скучала в одиночестве. Теодоре Барт нужен достойный собеседник. Кстати, про театр. Дают «Призрака оперы», не хочешь сходить? Я могу взять билеты на послезавтра. На вечер, конечно же.

— Послезавтра вечером мы с Беллой едем смотреть новый дом.

— Белла. — Вивиан выдержал паузу и поднял глаза к потолку. — Мне незнакомо это имя. За подробностями твоей личной жизни следить очень проблематично, ты это знаешь? Кем бы она ни была, уверен, что туфли у нее дорогие, а сумочка настоящая. Как она относится к подаренным бриллиантам?

— Точно так же, как к мужчинам. Абсолютно равнодушна. Она предпочитает дарить бриллианты.

— А к мужчинам-врачам?

Я с улыбкой покивала, глядя на то, как он берет сигарету из пепельницы и делает глубокую затяжку.

— Это самое серьезное оружие в вашем арсенале, доктор Мори?

— Оружие, доктор Портман? Мужчины-врачи — это отдельная, совершенно особая каста, мы активно выступаем против насилия и войны. Конечно, все наши достижения меркнут в свете тех подвигов, которые совершают врачи-женщины…

— Ладно, ладно, Вивиан. Будем считать, что партия закончилась патом.

— Твоя подруга равнодушна к бриллиантам и к мужчинам. Даже если в детстве строгий отец не воспитывал ее как сына или как дочь, которая должна бороться за свою честь в жестоком мире шовинистов, то проблема все равно существует. Так ей и передай. Уверен, она умная леди, и сделает свои выводы. Но ты можешь намекнуть и дать ей мой номер. Рабочий, конечно, не личный. Чтобы она не подумала ничего плохого.