Саврасов провел их в просторное помещение без окон, где ещё в ящиках для перевозки лежали картины и фарфор. Глаза Ильина засверкали, и он пропал в живописи, рассматривал одно плотно за другим и для него время и пространство исчезли, но для остальных они остались. Кира вертела в руках фарфоровую статуэтку танцовщицы.

— Странный состав коллекции. Здесь нет определенной темы или эпохи, здесь и портреты и натюрморты, есть и семнадцатый век, и начало двадцатого.

— Хозяин коллекции говорил, что он коллекционирует только то, что ему нравится и что хочет его душа. А вот наследники поспешили от нее избавиться.

— Константин Михайлович, вы были знакомы с бывшим владельцем?

— Да, знаком, Кира Алексеевна, он преподавал у меня в институте. Последние годы он был немного не в себе, что было на руку его родственникам, его завещание всего этого музею было оспорено.

— Что вы собираетесь делать с ней дальше?

— Что-то оставлю себе, что-то подарю, но сначала ее надо привести в порядок.

— Для этого вы нас и пригласили. Вы же собирались делать каталог?

— Да, хочу узнать историю каждой вещи. Самсон Иванович, сказал, что это возможно.

— Возможно, Константин Михайлович, но может занять много времени.

— Время у нас есть.

— Кира?

— Да, Виталий Григорьевич.

— Смотрите, совершенно бесподобная картина Левитана.

Кира подошла к шефу и стала рассматривать полотно, осень на ней была действительно прекрасна, величественна и немного печальна.

— Как будет обеспечена безопасность?

— У нас есть охраняемое помещение, картины, требующие немедленной реставрации, мы заберем сразу, остальные постепенно.

— Самсон Иванович, когда я смогу узнать цену?

— В течение недели.

— Не возражаете, если я сфотографирую коллекцию, нужно же нашим мастерам видеть, с чем они будут работать?

— Пожалуйста.

Холодкова достал фотоаппарат, и стала методично и привычно фотографировать каждую «единицу хранения». Саврасов разговаривал с Саминым, а сам всё время наблюдал за Холодковой, вот она нагнулась, чтобы достать очередную картину, вот она чихнула от обилия пыли в экспонате, вот она с удивлением обнаружила, что карта памяти заполнена.

«Все же эта статуэтка танцовщицы изящна, такая тонкая работа, если будет нормальное освещение, то она будет словно прозрачная, настолько тонкий фарфор. Саврасов ещё и сентиментален в некоторой степени, а родственники идиоты, продавая эти вещи по одной, получили бы намного больше, хотя с упертостью Константина коллекция все равно оказалась у него, только за большие деньги. Все на сегодня хватит, информации достаточно, да и пора честь знать».

Кира подошла к Ильину и вернула его из забытья в реальность.

— Коллекция замечательная, есть очень интересные экспонаты. Вам повезло, Константин Михайлович.

Ильин суетливо расхаживал по помещению, ему уже здесь было тесно.

— Спасибо. Я отнял у вас много времени, предлагаю компенсацию в виде обеда.

— У меня с Виталием Григорьевичем ещё встреча, а вот Кирочка могла бы составить вам компанию.

А Кира всё смотрела на эту статуэтку. Уж очень она ей кого-то напоминала.

— Кира Алексеевна вы согласны?

— Да.

«Так и на что я согласилась? Что-то со мной последнее время странное происходит, сосредоточиться не могу».

Они вышли из хранилища, Ильин и Саврасов впереди, Самин и Холодкова немного отстали от них.

— Иваныч, на что я согласилась? Я ж все прослушала, так увлеклась рассматриванием.

— На обед. Что ж ты не сказала, что с ним знакома.

— Знакома, это громко сказано, так виделись пару раз.

— Ты с ним осторожней, он на тебя виды имеет.

— А может я на него, он мужчина видный, а мне замуж давно пора.

— Все ты шутишь, будь осторожней.

— Иваныч, обещаю быть начеку.

— Горе ты мое.

— Ещё луковое добавьте. Вот ключи от машины, доверенность в бардачке.

— А сама как?

— Меня отвезут и привезут, или такси вызову. Вы же не можете сейчас пойти пешком до метро, нужно марку держать, на машине приехали, на машине уехали.

— Говорил же офисную надо брать.

— Моя круче.

Саврасов и Ильин уже ждали их около двери. Константин смотрел, как гости уезжают на Кириной машине, и это обстоятельство его ещё больше разозлило.

— Удивлен вашим согласием.

— Честно говоря, я прослушала.

— То есть обедать со мной у вас особого желания нет?

— Почему же, обед дело хорошее, только это уже скорей ранний ужин.

Саврасов открыл перед ней дверь автомобиля, помог сесть и сел сам. Ехали они минут тридцать, дорога был свободной, Константин молчал, Кира не стала его трогать.

«Не понятно чего он злится? Если его так раздражают мое руководство, мог бы и не заставлять себя с ними общаться. Или это он на меня злится, но я вроде бы ещё ничего пакостного сделать не успела».

— Отдельный кабинет или зал?

— Зал.

— Боитесь меня?

— Нет, но всё же зал.

— Ладно.

Их проводили к столику. Кира изучала меню, хотелось всего и сразу, то есть ничего конкретно, а выбор все же нужно сделать. Саврасов за ней внимательно наблюдал и не он один. Кира закрылась меню.

— Что, слишком трудные названия?

— Там какой-то тип с фотоаппаратом, объектив в нашу сторону.

— Не хотите светиться рядом со мной?

— Мне и так придется объясняться с Иванычем из-за вас.

— А что так?

— У нас разделение сфер я в Европе, он в России. Я не использую свои связи и не привожу коммерческих клиентов за ручку, по России я только с государственными заказами иногда работаю и с благотворительными фондами. Щажу мужское самолюбие.

— Даже так?

— Да, вы ведь все самые умные, самые сильные, и всё сами делаете.

— И они пребывают в неведении. Они очень хорошо устроилась за ваш счет.

— Вы не правы, это я их использую, а не они меня, хоть в это и трудно поверить. Благодаря им, я осталась сама собой, но для вас это слишком сложно. Самин очень много делает и если бы он не занялся фирмой, то «Ильбра» скорей всего уже бы раздавили, они же совершенно не приспособлены к суровым бизнес — будням. Иногда для ускорения процесса нужно дернуть за веревочку, у меня такие веревочки есть. Ой, а Рома этого типа скрутил.

— Делает свою работу. Можно даже посмотреть, что он наснимал, хотите?

— Да.

Едва уловимый жест и охранник принес отобранный у незадачливого фотографа фотоаппарат. Кира просмотрела снимки, а они были неплохой парой, лучше всего получился разделяющий их стол и кожаная папка меню, закрывающая Кирино лицо. А дальше шли снимки эротического содержания, лицо женщины было не знакомо, а вот мужчину Кира знала, один из их заказчиков, счастливо женатый. Холодкова вытащила карту памяти и спрятала в сумке, может и пригодится когда-нибудь.

— Нужно было в отдельный кабинет идти.

— Это даже забавно, охота папарацци, и часто вас преследуют?

— Часто. Вы выбрали? Можем делать заказ?

— Даже не знаю, что и хочу.

— У нас весь вечер впереди.

Телефон начал трещать и Кира ответила, Саврасов наблюдал за ней, вот она закатила глаза, вот усмехнулась, вот нахмурилась.

— Нет, я не забыла… Да я помню, что сама это организовала… А без меня точно нельзя… Да, приеду… Иваныч, приеду и обсудим. Всё, пока.

Кира захлопнула телефон, потом немного подумав, совсем его отключила.

— Нет у нас целого вечера, придется делать выбор.

Официант возник мгновенно, словно материализовался из воздуха.

Я буду Салат 'Verde Vallata', молочную телятину на косточке в пряном соусе из трав, у вас есть Riesling Eiswein?

— Да, мадам.

— И бокал Riesling.

— У мадам прекрасный вкус.

«А если бы я заказал самое дешевое вино, мой вкус все равно был бы прекрасен? Нужно было красное сухое взять, оно к мясу больше подходит, но хочется сладкого и белого, этикет сейчас стал демократичней, а для шампанского повода нет. Еще в воскресенье к Марку лететь, и вся суббота в разъездах, а так хотелось отдохнуть. А еще двадцать третье февраля скоро, а на фирме всего три женщины, а поздравить нужно многих и лично, как всегда свалится что-нибудь срочное и важное, но это сейчас не самое главное. И как теперь сказать Саврасову? Прости, мои планы изменились?». Кира не слушала, что заказал Саврасов, ее это сейчас не волновало, у нее была более существенная проблема, как ему сказать, что суббота отменяется. Кира вертела несчастный десертный нож в руке и всё не могла придумать, как начать разговор.

— Думаете, а не пырнуть ли меня ножом?

— Почти угадали. Я не смогу подарить вам субботу.

— Начинается, струсили?

— Нет. Самин сообщил, что наши коллеги из Дрездена приедут.

— А раньше вы об этом не знали?

— Встреча вроде как отменилась, а теперь опять состоится, не люблю я такие повороты. В воскресение вы не можете, что ж делать?

— Сначала пообедайте.

Кира с удивлением обнаружила, что тарелка с едой уже стоит перед ней. Холодкова ковыряла салат, но мысли ее были далеки от еды. «И что делать? Его терпение не безгранично, да и растягивать все это на годы не хотелось. Если сегодня ночь и завтра, суббота компенсируется. Если он согласится. Не могу же я с ним всю жизнь расплачиваться? Предложу такой вариант, а там пусть сам думает, это его забота как с меня долг выбить». На этом Кира и успокоилась. Салат оказался очень вкусным, а телятина просто сказочной.

— Вы, что никогда не видели, как люди едят? Или я вся перемазалась соусом?

— А может мне приятно за вами наблюдать.

— А меня это немного раздражает.