-Почему ты оставил меня? Я так сильно тебя люблю.


Утро не приносит ничего, кроме головной боли. В моей комнате царит полумрак, несмотря на то, что солнце уже давно в зените. Вы когда-нибудь чувствовали себя опустошенной? Позвольте мне рассказать вам об этом чувстве. Это когда все краски мира превращаются в один цвет – серый. Это когда на любые звуки ты равнодушно смотришь в одну точку. Это когда тебе не нужна пища, а инстинкт самосохранения летит к чертям. Это когда в груди необъятная дыра, залатать которую не в состоянии даже самый искусный мастер. Это когда желание жить вытесняет ненависти ко всему миру. Это когда ты проклинаешь рассвет, ибо он несет еще один день наполненный болью и разочарованием. Это когда ты в слезах рвешь все его фотографии, а после истерически склеиваешь их по кусочкам. Это то состояние, в котором сейчас пребываю я.


Я сидела на кровати, обхватив свои ноги руками, и раскачивалась из стороны в сторону. Повсюду были наши снимки. В парке, на аттракционах,  в Москве, Питере. У нас должно было быть еще много времени. Моя мама постоянно забегала в комнату, узнать нужно ли мне что-то, а я молчала. В моей голове была революция. Уже смерилась с тем, что меня ненавидят. И главное – я сама себя ненавидела. Как же мне хотелось причинить себе боль. Хотелось, чтобы физические раны отвлекли от душевных. На слабых ногах, я направилась в ванну. Набрав полные руки ледяной воды, я брызнула себе в лицо. Отшатнулась когда подняла голову, и встретилась со своим отражением в зеркале. Мне казалось, что на меня смотрят глаза убийцы. Я убила единственного человека, которого любила. Грудную клетку тяжело сдавило. Я с ненавистью посмотрела на себя, и с громким криком стукнула кулаком об стекло. Резкая боль пронзила руку, распространяясь по всей длине. Я осела на пол, и закрыла лицо руками. С моей руки текла кровь вперемешку со слезами.  Евгений ворвался, как ураган.


-Аня! – он опускается на колени, беря меня за поврежденную руку. – Что ты наделала?


-Я убийца, я убила его. – слез уже нет, есть какое-то садистское смирение.


-Что ты несешь? – он взял мое лицо в руки, но мой взгляд был расфокусирован. Его лицо расплывалось, а мое сознание уходило все дальше, в те места, в которых я еще не бывала.


-Смотри на меня! Не закрывай глаза, черт! – даже если бы я и не хотела закрывать глаз, то не смогла бы противиться этому. Боль стала заменяться непонятной легкостью, словно я пушинка. На заднем фоне разговаривают люди, но их голоса я слышу будто через вату. На смену легкости приходит тяжесть и снова боль. Пора бы уже привыкнуть. Несколько минут прибываю в таком сознании, но не решаюсь открыть глаза. Чувствую, как будто в чужом теле. Голова плохо соображает, а тело предательски болит. Каждая клеточка, словно в огне. Открыв глаза хочется рассмеяться. Я снова в больнице. Тот же белый потолок, лампочка постоянно затухающая в правом углу, но рядом уже не мама, а Женя. Еще не видела его таким суровым, и мне не понятна причина его переживаний. Я не его проблема, он был не обязан помогать. На моей руке тугая повязка, а в голове полная каша.


-Ты не убийца, я хочу что бы ты хорошенько это запомнила. – спокойно говорит Евгений.


-Это моя вина, это моя смерть не его. – я горько усмехнулась, но мои глаза не умели лгать. Мне было далеко не весело, а даже грустно от всего свалившегося на мои плечи.


-Аня! – рявкнул он. – Ты не виновата! Кого ты слушаешь? Мать, потерявшую ребенка? Она просто ищет причину, человека которого можно было бы винить, потому что мужчина, врезавшийся в вас, погиб. – его глаза горели и смотрели в упор. Он взял мою не поврежденную руку и крепко сжал ее. – Я не буду нести чушь, что со временем ты забудешь. Нифига подобного мы не в мыльной опере, но все на что ты способа сейчас, это двигаться дальше. Прекрати искать виновных, иди вперед и не оглядывайся.


-Я НЕ МОГУ ИДТИ БЕЗ НЕГО! – я не могу вдохнуть. Меня начинает трясти, из глаз брызжут слезы, а в голове образ, такой любимый и  далекий.  Не чувствую, а скорее доходу до этого сама, что мне вкололи успокоительное. Мне нравится какой эффект оно оказывает. Всхлипов больше нет, рыданий тоже. Но что-то все же остается неизменным – это пустота, которая сжирает тебя постепенно. С каким-то садистским желанием я снова погружаюсь в прошлое. В ту жизнь, когда была самым счастливым человеком. Когда его мать любила меня, и считала идеальной для ее сына. Когда я не была убийцей.


***


-Аня! – воскликнула Алла Романовна. – Золотце как же мы тебя заждались! – она крепко обнимает меня и целует в обе щеки.


-Здравствуйте Алла Романовна, на улицах ужасные пробки, простите за опоздание. – я наклоняюсь чтобы снять сапоги. На улицах ужасные морозы, но моя мама как всегда на работе. Для нее не существует праздников, поэтому этот новый год я встречу с семьей Саши. Вообще-то они приглашали нас с мамой, но приехала я одна. Подняв голову, встречаюсь с ним взглядом. На лице невольно расползается улыбка, как происходит всегда при нашей встречи.


-Привет. – шепчет он мне в губы, и меня можно считать потерянной для общества. Вот он, рядом, такой теплый и милый. Ему всегда шли свитера, поэтому дома он носил только их.


-С новым годом! – улыбнулся Саша.


-Рано еще, вот в двенадцать и скажешь это. – я вывернулась из его рук, и прошла на кухню. Его мама суетилась, бегая от духовки и раковине.


-Вам помочь? – спросила я.


-Конечно милая, и Сашу позови, займетесь пирогом. – Сашу звать было не нужно, он уже удобно расположил свои руки на моей талии, а подбородком уперся в мою макушку.  Я чувствовала себя как в домике, защищённая со всех сторон. Знала, что он был моей опорой. Человеком, который готов на все ради меня. Я подняла голову, и получила легкий поцелуй в губы.


-Пошли. – он взял меня за руку, и повел к столу. Помню, что мы долго дурачились, и были вымазаны мукой с ног до головы. Так странно, но эти воспоминания самые свежие несмотря на то, что срок давности их уже очень долог. Уже за обеденным столом, я почувствовала ту атмосферу уюта и праздника. После смерти отца мама много работала, и праздники в кругу семьи становились все реже. Я никогда не упрекала маму, более того восхищалась ее силой.


-Куда мы будем поступать? – попивая горячий шоколад, на длинном диване, спросила я.


-Я хотел на журналиста, и присмотрел уже несколько институтов. – он ласково перебирал мои волосы. Это всегда успокаивало меня.


-А я на дизайнера, но я присмотрела только один институт.


-Где?


-В Москве. – гипнотизируя кружку, я плотнее прижалась к нему.


-Значит мы поступаем в Москву. – я подняла взгляд, и посмотрела в его лицо.


-Я не хочу, чтобы ты сокращал список из-за меня.


-Не говори глупостей, я не оставлю тебя. Мы всегда будем вместе. – я отвернулась. Конечно, его ждет перспективное будущее, но Москва не единственный для него выбор. Есть море институтов, где его мог бы ожидать больший успех, нежели мальчика-провинциала. Я и сама не горела желанием ехать в столицу, но для меня это серьезный шанс получить престижное образование, и другого выхода у меня нет.


-Я хотел сделать это под бой курантов, но ты вынуждаешь меня сделать это сейчас. – я удивленно посмотрела на него, а он достал черную коробочку из заднего кармана джинсов. Когда он открыл ее, я робко улыбнулась. Там было две подвески. На одной было мое имя, на другой его. Имена были вписаны на половинках одного сердца, разделённого на две части. Я закусила губу, чтобы не разреветься.


-Я люблю тебя. Никогда бы не подумал, что возможно в таком юном возрасте испытать столь сильное чувство, но факт остается фактом. Мое сердце уже принадлежит тебе, и мне не выносима мысль о том, что я могу расстаться с тобой хотя бы на день. Я вижу свое будущее только с тобой, и этот подарок, скорее подтверждение нашей любви. Я знаю что тоже в твоем сердце, засел там так же прочно как и ты в моем, и мне просто хотелось бы, чтобы ты никогда об этом не забывала.


-Глупенький! По-моему, все мои мысли только о тебе. Не знаю что должно случится, чтобы я тебе забыла. Тебе не нужны никакие подтверждения моей любви. Достаточно того, что мы это знаем. Но мне так приятно! – он достал повестку, и аккуратно закрыл замок на моей шее, после чего тоже самое проделала я.


-Я люблю тебя. – я поцеловала его в щеку.  


-Аня, можешь помочь мне? – мы не заметили, как в комнату вошла Алла Романовна.


-Конечно. – я бросила взгляд на Сашу, и пошла за его мамой.


-Нужно убрать со стола, и расставить сладости и шампанское, уже скоро будет обращение президента.


-Конечно. – я принялась собирать тарелки.


-Саша любит тебя. – я посмотрела в сторону Аллы Романовны. Она собирала столовые приборы, и казалось что говорит сама с собой. – Это видно. Хотя бы по тому, как он смотрит на тебя.