— Я люблю тебя, Фиона, — прошептал он, глядя в ее прекрасные глаза, в которых плясали сейчас отблески огня в камине. В джинсах и старом свитере, с растрепавшейся косой она казалась еще прекраснее, чем в лучших своих нарядах, в которых помнил ее Джон.

— Я тоже люблю тебя, — прошептала Фиона. — Но это не имеет больше никакого значения.

Их время прошло. Но как раз в тот момент, когда Фиона подумала об этом, Джон поцеловал ее и привлек к себе, и, прежде чем ей пришло в голову что-то возразить, она уже ответила на его горячий поцелуй, забыв обо всем на свете. Фиона делала именно то, что запретила себе делать. Но сейчас оба они забыли обо всем, отдавшись во власть сжигавшей их страсти друг к другу, пытаясь утолить голод, уже больше года сжигавший их тела и их сердца. Фиона не помнила, как они оказались в постели. Страсть их была такой ненасытной, что лишь через несколько часов они остановились, чтобы перевести дыхание.

— Это была ужасная идея, — прошептала Фиона, лежа на плече Джона, и закрыла глаза.

Джон счастливо улыбнулся.

— Нет, дорогая моя, — возразил он уже не слышавшей его Фионе. — Это — лучшая идея, которая могла прийти в наши головы.

Проснувшись утром, Фиона, не открывая глаз, попыталась убедить себя, что все вчерашнее было сном. Но, решившись все же поднять веки, она увидела перед собой Джона.

— О боже! — вырвалось у Фионы.

Джон уже не спал. Он лежал, крепко обняв ее. И вид у него был самый довольный.

— Я не могу поверить в то, что мы это сделали, — убитым тоном произнесла Фиона. — Мы, должно быть, сошли с ума.

А я рад, что это произошло, — Джон перевернулся на бок, чтобы лучше видеть лицо Фионы. — Бросить тебя — это была самая большая глупость из всех, что я совершил в своей жизни. И весь этот год я мечтал только об одном: чтобы судьба подарила нам второй шанс. Я не смел надеяться, что это возможно. Иначе я нашел бы тебя гораздо раньше. Я думал, ты ненавидишь меня. Ты имела полное право меня возненавидеть. Странно, что этого не случилось. И я решил, что я должен справиться со своей тоской и отчаянием и идти дальше, как бы сильно я ни продолжал тебя любить. Но когда я увидел тебя в «Гули» в Нью-Йорке, я понял, что не могу больше без тебя жить. Мне необходимо хотя бы просто видеть тебя и разговаривать с тобой. С того вечера в Нью-Йорке я не мог думать ни о ком и ни о чем другом.

— И зачем же тебе нужна вторая попытка, Джон Андерсон?! — на этот раз Фиона разозлилась не на шутку. — Чтобы снова бросить меня? Но я не собираюсь возвращаться к тебе! — с этими словами Фиона вскочила с постели. Вместо того чтобы слушать ее, Джон молчал, восхищаясь ее великолепным телом.

— Теперь мы даже живем в разных странах, — продолжала Фиона. Словно это была главная и решающая причина не начинать их отношения вновь. — Я не верю в романы на расстоянии. И не собираюсь возвращаться в Нью-Йорк. Мне хорошо здесь.

— Ну что ж, теперь, когда ты все мне сказала, можно я приготовлю завтрак? Позволь также заметить, Фиона: если ты не вернешься ко мне после того, что было между нами, значит, это был случайный секс на одну ночь. Не верю, чтобы ты допустила такое в своей жизни. Мы с тобой — совсем другие люди.

Значит, я изменилась и теперь буду допускать это в своей жизни, — мрачно ответила Фиона. — Но я ни за что не выйду за тебя снова, Джон Андерсон.

— Что-то не припомню, чтобы я просил тебя об этом. — Он встал с кровати, подошел к Фионе и нежно обнял ее. — Я люблю тебя и думаю, что ты любишь меня. А что мы станем с этим делать — надо еще обсудить.

— Я не собираюсь ничего с тобой обсуждать, — упрямо сказала Фиона, но не высвободилась из его объятий. Ночью ей было так же хорошо, как и Джону, но она не хотела ничего менять в их отношениях. — Мне казалось, ты уезжаешь сегодня…

— Мой самолет в четыре. В аэропорт я поеду не раньше часа. Так что мы можем отлично обсудить все за завтраком.

Часы на тумбочке показывали девять. У них оставалось четыре часа, чтобы решить, что же будет с ними дальше.

— Нам нечего обсуждать. — Фиона, кипя негодованием, зашла в ванную и захлопнула за собой дверь. А Джон надел брюки и пошел на кухню готовить завтрак. Фиона вышла из ванной через десять минут в розовом халате, успев почистить зубы и расчесать волосы.

— Халатик ты позаимствовала в отеле «Ритц»? — пошутил Джон, переворачивая жарящийся бекон и заливая его яйцами. Вид у него был довольный и счастливый.

— Нет, — буквально прорычала в ответ Фиона. — Я купила его. Не могу поверить, что меня угораздило переспать с тобой, Джон Андерсон.

Это — самая большая глупость в моей жизни. Я не люблю восстановленных протекторов!

— Очень мило с твоей стороны сравнить меня с куском резины.

— Я могла бы назвать тебя гораздо хуже и напрасно этого не сделала. — Фиона с остервенением захлопнула дверцу духовки, куда она только что поставила багет, чтобы разогреть его. — Все это так глупо.

— Но почему? Мы же любим друг друга.

Джон смотрел на нее и улыбался. С тех пор как он бросил Фиону Монаган, он ни дня не был так счастлив.

— Не будет ли слишком жестоко с моей стороны напомнить тебе, что ты развелся со мной? И, по зрелом размышлении, я поняла, что ты поступил абсолютно правильно. Мы вели слишком разный образ жизни.

— Но ведь теперь все по-другому. Ты больше не преуспевающий главный редактор модного журнала, а голодающая писательница, живущая на одном из чердаков Парижа. Так что можешь выйти за меня ради моих денег…

— У меня есть свои деньги, мне не нужны твои.

— Какая жалость! Если бы ты решила женить меня на себе ради денег, все было бы куда проще.

— Ты еще шутишь! — Фиона укоризненно посмотрела на Джона, затем, достав из духовки багет, принялась разливать кофе.

Я отношусь ко всему этому очень серьезно, — заявил Джон, принимая из ее рук чашку. — Это ты ведешь себя легкомысленно. Переспала с парнем — и заявляешь ему наутро, что он может катиться на все четыре стороны. Несмотря на то, что он признается тебе в любви.

— Мне не нужны сейчас отношения с мужчинами, — настаивала на своем Фиона. — Мне не нужен любовник. И мне не нужен муж. Я просто хочу спокойно жить одна и писать дальше. Послушай, мы сделали глупость, переспав друг с другом. Но, в конце концов, такое случается со многими бывшими мужьями и женами. Мы совершили эту ошибку, но теперь о ней лучше забыть. Ты возвращаешься в Нью-Йорк, я остаюсь здесь. И давай забудем о том, что произошло этой ночью.

— Я отказываюсь, — заявил Джон, раскладывая завтрак по тарелкам. — Я не могу жить без твоего прекрасного тела. Оно действует на меня, словно наркотик.

— Ты прекрасно обходился без моего роскошного тела целый год. Разработай для себя программу из двенадцати ступеней.

— Совершенно не смешно, — вдруг абсолютно серьезно произнес Джон.

— То, что несешь ты, ничуть не лучше. И уж совсем не смешно то, что мы сделали этой ночью. Откровенная глупость!

— Прекрати так говорить! — потребовал Джон. — Это звучит оскорбительно. Этой ночью все было прекрасно, и ты отлично это знаешь. И знаешь почему? Потому что мы любим друг друга.

— Мы любили друг друга раньше. А сейчас мы даже не знаем друг друга как следует. Мы стали чужими людьми.

— Так узнай меня поближе.

— Не могу. Ты слишком далеко. И я не такая дура, чтобы снова совершать одну и ту же ошибку, Джон, — серьезно произнесла Фиона. — Будь благоразумен. Я чуть не свела тебя с ума. Тебе не нравилось быть женатым на мне. Ты сам так сказал. И бросил меня.

— Я испугался! Я не понимал, что делаю. Твоя жизнь, твой мир — все это было для меня непривычным и непонятным. Но теперь мне не хватает этого. Мне не хватает тебя. Я думаю о тебе все время. Мне не нужна скучная блондинка из Молодежной лиги. Я хочу эту сумасшедшую рыжую девицу!

— Я не сумасшедшая! — возмутилась Фиона. — И уж точно не девица!

— Ты, может быть, и нет. Но вот жизнь твоя была немного сумасшедшей. По меньшей мере эксцентричной.

— Что ж, теперь тебе будет со мной скучно. Я превратилась в настоящую затворницу.

— Во всяком случае, ты не стала фригидной, — поддразнил ее Джон.

— Я научусь и этому, если это — единственный способ заставить тебя держаться от меня подальше. Давай считать то, что произошло прошлой ночью, прощальным подарком друг другу. И на этом остановимся. Лет через двадцать порадуемся, вспоминая.

— Только если мы будем вместе, — твердо сказал Джон.

— Обещаю тебе, что не будем. Я не вернусь к тебе, Джон Андерсон. И ты хочешь меня в своей жизни ничуть не больше, чем раньше. Тебе просто кажется, что больше, потому что на этот раз ты не можешь меня заполучить.

— Я люблю тебя, Фиона, — в голосе Джона слышались нотки отчаяния.

— Я тоже люблю тебя. Но мы больше не увидимся. Никогда. Если мы ведем себя вот так, встретившись и пообедав вместе, это лишний раз доказывает, что мы не можем быть друзьями. Я знала это с самого начала.

— Тогда давай будем любовниками.

— Мы живем в разных городах.

— Я буду прилетать на выходные.

— Не говори глупостей!

— Глупость — не быть вместе с женщиной, которую ты безумно любишь. Любишь настолько, что даже женился на ней однажды.

— И ненавидишь настолько, что развелся, — снова напомнила ему Фиона. Джон закатил глаза, пережевывая кусок бекона и запивая его ароматным горячим кофе. Фиона всегда варила отличный кофе.

— Я вовсе не ненавидел тебя, — смущенно пробормотал Джон.

— Ненавидел. Настолько, что развелся со мной.

Фиона закончила завтрак и теперь в упор смотрела на Джона.

— Я был настоящим ослом, признаю это. Напыщенным болваном.

Нет, вовсе нет, — вдруг нежно произнесла Фиона. — Ты был лучшим мужчиной на свете, Джон. Именно поэтому я любила тебя. Я просто не хочу делать это вновь. Мы прошли через это. Все кончено. Зачем портить приятные воспоминания? Я почти забыла обо всем плохом, и вот появляешься ты и пытаешься начать все заново. Но я не хочу этого.