Мэри Брендан - Выбор Ребекки

– Неужели вы пойдете на пляж? – недоуменно глядя на Ребекку, воскликнула Арабелла.

– Конечно… Пойдемте вместе, – позвала ее Ребекка. – Мы постоим на деревянных мостках, и ваше платье не намокнет.

– Мама убьет меня, если обо всем узнает. Это платье… – Анабелла посмотрела на подол своего сиреневого платья, видневшегося из-под теплой накидки, – ужасно дорогое. – Она усмехнулась. – Хотя напрасно я беспокоюсь. Мама, наверное, все еще гостит у своей подруги и весело проводит время. Когда они собираются, то говорят без остановки и сплетничают, сплетничают… – разоткровенничалась Арабелла, идя за Ребеккой по широкому деревянному настилу и стараясь не задевать пропахшие рыбой сети.

Росс понял, что ему не удалось отделаться от мисс Стоун, и начал куролесить. Он стал подталкивать Люка к кромке пенящейся волны, потом оставил брата в покое и побежал по мокрой гальке вдоль прибоя. Люк ловко увернулся, отряхнул пену с замшевых туфель, ничуть не сердясь на расшалившегося брата. Вдруг сорвался, догнал Росса, схватил его и толкнул в воду. Когда Росс выбежал на берег, оказалось, что брюки у него мокрые.

– О боже, – охнула Арабелла и засмеялась. – Только бы мама ничего не узнала. Такое вызывающее поведение приведет ее в ужас. – Она посмотрела на Ребекку с таким видом, будто они были участницами тайного заговора.

Ребекка не верила своим глазам, наблюдая за двумя хорошо одетыми красавцами, которые беззаботно резвились, как дети, нисколько не заботясь, что их увидят и осудят прохожие.

Вот так же они играли в детстве на корнуолльском пляже, подумала Ребекка и в это мгновение поняла, что такого Люка она любит еще сильнее.

– Арабелла! – раздался оклик совсем рядом, и ту словно подменили: сияющие глаза погасли, улыбка исчезла с лица, уступив место разочарованию. Не оборачиваясь и еще не видя матери, она помахала рукой.

Росс тут же подошел к девушкам и повел их к деревянным мосткам, вежливо предложив Арабелле руку и чинно подводя ее к матери, не обращая внимания на мокрые по колено брюки.

– Как ты думаешь, Росс не нарвется на неприятность? – с тревогой спросила Ребекка у Люка.

– Росс только этим и занимается, – ответил он, тяжело дыша. Его смуглые щеки разрумянились, густые, черные как смоль волосы рассыпались по плечам. Он ослабил тугой узел своего шейного платка и сказал: – Так хочется поплавать!

– Что ты! Слишком холодно! – умоляющим голосом воскликнула Ребекка.

Люк засмеялся.

– Мы могли бы нанять небольшое судно и отправиться рыбачить. Море такое спокойное!

– Ты шутишь? – прошептала Ребекка.

– Нет, – ответил он, улыбаясь. – Ты когда-нибудь была на морской рыбалке?

Ребекка грустно покачала головой:

– Нет, не была – я не умею плавать. Вот Саймон – другое дело! Он любит все, что связано с морем…

Ребекка лихорадочно соображала, как отговорить Люка от этой сумасбродной затеи, но так ничего и не придумала, только зачарованно смотрела на него. Было что-то неотразимое в неожиданном сочетании изысканности и беззаботной небрежности…

– Ты сейчас похож на цыгана, который только что обвел вокруг пальца наивного прохожего, – мягко пожурила жениха Ребекка. Когда это сравнение пришло ей в голову, она решила не произносить его вслух, но оно все же вырвалось само собой.

– Неужели?! – воскликнул Люк, и его темные глаза загорелись каким-то внутренним огнем, а губы изогнулись в едва заметной улыбке.

– Вот именно, – подтвердила она. – И ты вовсе не пара такой девушке, как я… Вот возьму и передумаю… – Ее слова вонзились, словно нож, в его сердце. Он обернулся и… подхватил ее на руки.

– Сейчас я научу тебя плавать! – сквозь смех пригрозил он и понес Ребекку к морю.

– Отпусти меня… вдруг кто-нибудь увидит, – полусмеясь-полуплача умоляла она, вырываясь. – Пожалуйста, отпусти, – прошептала Ребекка, почти касаясь губами его щеки. – Миссис Стоун такого не вынесет. Несчастная Арабелла рассказала мне, что ее мама возмущается по любому поводу.

– Они ушли, и там остался один Росс, который и пальцем не шевельнет, если я брошу тебя в воду.

– Ты не посмеешь, Люк! Как можно? – отчаянно сопротивлялась Ребекка.

Чувствуя, что она вот-вот вырвется, Люк остановился и зашептал ей на ухо:

– Если хочешь вернуться домой сухой, то заплати… Ребекка, ну хотя бы один поцелуй!

Она продолжала вырываться, но внезапно стихла.

– Мне это не нравится. Отпустите меня, мистер Трилоуни, – приказала она строгим голосом, в котором, однако, слышалось прощение. Губы ее были так близко от его мочки, что она не удержалась и стала ласкать ее кончиком языка, чувствуя тепло и соленый привкус.

Люк стал опускать ее таким образом, чтобы она медленно скользила по его мускулистому телу.

– Это очень приятно, Ребекка.

Он провел пальцем по ее щеке, и Ребекка сразу зарделась и засмущалась.

– Я уж думал, что никогда не расстанусь с Арабеллой, – досадливо проговорил подошедший к ним Росс и облегченно вздохнул. – Ума не приложу, где пряталась ее мать все это время? – Упомянув мать Арабеллы, Росс вдруг вспомнил о другой пропаже. – О, я совершенно забыл! У меня есть новость! Перед отъездом в Брайтон Майлз просил передать тебе, что Джон исчез. Ну, помнишь Джона, молодого плотника, – объяснил Росс, так как Люк недоуменно посмотрел на него, не понимая, о ком идет речь. – Но это еще не все. Майлз предполагает, что и юная мисс Мэйхью из пансиона «Саммер-Хауз» бежала вместе с ним. Майлз позвал на помощь Грегори, и они обыскали буквально все поместье и его окрестности, но так никого и не нашли. Подумать только, сбежали! – весело смеясь, повторил он.

– Я же не велел вам являться сюда! – послышался сдавленный от гнева голос.

– Я не пришел бы, если б не сложившиеся обстоятельства, – мгновенно отпарировал Джек Блэккер.

Ответом на эту дерзость стал грозный взгляд, который заставил Блэккера недовольно поморщиться и отвести глаза от сверлящих желтых рысьих глаз, презрительно смеривших его с головы до ног.

– Если вам надо связаться со мной, то, как мы и договаривались, пользуйтесь склепом, – втолковывал ему тщедушный человечек, которому из-за маленького роста приходилось запрокидывать голову, чтобы видеть лицо рослого Блэккера.

Блэккер прикусил язык и присмирел.

– Меня никто не видел, лошадь я хорошенько спрятал. И есть сведения, что появляться на кладбище небезопасно – оно находится под пристальным наблюдением.

На лице Мэйхью появилось слабое подобие улыбки.

– Подумаешь, опасность! Продрогнув до мозга костей в засаде среди заброшенных могил, драгуны помчатся пить пиво в теплом, уютном «Рыжем льве», – посмеиваясь, сказал Мэйхью. – Я не сомневаюсь, что только очень веская причина заставила вас поставить под удар мою репутацию и свою собственную жизнь, – он хитро ухмыльнулся, – берегите ее!

Его ядовитые насмешки и откровенное презрение вывели Блэккера из себя.

– Пока что мне не удалось вытряхнуть из этого бездельника ни пенни, хотя он и должен мне кругленькую сумму, – раздраженно сказал он. – А рассчитаться с вами моей долей из последней партии коньяка я не могу. И совершенно не уверен, достанется ли мне что-нибудь из партии золота, прибывшей на этой неделе из Каласа.

– Неужели?! – возмутился Мэйхью, наступая на Блэккера. – Да кто он такой, что вы не можете с ним договориться? Желаете, чтобы я сделал это за вас? Да вы мне и так очень многим обязаны!

– Все не так просто, как вам кажется, – зло усмехнулся Блэккер. – У этого юнца неожиданно появился очень грозный защитник.

Мэйхью вплотную подошел к своему собеседнику.

– И кто же? Рыцарь в блестящих доспехах? – съязвил он. – Мне вас рекомендовали как смелого и опытного человека, но вы не оправдали моих ожиданий! Скажите, как зовут этого щенка, и я сам возьмусь за дело. Но это не отменяет ваш долг, Блэккер!

– Его зовут Саймон Нэш, – не раздумывая, сказал Блэккер.

– Нэш… Нэш… – повторял Мэйхью. Имя показалось ему очень знакомым.

– А человек, который покровительствует этой семье, – Люк Трилоуни, – выпалил Блэккер, злорадно наслаждаясь тем впечатлением, какое произвело на Мэйхью это имя.

– Люк Трилоуни? Ну, разумеется! И как это я сам не догадался! Люк Трилоуни специально приехал из Корнуолла, чтобы заступиться за какого-то молокососа!

– У этого молокососа есть потрясающе красивая сестра, – злобно прошипел Блэккер. – В жизни не видел таких красавиц. А теперь ее заметил и оценил Трилоуни. Он и сестра Нэша помолвлены.

– Наверняка это Ребекка Нэш! – воскликнул Мэйхью, вспомнив, наконец, девушку, а также наказ своей больной жены съездить в пансион и узнать, как учится его упрямая, своенравная падчерица.

– Она самая, – подтвердил Блэккер.

– Так Трилоуни влюбился в эту школьную учительницу! – воскликнул Мэйхью. – Трилоуни?! Не может быть! – проговорил он, вспомнив необыкновенно красивого мужчину из Пензанса. В памяти всплыл образ атлетически сложенного черноволосого великана, и Мэйхью прошиб холодный пот. – Вы ошиблись. Это, должно быть, самозванец. Настоящий Трилоуни редко покидает Корнуолл. Если и выезжает, то не дальше Бата.

– Это тот самый Трилоуни, который приехал из Корнуолла со своим братом Россом, чтобы вступить в наследование поместьем Рэмсденов. Они остановились в усадебном доме.

Мэйхью был ошеломлен услышанным. Он знал, что Робин Рэмсден как-то связан с западными выходцами. Но ему никогда не приходило в голову докопаться до подробностей. Робин Рэмсден жил на широкую ногу и слыл в округе истинным прожигателем жизни, поэтому не удивительно было, что, приехав в Бат развеяться и повеселиться, тот скоропостижно скончался. Не удивило его и то, что новый владелец имения не стал себя никак проявлять.

Трилоуни! Мэйхью было ненавистно само это имя. Именно Люк Трилоуни вытеснил его из Девона и Сомерсета, где Мэйхью занимался беспошлинной торговлей. Четыре года назад, спасаясь бегством из Сомерсета без пенни в кармане и заметая следы, он вынужден был изменить свое имя и образ жизни. Ему повезло. Он вскружил голову богатой вдове, заставив ее поверить, что он вполне надежный и влиятельный человек. Теперь она думает иначе, но сейчас это не важно, потому что и красивый дом, и счет в банке принадлежат теперь ему, а супруга с ее двумя дочерьми – незначительная помеха в его новой жизни.