Поняв, что над ней насмехаются, Ребекка размахнулась и влепила ему полновесную пощечину, вложив в нее всю свою боль и обиду за его предательство и ее унижение. Потом без сил оперлась руками о холодный мраморный столик.

Люк прижал свои ладони к разгоряченному лицу девушки, и большие пальцы начали гладить ее нежную шелковистую кожу на щеках и подбородке. Губы Ребекки расслабились, полураскрылись, и Люк стал склоняться к ним, заставляя ее изнывать от ожидания. Закрыв все пространство своим сильным мускулистым телом, он поцеловал ее уверенно и властно.

Предательская волна внезапно нахлынувшей истомы сломила и обессилила Ребекку. Она нежно прижалась к Люку и, вздохнув, сдалась на волю победителя, позволив ему отнести ее на кровать.

После страстного поцелуя она долго приходила в себя, а Люк обеспокоено смотрел на нее, приподнявшись на локтях. Ребекка, словно притягиваемая магнитом, приподнялась вслед за ним, закрыв глаза и запрокинув голову. Он, придерживая ее голову руками, запустил свои длинные пальцы в копну ее белокурых волос и заставил Ребекку посмотреть на него.

– Ты не представляешь, в каком я был ужасе, прочитав, что ты в руках Мэйхью! – блестя глазами, воскликнул Люк. – Решил, что больше никогда не увижу тебя… – Он осекся, и Ребекку потрясло до глубины души, что такой сильный, волевой человек потерял самообладание. Он сел и, обняв, прижал ее к себе, не сводя с нее своих темных непроницаемых глаз. – Ребекка, я же рассказывал тебе вчера, что вел жизнь обычного корнуолльского холостяка… Ни святой, ни грешник. Просто человек. И если я и был втянут в контрабандный промысел, то виноваты в этом эти проклятые Рэмсдены, которых ты так превозносишь. С них все и началось!

Ребекка недоверчиво уставилась на него.

– Да, это правда, – улыбнулся Люк. – Когда моя прабабушка Шарлотта Рэмсден тайно бежала с Джаго Трилоуни в Корнуолл, ее семья была крайне возмущена безрассудным поступком дочери. Родители во всем винили Джаго, считая, что он соблазнил и увез ее. Но он был вполне приличный молодой человек, только чертовски красив собой. Они случайно встретились в Брайтоне – видно, это уже тогда было семейной традицией, – и Шарлотта влюбилась в него с первого взгляда. В семейных преданиях говорится, что именно она соблазнила Джаго и, когда он собрался в Корнуолл, решила последовать за ним. Они любили друг друга и были очень счастливы, несмотря на бедность. Выросшая в богатой аристократической семье, Шарлотта тосковала по красивым дорогим вещам. Однажды она купила французские кружева у странствующего торговца, продававшего контрабандные товары. Дальше – больше. В следующий раз она приобрела у него французские духи и коньяк. Муж добывал на пропитание рыбной ловлей, и она быстро сообразила, что за Ла-Маншем предметы роскоши обойдутся ей намного дешевле. Прадед ей ни в чем не мог отказать… еще одна семейная традиция, – сказал Люк как бы про себя.

Ребекка, завороженная рассказом, во все глаза смотрела на него.

– Так возникла самая влиятельная в Корнуолле династия контрабандистов. Она просуществовала более ста лет и умерла вместе с моим отцом, которого тоже звали Джаго. Беспошлинной торговле Трилоуни был положен конец. Мой отец и Меррилл, то есть Мэйхью, были враждующими конкурентами. У отца были моральные устои: он никогда не брал денег с эмигрантов, бежавших в Англию от ужасов Французской революции, и никогда не предавал свою страну. Меррилл же шел напролом ради денег, и горе было тому, кто не мог ему заплатить, – их он безжалостно убивал. Как-то французская аристократическая семья, спасавшаяся от преследований на родине, обратилась с просьбой к Мерриллу перевезти их в Англию. Они бежали из поместья, в чем были, не успев взять с собой ценные вещи. Когда Меррилл понял, что ему ничего не заплатят, он убил графа и изнасиловал его жену и дочь. Мы с отцом случайно оказались в той бухте, дожидаясь наступления темноты, чтобы разгрузиться…

Мне было лет восемнадцать, я уже занимался семейным делом, но больше любил работать в нашей бристольской конторе по морским перевозкам. Она существовала давно, на законном основании, но скорее для отвода глаз. Я был единственным, кто задумывался над созданием собственной флотилии. Тристан и Росс… особенно Росс… предпочитали рискованные гонки под покровом ночи под самым носом у таможенников. Они всегда выходили победителями, так как мы прошли хорошую школу мореплавания.

Люк нахмурился и вздохнул. Ребекка слушала, затаив дыхание.

– Мы с отцом наткнулись на француженок и тело графа, когда Меррилл уходил с места преступления. Между командами Меррилла и Трилоуни завязалась жестокая драка. Улучив момент, этот трусливый выродок всадил моему отцу кинжал в спину. Отец, теряя последние силы, ответным ударом ранил своего обидчика…

Отцу пришлось отойти от дел, и компанию возглавил я, решив выполнять торговые перевозки законно, и перевел все наши корабли в Бристоль. Отец осознал, что таким образом наша прибыль увеличится, и поддержал меня. Он умер ровно через три года от раны, нанесенной ему Мерриллом. Я поклялся найти и убить Меррилла. Мне удалось сделать это, как я полагал, четыре года назад, в Лиззард-Пойнт, в Корнуолле. Тогда мы с таможенниками гнались за кораблем Меррилла, шедшим с контрабандным грузом, и захватили его. Для борьбы с контрабандистами я передал таможенникам несколько быстроходных кораблей, но сам перестал вести охоту.

Люк нежно прикоснулся губами к мочке ее уха. От удовольствия Ребекка вздрогнула, у нее закружилась голова.

– Не буду говорить, что я непримиримый противник контрабандного, беспошлинного ввоза товаров в страну, но должен заметить, что большая часть контрабандистов – отъявленные головорезы. Я бросил это занятие, хотя понес некоторые коммерческие издержки. Торговля на законных основаниях несет невосполнимые убытки, если дела контрабандистов процветают, потому что конкурировать с их ценами очень трудно. Но я сделал для себя вывод, что самое лучшее в борьбе с ними – крупная торговая флотилия… такую я и создал.

Он стал гладить Ребекку по голове, играя золотистыми прядями, и, наклонившись к ней, тихо произнес:

– Ребекка, я не преступник, веришь мне?

Наступила тягостная тишина. А твои любовницы? – чуть не крикнула Ребекка, но вслух едва слышно произнесла:

– Не совсем.

– Хорошо, задам вопрос по-другому: кто я для тебя, Ребекка? Твой жених или подлый корнуолльский контрабандист? – глядя ей прямо в сверкающие глаза, спросил Люк.

– Ты тот, с кем я была помолвлена, – после некоторого молчания произнесла она.

Глава четырнадцатая

– Саймон! Рад вас видеть! – Мистер Джонсон приветствовал белокурого молодого человека и лишь потом обратил внимание на его сестру. Взглянув на нее с улыбкой, он предложил ей сесть.

Саймон с иронией наблюдал за любезным управляющим банком. Совсем недавно он был для того просто «мистер Нэш», а ныне его встречают с распростертыми объятиями. Что ж, неудивительно, ведь теперь он стоит шесть тысяч фунтов стерлингов.

– Мисс Нэш, вы поняли, что с сегодняшнего дня можете распоряжаться наследуемыми деньгами по своему усмотрению? – спросил ее Джонсон.

Ребекка слабо улыбнулась. Ей не терпелось покончить со всеми формальностями и поскорее выйти на свежий воздух. У нее нестерпимо болела голова. В тот вечер, когда Люк навсегда ушел из ее жизни, она проплакала всю ночь напролет. С тех пор не было дня, чтобы у нее не раскалывалась голова. С трудом прогнав тяжелые воспоминания, девушка заставила себя слушать, что говорит мистер Джонсон.

– …начисляется семь процентов, – уловила она конец фразы, улыбнулась и кивнула, делая вид, что серьезно относится к его советам, как и подобает двадцатишестилетней незамужней женщине.

Двадцать шесть, печально подумала Ребекка. К несчастью, три дня назад произошло свидание, из-за которого она навсегда останется старой девой.

– Но я уверен, что ваш брат поможет… – вклинились слова мистера Джонсона в ее печальные размышления.

Ребекка заметила, как Саймон смутился и покраснел.

– Подпишите бумаги, чтобы соблюсти все необходимые формальности. – Когда Ребекка подписала все, что требовалось, управляющий заметил: – Можно извлечь хорошую прибыль из денег, если заставить их работать на себя. Я слышал, что ваш дедушка предусмотрительно скупал непригодные земли, которые очень выгодно продавал, когда они подскакивали в цене. Я могу порекомендовать посредника для покупки недвижимости…

– Благодарю вас, но сейчас я не готова принять такое важное решение.

– Разумеется. – Он улыбнулся. – Насколько я понял, вы испытываете особую привязанность к «Саммер-Хаузу». Так, может, новый хозяин усадьбы Рэмсденов продаст его вам?

– Неизвестно, сколько времени пройдет, пока появится этот новый хозяин, – вмешался в разговор Саймон.

– Что вы! Усадьбу Рэмсденов уже купили, – возразил управляющий банком.

– Трилоуни уезжают?! – вырвалось у Ребекки.

– Если не уехали, то вот-вот уедут, – сообщил управляющий. – Мисс Нэш, прежде чем сделать какой-нибудь важный шаг, обязательно приходите и посоветуйтесь со мной, – сказал он на прощание.

– Наконец-то с этим покончено, – облегченно выдохнул Саймон, когда они вышли на улицу, щурясь от неяркого ноябрьского солнца. – Пойдем выпьем чаю и что-нибудь поедим, а потом я отвезу тебя домой. О, у меня есть кое-какие новости для тебя, – заметил он на ходу, взяв сестру под руку.

Ребекка машинально поднесла чашку с чаем ко рту, но, даже не пригубив, поставила на блюдце.

– Ты знал, что Люк и Росс уезжают в Корнуолл?

– Нет. Они мне ничего не говорили. Вообще-то я… мы с Россом… я… это… – начал мяться Саймон.

– Ясно. Вы оба сильно увлеклись виски.

– Росс славный парень, – сказал Саймон с мальчишеской улыбкой.

– Что за новость ты мне хотел рассказать? – спросила Ребекка, отпив чай и бросив рассеянный взгляд в окно: стайка мальчишек играла в пятнашки в лучах тусклого осеннего солнца.