Ее охватило смятение. Она не могла представить, чтобы Лорен ушла из их жизни, но разве у них был выбор? Она посмотрела на девочку и увидела в ее темных глазах почти смертельную муку. Необходимость принимать столь страшное решение разительно изменила ее.

— Я не осознавала, а зря, — пролепетала Лорен, жалко улыбаясь. — Энджи, ты будешь идеальной матерью. Моему ребенку повезло.

— Нашему ребенку, — тихим голосом поправил ее Дэвид, и Лорен поблагодарила его за поддержку полным любви взглядом.

Энджи молчала, не зная что сказать. Тишину нарушила Лорен.

— Расскажите мне, как лучше сделать, — попросила она адвоката.

Обсуждение продолжилось. Все высказанные замечания и пожелания записывались на бумагу, чтобы потом все могли выработать единую позицию. Хотя Энджи и горела желанием подойти к Лорен, обнять ее и сказать, что все будет хорошо, она не была уверена, что стоит это делать. Понимая, что они вступают на путь, на котором вся их жизнь будет ограничена законом и строгими правилами, оглядывая сидевших за столом людей, которые толком еще не разобрались в своих чувствах, она задавалась только одним вопросом.

А будет ли все хорошо?


Впервые на памяти жителей Вест-Энда в Пасхальное воскресенье не шел дождь, небо было ясным и светило солнце. Вереницы нарядно одетых людей шли в церкви. По всему городу звонили колокола.

Энджи шла между Конланом и Лорен. Друзья и родственники опередили их и уже зашли в церковь. Энджи остановилась на ступеньках у входа. Конлан и Лорен последовали ее примеру.

— Мы расскажем им обо всем позже. Когда начнется охота за пасхальными яйцами, ладно? — сказала им Энджи.

Оба кивнули.

Энджи повернула обручальное кольцо камнем внутрь. Конечно, эта уловка не введет в заблуждение женщин семейства Десариа, но есть надежда, что в праздничной суете они не скоро заметят золотой ободок на ее пальце.

Энджи уже собралась войти, как ее остановила Лорен.

— В чем дело, милая? — Она не поняла, что выражает взгляд девочки. Возможно, благоговение, восторг оттого, что она вместе с семьей идет в церковь на праздничное богослужение. А может, и тревогу, вызванную нервотрепкой последних дней и неопределенностью в будущем. — Бери меня за руку.

— Спасибо, — произнесла Лорен и быстро отвернулась, но Энджи успела заметить, как у нее в глазах блеснули слезы.

Так, рука об руку, они прошли под своды старинной церкви.

Служба, казалось, шла медленно, но все же она была недолгой. Энджи, сосредоточенно размышлявшая о том, как помочь Лорен, вместе со всеми опустилась коленями на подушечку, склонила голову и мысленно взмолилась: «Господи, прошу Тебя, укажи нам правильный путь, помоги пройти через все это. Защити нас и сохрани, и убереги Лорен. Молю Тебя, аминь».

После службы все спустились в подвал церкви, где на столах были разложены пироги и печенья. Энджи, общаясь с родными и знакомыми, не вынимала левую руку из кармана. Наконец все потянулись к выходу. Между взрослыми сновали дети, они перекрикивались, болтали друг с другом и хвастались сделанными своими руками нарядными коробками для пасхальных яиц.

Утро было прохладным и ясным. Людям, вдохновленным праздничной службой, не хотелось расходиться по домам, и многие направились в парк, расположенный неподалеку.

Взгляд Энджи упал на пустую карусель, которая сверкала, как серебро, в лучах солнца. К ней подошел Конлан, обнял ее за талию, и она поняла, что он тоже думает о Софи. Сколько раз они вдвоем стояли вот тут и наблюдали за играющими детьми, мечтая о собственном ребенке! Изредка говоря друг другу: «Наш день придет».

Детвора тут же оккупировала карусель и раскрутила ее.

— Итак, дети, — с заметным ирландским акцентом произнес отец О’Хэлиан, — здесь повсюду спрятаны яйца. Вперед!

Дети с воплями разбежались во все стороны на поиски яиц.

Лорен подошла к маленькой Дэни, стоявшей рядом с Мирой.

— Пошли со мной, — сказала она и взяла девочку за руку.

Клан Десариа стоял сплоченной группой. «Они как гуси, — подумала Энджи, — даже передвигаются клином. А их разговоры, когда все говорят одновременно, напоминают птичий гогот».

Энджи кашлянула. Конлан взял ее за руку и подбодрил улыбкой.

— У меня есть для вас две новости, — сказала она. Так как никто не обратил внимания на ее слова, она повторила фразу погромче.

Мария толкнула в бок дядю Фрэнсиса:

— Помолчи. Энджела хочет нам что-то сказать.

— Когда-нибудь, Мария, я дам тебе сдачи, — заявил дядя Фрэнсис.

Мира и Ливви придвинулись поближе к сестре. Энджела выставила вперед левую руку, показывая всем кольцо. От воплей, которыми была встречена эта новость, могли бы вылететь окна в домах. Все семейство окружило Энджи и Конлана плотным кольцом. На них посыпались поздравления и вопросы, а некоторые члены клана горделиво утверждали, что им с самого начала было ясно, чем все закончится.

Когда шквал восторгов стих, Мария спросила:

— А какая другая новость?

— Что? — произнесла Энджи, прижимаясь к Конлану.

— Ты сказала, что у тебя есть две новости. Какая следующая? Ты уходишь из ресторана?

— Нет. Я… мы собираемся поселиться в Вест-Энде. Конлан получил контракт на книгу, а в газете он будет вести еженедельную колонку. Так что он сможет работать, оставаясь дома.

— Отличная новость, — обрадовалась Мария.

— А ради чего все это, сестренка? — спросила Ливви, пристально глядя на Энджи.

Энджи взяла Конлана за руку, ища у него поддержки.

— Мы собираемся усыновить ребенка Лорен.

На этот раз воцарилась звенящая тишина, такая напряженная, что от нее тоже могли бы вдребезги разлететься стекла.

— Это плохая затея, — наконец проговорила мама.

Энджи крепче вцепилась в руку Конлана.

— А что вы предлагаете мне сделать? Отказать? Позволить ей отдать ребенка чужим людям?

Все как по команде оглянулись и посмотрели на Лорен. Она, наклонившись, под качелями искала яйца. Рядом с ней, хихикая и куда-то указывая пальцем, ползала малышка Дэни. Издали они были похожи на юную мамочку с дочкой.

— У Лорен большое сердце и печальное прошлое, — сказала мама. — Это опасная комбинация, Энджела.

— А ты справишься? — задала Ливви единственный вопрос, который имел значение. — Если она вдруг передумает?

Энджи посмотрела на Конлана. Тот улыбнулся ей и кивнул. «Вместе, — говорил его взгляд, — мы справимся со всем».

— Да, — ответила она. — Справлюсь. Труднее всего мне будет расстаться с Лорен.

— Зато у тебя останется ребенок, — сказала Мира.

— Может быть, и так, — с сомнением проговорила Мария. — В прошлый раз..-.

— Это наше решение на голосование не выставляется, — твердо заявил Конлан, и все примолкли.

Родственники какое-то время в замешательстве смотрели на Энджи, а потом вернулись к своим разговорам. Энджи облегченно выдохнула: ей удалось пережить этот ураган. Да, в семье начнется обсуждение этой новости, настолько бурное, что телефон раскалится докрасна. Родственники будут разбирать ее по косточкам и составлять свое мнение, а потом это мнение будет ежедневно обсуждаться. Кое-какие отголоски этой дискуссии до нее дойдут, но большая часть — нет. И в этом нет ничего страшного. Ничего нового она бы не узнала, потому что в последнее время только и делала, что обдумывала и анализировала все возможные последствия, которыми чревато их с Конланом решение.

Однако в жизни случается и то, что невозможно предугадать. Так бывает и с погодой. Можно долго всматриваться в горизонт и при виде грозовых туч готовиться к урагану. Но это еще не значит, что завтра хлынет дождь и задуют ветры. Не исключено, что к утру небо расчистится и снова засветит солнце.

Остается только ждать.


В течение последнего часа к дому то и дело подъезжали машины. Каждые несколько минут парадная дверь открывалась, и в холл заходили новые гости с красиво упакованными подарками и гостинцами. Мужчины расположились в гостиной, они смотрели спортивные программы по старенькому телевизору и пили пиво. Дети устроились в соседней комнате, одни играли в настольные игры, другие устраивали балы для своих Барби и Кенов.

Главное же действо происходило на кухне. Мира и Ливви увлеченно занимались закусками — раскладывали по блюдам сыр проволоне, печеный перец, тунец, оливки, брускетты. Мария слоями укладывала маникотти домашнего приготовления в форму для запекания, а Энджи готовила творожный крем для пирожных.

В углу, на небольшом столе, за которым когда-то за едой умещалось все семейство Десариа, возвышался трехуровневый свадебный торт.

— Лорен, — сказала Мария, — начинай накрывать стол для фуршета.

Лорен тут же принялась за дело. Взяв столовые приборы и салфетки, она прошла в столовую и остановилась, озадаченно глядя на огромный стол, застланный светло-зеленой скатертью из дамасского шелка. В центре стола возвышалась ваза с розами. Девочка понимала, что накрытый стол будут фотографировать, и ей хотелось правильно сервировать его. Но как?

— Столовые приборы кладут здесь, ближе к краю стола, — сказала Энджи, входя в комнату вслед за ней. — Вот так.

Лорен смотрела, как она раскладывает вилки, ножи и ложки красивыми веерами, и вдруг со всей ясностью осознала, что скоро лишится всего этого. Мысль так ошеломила ее, что она даже еле слышно охнула.

— Что с тобой, Лорен? У тебя такой вид, будто ты только что потеряла близкого друга.

Лорен выдавила из себя улыбку и поспешно проговорила:

— Мне кажется, ты не должна накрывать стол в день своей свадьбы.

— В этом-то и заключается вся прелесть того, что выходишь за того же мужчину. Сейчас главное сам брак, а не церемония. Мы устроили эту свадьбу исключительно для мамы. — Наклонившись к Лорен, она чуть тише добавила: — Я просила ее сделать все скромно, но ты же знаешь мою маму.