Галина Чередий - Взгляни на птиц небесных

– Ничего подобного!

– Я вас поймала, братцы-кролики. Один гомофоб, другой шовинист!

– А вот и не правда! – шутливо возмутился Марат.

– Что не правда?

– Что мы кролики. Поверь, мы очень долгоиграющие! – рассмеялся Марат, откидываясь на спинку.

– Да я как бы знаю, – пробормотала Элоди себе под нос, опять краснея.

Судя по тому, какой горячий взгляд на нее бросил Мусса, он ее прекрасно расслышал.

– Ну вот мы и на месте, – сказала Элоди, выезжая на поле. – Здесь около тысячи тюков. Нам нужно грузить их на кузов пикапа и на прицеп, отвозить домой и там разгружать и закладывать на хранение в сенник. Ну что, не пугает работенка?

– Элоди, скажи, сколько весит каждый тюк? – раздраженно нахмурился Мусса.

– Ну, от 18 до 25 кг примерно. А что?

– И ты хочешь сказать, что была намерена сама, в одиночку, перетаскать их все? – голос мужчины становился все более злым. – Ты с ума сошла?

– У меня нет выхода, – почти равнодушно пожала плечами Элоди. – Если эти тюки попадут под дождь, они очень быстро сгниют, и мои животные останутся без сена зимой.

– Но ведь кто-то должен тебе помогать! – возмущенно махнул рукой Мусса. – Нельзя женщине так много и тяжело работать!

– Мне и должны были помогать Коля с Мишей! Но они где-то нашабашили денег и теперь, пока не пропьют все до последней копейки, на работу не выйдут! А дождь уже на завтра обещали! И вообще, чего ты на меня орешь? Не хочешь работать – просто уходи. Я ведь тебя не заставляла!

И Элоди в сердцах схватила ближайший тюк и потащила к прицепу, сгибаясь под его тяжестью. Мусса выругался себе под нос и выхватил у нее тяжелый тюк.

– Сядь за руль, женщина! – рявкнул он. – Будешь медленно ехать вперед, пока мы будем собирать эти гребаные тюки.

– Ты же не любишь женщин за рулем, – съязвила Элоди, и Мусса одарил ее взглядом, обещающим страшную расправу.

Марат, посмотрев на них, только покачал головой с загадочной улыбкой.

– Перчатки возьмите! Сено колючее! – сказала Элоди, протягивая им матерчатые перчатки.

Вскоре прицеп и кузов был загружены.

– Ну что, двигаем домой разгружаться? – крикнул Мусса.

Он уже снял футболку, и его мускулистое, расписанное тело поблескивало от пота в жарких лучах солнца. Он поймал взгляд Элоди на себе и опять завелся за пару ударов сердца. Как ни постаралась она быстро отвести взгляд, Мусса все же прочитал в нем отражение собственного сексуального голода. Элоди хотела его так же сильно, как он ее. Губы Муссы сами собой опять растянулись в торжествующей улыбке победителя. Да, как бы Элоди ни сопротивлялась, она опять окажется под ним, и так скоро, как это только возможно. И будет это продолжаться до тех пор, пока он не насытится ее изысканной сладостью и, успокоив свой дикий голод по этой женщине, сможет спокойно пойти дальше.

– Знаешь, что меня больше всего в тебе удивляет, сладкая? – сказал Мусса, намеренно сокращая между ними расстояние и понижая голос до чувственного шепота. – После того, что мы с тобой вытворяли в моей квартире, ты умудряешься так мило краснеть, просто взглянув на мой обнаженный торс.

Мусса уловил, как Элоди резко выдохнула, стараясь скрыть свою реакцию на его слова. Он прекрасно знал, что ее воображение после его слов нарисует ей красочные картинки их недавней близости. Он играл откровенно нечестно, но его сейчас это мало волновало. Он хотел достичь результата любой ценой. И не стеснялся для этого пользоваться собственной природной привлекательностью.

– Просто здесь ужасно жарко, – вздернула подбородок Элоди, старательно скрывая свою реакцию на него.

– Ну да, я так и подумал. Поэтому я даже отсюда могу видеть твои соски, торчащие через эту ужасную рубашку, – насмешливо хмыкнул Мусса.

– Ну, ты тут не единственный, на кого я могу реагировать, – упрямо посмотрела в его глаза женщина.

– Намекаешь на то, что тебя так присутствие Марата завело?

– А почему нет? Ты настолько уверен в своей исключительной привлекательности?

– Конечно, нет. Я прекрасно знаю, как цыпочки ведутся на моего брата. Но думаю, что с тобой это не тот случай.

– Это почему же?

– Потому что тогда в клубе ты выбрала меня. И со мной ты уехала, будучи знакома меньше часа, – напомнил Мусса, опять ввергая девушку в смущение.

– Пытаешься сказать, что я легкомысленная шлюшка, которая едет с парнем к нему домой, едва перекинувшись парой слов? – вспыхнула как спичка Элоди.

– Вовсе нет, сладкая! – Мусса, стянув перчатку, протянул руку и провел пальцами по нежной щеке Элоди. – Я просто хочу сказать, что между нами возникло напряжение, и оно есть до сих пор. Именно поэтому я был тем братом, что провел ту ночь между твоих ног. И именно меня ты все еще хочешь. Как, впрочем, и я тебя.

Мусса провел кончиками пальцев по губам Элоди и чуть нажал на нижнюю, заставляя их разомкнуться. Горячая тугая волна ударила ему в голову и прострелила болью пах. Черт, эта женщина заставляла его заводиться так быстро, как никогда в жизни.

– Господи, как же мне нравится твой грешный рот, сладкая! Если бы ты знала, сколько всего я хочу с ним сделать прямо сейчас! – вымученно простонал он.

– Ну что, мы едем? – Марат появился около машины, разрывая эту эротическую игру.

Они управились за три заезда, и уже к шести вечера все сено было надежно укрыто в сеннике.

– Не ожидала, что вы такие эффективные работники, – рассмеялась довольная Элоди.

– Могла бы догадаться, что мы хороши абсолютно во всем, – нагло усмехнулся Мусса, вытирая пот с лица своей футболкой.

– Ну, даже не знаю, как мне с вами и рассчитаться!

– Я-то сразу озвучил свою цену, – блеснул улыбкой Мусса. – Но можешь еще нас накормить. Такая работа вызывает просто зверский голод.

– А меня можешь и не кормить, – заявил Марат. – Мое вознаграждение – это один телефонный звонок.

– А ты упрямый! Вы оба, – рассмеялась Элоди. – Ладно, сдаюсь.

Она позвала их за собой в дом и сходила за телефоном. Мусса слышал, как она говорит где-то в глубине дома. На кухне появились дочка Элоди и еще одна молодая полноватая женщина, которая окинула Муссу и Марата, сидящих без футболок за столом, изучающим взглядом.

– Познакомься, тетя Лиля, это дядя Мусса и еще один дядя – его блат, – важно представила гостей девочка.

– Я Марат, – подсказал парень.

– Ага, дядя Малат, – благосклонно согласилась девочка и забралась на табурет рядом с Муссой.

Она принялась внимательно рассматривать его татуировки, и Муссе даже стало немного не по себе под этим внимательным взглядом синих детских глаз, так похожих на другие, сводящие его с ума.

– Когда выласту, себе тоже такое сделаю, – наконец заявила девочка, болтая ногами.

– Да не дай Бог, – вырвалось у женщины. – Вы бы оделись, что ли, молодые люди. А то как-то неудобно, зайдет кто из соседей случайно, а вы полуголые на кухне у одинокой женщины сидите. У Ладушки, между прочим, идеальная репутация. А вы тут в таком виде. Разговоры пойдут. Вы приехали – уехали, а ей жить здесь. И так местные наши мачо-чмо вьются вокруг, только и ждут момента.

– Вьются, значит, – помрачнел Мусса. – А она что же?

– А что она-то? «Не надо мне все это! – говорит. – Одной мне лучше!» Так что вы мне доброе имя девушке Ладушке не пятнайте.

В этот момент Элоди вернулась на кухню и протянула телефон Марату.

– София согласилась с тобой поговорить. Но особо ни на что не надейся.

Марат взял дрогнувшей рукой потертый гаджет у Элоди и, приложив к уху, быстро вышел на улицу.

– Ну вот, мой брат уже и получил свое вознаграждение. А когда будет моя очередь? – и Мусса покосился в сторону хмуро наблюдавшей за ним Лили.

– Ну, накормить мы тебя прямо сейчас можем. Только, может, ты сначала в душ сходить хочешь?

– Может, и хочу, – на самом деле очень хотелось, так как все тело чесалось от пота, пыли и осыпавшихся остатков травы. – Но переодеться-то не во что.

– А мама вам может папины сталые вещи дать, – радостно предложила Валя.

Муссе очень хотелось помыться и переодеться, но почему-то мысль надеть вещи ее, хоть и бывшего, мужа его бесила.

– Да ничего, я обойдусь. Сейчас перекушу и поеду мыться и переодеваться.

– Ты борщ будешь? – спросила Элоди.

– Из твоих рук хоть яд, – ухмыльнулся Мусса.

Лиля, так и стоявшая в дверях, презрительно хмыкнула.

– Ты что, в мою маму влюбился? – деловито подступила к Муссе Валя.

– Валя! – попыталась урезонить ребенка Элоди, но, похоже, безрезультатно.

– Если влюбился, ты на ней поженись! – стала уговаривать девочка.

– Валя, немедленно прекрати! Это некрасиво! – сделала строгое лицо Элоди.

– Ну, м-а-а-а-м. Нам ведь нужен папа, чтобы у нас появился блатик! – обоснованно возразила девочка. – Вон у Ленки сестла есть, у Фильки тоже. И мне тоже блат нужен. Что же я одна, как лысая? Только сестлу не надо, я не хочу, чтобы она мои иглушки забилала. А мальчишки иглают только в машинки и лоботов, так что пусть будет блат!

– Валя, пожалуйста, иди с Лилей в комнату! – еще более строго сказала Элоди, увидев, как напрягся и помрачнел Мусса.

– Извини, она еще маленькая совсем, – сказала Элоди, когда девочка с сопровождающей ушли.

– Ничего, – усмехнулся Мусса, – просто меня разговоры о детях и женитьбах напрягают. Сильно.

– Да по тебе видно. Сидишь, как оглоблю проглотил. Расслабься, я ведь на тебя не претендую, – насмешливо дернула плечами Элоди.

– Сладкая, я хочу просто, чтобы между нами не было недопонимания. Я хочу тебя. Очень сильно. Просто до мошек в глазах. Но никаких обязательств и привязанностей мне не нужно. Я под это не заточен. Так что единственное, что я могу тебе предложить, – это классный секс. Столько, сколько мы оба будем этого хотеть, – Мусса смотрел на Элоди очень серьезно.

Элоди поставила перед ним тарелку с борщом и села напротив.