Мистер Десариа, так вот он какой!

Это было, конечно, глупо, но Лорен про себя назвала его папой. Она разглядывала фотографии и видела картины детства, о котором она могла только мечтать: путешествие всей семьей к Большому каньону и в Диснейленд; окружная ярмарка в Грейс-Харбор, все едят сладкую вату и катаются на карусели; семейные вечера в этом домике, на пляже, у самой кромки воды.

Раздался стук в дверь.

— Лорен, уже полседьмого. Вставай и одевайся.

— Я уже встала.

Лорен быстро задвинула коробку под кровать и тщательно застелила постель. Уходя из комнаты, она оглянулась, чтобы убедиться: комната выглядит так, будто она в ней и не ночевала.

Спустившись вниз, Лорен нашла Энджи на кухне.

— Доброе утро, — поздоровалась та, перекладывая омлет на тарелку. — Ты вовремя.

— Ты приготовила мне завтрак?

— А что такого? Ты против?

— Ты шутишь? Да это же замечательно!

Энджи улыбнулась:

— Отлично. Теперь тебе надо хорошо питаться.

Повисла неловкая пауза. Воцарившаяся тишина нарушалась гулом океана, который, казалось, с каждым мгновением становился все громче. Лорен непроизвольно дотронулась до живота.

Энджи поморщилась:

— Наверное, зря я это сказала.

— Я беременна. Нет смысла делать вид, будто это не так.

— Действительно, нет.

Лорен прошла к столу, села и втянула носом воздух:

— Пахнет обалденно.

Энджи поставила перед ней тарелку с омлетом из двух яиц и двумя коричными тостами, на которых лежали ломтики мускусной дыни.

— Это единственное, что я умею готовить.

— Спасибо, — тихо произнесла Лорен, поднимая на нее глаза.

Энджи села напротив.

— Пожалуйста. Как тебе спалось?

— Хорошо. Мне придется привыкать к тишине.

— Верно. Когда я переехала в Сиэтл, я очень долго привыкала к шуму.

— Ты скучаешь по городу?

Вопрос удивил Энджи. Похоже, она об этом никогда не задумывалась.

— Вообще-то нет. В последнее время я сплю очень крепко, а это для меня что-нибудь да значит.

— На тебя действует морской воздух.

— То есть?

— Твоя мама рассказывала, что, если девочка выросла на морском воздухе, она никогда не сможет дышать другим воздухом, в частности тем, что вдали от моря.

Энджи расхохоталась:

— Очень в духе моей мамы. Но Сиэтл не так уж далеко от моря.

— Твоя мама считает, что все другие города, кроме Вест-Энда, находятся далеко от моря.

Они еще немного поболтали о всякой всячине, а потом Энджи встала.

— Помой посуду, а я приму душ. Через десять минут мы выезжаем в школу.

— В каком смысле?

— В том, что я тебя отвезу, естественно. Сегодня ресторан закрыт, так что время у меня есть. Да, кстати, мне казалось, что для твоей школы форма обязательна.

— Так и есть.

— Тогда почему ты в обычной одежде?

У Лорен запылали щеки.

— Они отобрали у меня стипендию.

— Ты хочешь сказать, что тебя исключили из школы из-за беременности?

— Ничего страшного. — Лорен надеялась, что голосом не выдала владевших ею чувств.

— Как раз напротив!

— Я не знаю…

— Мой посуду, а потом надень свою форму. Мы нанесем визит в «Академию Фиркрест».


Час спустя они уже были в кабинете консультанта. Лорен стояла, вжимаясь спиной в стену, как будто хотела раствориться в ней. Энджи сидела на стуле лицом к миссис Детлас, которая, сплетя пальцы, положила руки на стол.

— Рада наконец-то познакомиться с вами, миссис Рибидо, — сказала она. — Полагаю, произошло некоторое недоразумение касательно будущего Лорен здесь, в «Фиркресте».

Лорен судорожно втянула в себя воздух и посмотрела на Энджи. Та улыбалась.

— Вот именно ради этого я и пришла сюда, чтобы обсудить… будущее своей дочери, — заявила она, кладя ногу на ногу.

— Ясно. Вообще-то вам следовало бы обсудить это с советником в «Вест-Энд». Видите ли…

— То, что я вижу, — ровным голосом произнесла Энджи, — является основанием для подачи жалобы. Или темой для статьи на первой полосе. Представляю себе заголовок: «Католическая школа исключает бедную отличницу за беременность». Я хорошо в этом разбираюсь, потому что мой бывший муж — репортер в «Сиэтл таймс». Между прочим, он на днях говорил, что газетам мегаполиса очень пригодился бы хороший скандал в маленьком городе.

— Мы… э-э… в техническом плане мы не исключили Лорен. Я просто предположила, что девочки могут очень жестоко обойтись с одноклассницей, у которой возникли подобные проблемы. — Миссис Детлас нахмурилась. — А я ничего не знала о вашем муже. — Она принялась внимательно читать личное дело Лорен.

Энджи повернулась к Лорен:

— Тебя очень волнует, как отнесутся к тебе девочки?

Лорен помотала головой. Вслух ответить она не могла, так как у нее пропал голос.

Энджи перевела взгляд на миссис Детлас:

— Вы очень добры, если так заботитесь о чувствах Лорен, но, как вы сами видите, она стойкая девочка.

Миссис Детлас медленно закрыла папку с личным делом, а затем сказала:

— Полагаю, она могла бы закончить семестр и сдать выпускные здесь. Осталось всего шесть недель, да и то на одну из них приходятся рождественские каникулы. Она могла бы сдать выпускные в январе и закончить школу экстерном, однако я действительно считаю…

Энджи встала.

— Спасибо, миссис Детлас. Лорен закончит «Фиркрест», как и должно быть.

— Пожалуйста, — не скрывая раздражения, ответила миссис Детлас.

— Уверена, вы приложите все силы к тому, чтобы помочь ей. Я передам своему дяде, как хорошо все устроилось для Лорен.

— Вашему дяде?

— Ах, разве я не сказала? — Энджи буквально сверлила миссис Детлас взглядом. — Кардинал Ланца — брат моей матери.

Миссис Детлас съежилась. «О» было единственным, что ей удалось выжать из себя, причем возглас получился настолько тихим, что его едва можно было расслышать.

— Пошли, Лорен, — сказала Энджи, направляясь к двери.

В коридоре Лорен догнала ее.

— Это было потрясающе! — восхищенно произнесла она.

— И очень весело. Эту старую вешалку надо было хорошенько встряхнуть.

— Откуда ты знала, что нужно говорить?

— Жизнь научила, детка.

Лорен улыбалась. Ею владел небывалый восторг. Она ликовала. Никто никогда не сражался за нее вот так, и одержанная Энджи победа придавала ей сил, наполняла надеждой. При поддержке Энджи она свернет горы. И будет посещать уроки, даже зная, что одноклассники шепчутся у нее за спиной.

Энджи усмехнулась:

— Надеюсь, кардинал Ланца существует.

Обе от души рассмеялись.


Энджи стояла и смотрела вслед Лорен, шедшей через двор школы. Она с трудом удерживалась от того, чтобы крикнуть ей: «Пока, детка. Хорошего тебе дня. Заеду за тобой в шесть». Она была достаточно разумна, чтобы понимать: подобные действия будут восприняты как верх несдержанности. К тому же излишнее внимание только навредило бы Лорен. Ей и так нелегко, беременной в престижной частной школе. А такая одержимая фанатичной любовью мамаша добавила бы поводов для насмешек.

Лорен остановилась у дверей главного здания, обернулась, помахала Энджи и вошла внутрь.

Энджи ощущала удивительную легкость на душе.

— Эй, вы, маленькие ведьмочки, не советую вам обижать мою девочку, — тихо произнесла она и, закрыв глаза, помолилась за Лорен.

По дороге домой она пыталась не думать о том шквале слухов, что разнесется по «Академии Фиркрест», но все же рассматривала возможность немедленно повернуть назад и припарковаться у школы — так, на всякий случай. А вдруг Лорен выбежит оттуда вся в слезах, сломленная жестокостью, на которую способны только подростки? Ей обязательно потребуется кто-то, кто мог бы утешить ее…

— Нет, — громко сказала себе Энджи, прогоняя прочь страшные фантазии. Лорен должна сама пройти через все это. Дорога, которую она выбрала, тяжела и терниста, но другого пути, как идти напрямик, нет.

От размышлений ее спас звонок мобильного. Порывшись в сумочке, она достала телефон.

— Энджи?

У нее перехватило дыхание. До настоящего момента она и не подозревала, как сильно ждет этого звонка.

— Привет, Кон, — ответила она, стараясь говорить как можно спокойнее.

Ради безопасности она остановилась у кромки тротуара. Ее сердце бешено стучало.

— Я много думал о той ночи. — «Я тоже». — Нам надо поговорить.

— Ты абсолютно прав, — согласилась Энджи. — Хочешь приехать ко мне? — Едва она произнесла эти слова, как тут же вспомнила о Лорен. Вряд ли он обрадуется, если кроме них двоих в доме будет кто-то третий.

— Не сегодня, я вечером занят, — сказал Конлан. — Может… — В его голосе зазвучала неуверенность, и Энджи догадалась, что он что-то обдумывает.

— Сегодня понедельник. Ресторан закрыт. Я могла бы приехать в Сиэтл к обеду…

— К обеду?

— Да, обед — это прием пищи в середине дня. На первое блюдо — суп и… — Она замолчала — шутка получилась плоской. — Соглашайся, Кон. Нельзя пренебрегать обедом, надо есть горячую пищу.

— Как насчет «Аль Боюсалино»?

— Я могу быть там в половине двенадцатого. — Энджи включила поворотник и встроилась в поток.

— Тогда до встречи. Пока, — попрощался Кон.

— Пока.

Энджи радовалась, но не могла не думать о девочке, обитавшей под ее крышей. Едва ли Кон спокойно воспримет эту новость.


Энджи доехала до центра Сиэтла за рекордно короткое время, припарковала машину и направилась к ресторану.

Их ресторану.

Во всяком случае, когда-то они считали его своим.

Она была в четырех кварталах от Пайонир-сквер, когда начался дождь. Капли размером с мячик для гольфа шлепались перед ней на тротуар и собирались в стремительные ручейки. Она раскрыла зонтик. В парке бездомные прятались под деревьями, чтобы не промокнуть.