— Есть, но договариваться сложно, в лучшем случае через полмесяца встреча может состояться.

— Хоть через месяц.

«Пока картина у меня, я жива».

— Что будешь делать, когда все закончится.

— Флор, я не хочу с тобой обсуждать перспективу, пока у меня одна задача — не получить пулю в лоб.

— А Саврасов?

— А что Саврасов? Наша сделка окончена. Всё. Мне уже пора, ещё тренировка.

— Только выход на Тигра?

— Нет. Мне нужны копии материалов дела вот по этому трупу.

Кира вырвала из папки нужную сводку и отдала Лешему.


Самым сложным для Киры Алексеевны было вести привычный образ жизни, ей приходилось быть смиренной и тихой, даже немного испуганной, не проявлять характер, не давить, не уничтожать. Она не могла резко измениться, слишком подозрительным будет, а лишнее внимание сейчас ей было не к чему. Вот и ходила она три дня в неделю на танцы, и в субботу занималась благотворительностью. В конторе теперь ее никто лишний раз не трогал. Текущие проекты она вела, но новые не начинала, зачем, как только она победит, то уйдет, хватит сидеть в этой богадельне, если предложение Винского ещё в силе, она с удовольствием уйдет, и даже если не в силе, у нее есть и другие, например, политика, там она будет как рыба в воде, и зачем тратить себя на какое-то искусство, которое никому не нужно. А сохранять его можно и по-другому, почему бы и не стать коллекционером.

Константин приезжал каждую субботу и работал «наглядным пособием», каждый раз пытаясь переговорить с ней, но получал только холодную улыбку и ледяное «Отвали». Им приходилось встречаться по работе, ее приглашали на каждое совещание, где обсуждалось выполнение договора по коллекции Саврасова, и он обязательно присутствовал. Каталог уже был составлен, часть коллекции была отреставрирована. После таких встреч Холодкова себя чувствовала неуютно, непонятная и непривычная тоска заполняла ее, но она уже научилась с ней справляться. Тоска возвращалась ночью, когда ей некуда было бежать.

Кира приехала раньше, и ей пришлось ждать под дверью. С удивлением она увидела выходящим из класса Косту, он поздоровался и ушел. И всё испортил. Кира вместо того, чтобы заниматься, тратила силы на борьбу с тоской. Занятия прошли плохо, она то и дело сбивалась. Денис отправил ее домой с пожеланием отдохнуть.

Даже усталость не смогла ее заставить спать. Сон и Кира Алексеевна никогда не дружили, и восемь лет назад она плохо засыпала, а сейчас даже снотворные не помогали. А если она и засыпала, то ей снилась Флоренция и просыпалась она со щемящей болью потери. Но Кира Алексеевна не могла чувствовать тоску, боль, сожаление, этих чувств не было в ее арсенале, зато были злость, презрение, недоверие, ненависть, ярость, это сейчас было нужней. Никаких сожалений. Все это будет потом, когда-нибудь, если это когда-нибудь будет.

Ещё были Мира и Васса, которые упорно не желали от нее отставать, предлагая помощь, отнимая время все возможными встречами, но резко порвать с ними она не могла, нельзя привлекать внимание. Нельзя быть другой. Это сейчас опасно. Опасно для всех.


Холодкова слушала очередное выступление, она их уже все слышала за год ничего нового, можно было и не ехать на эту конференцию, но это было престижное сборище, и когда-то она убила массу времени, чтобы сюда попасть и ввести в состав этих докладчиков Ильина, сейчас её это мало интересовало. Сейчас ее больше интересовало, что собрал для нее Леший и какие условия встречи с Тигром. Но сорваться и улететь она не могла. Наконец-то перерыв и хоть какой-то отдых от этих умных бесполезных речей. Телефон стал дребезжать в сумке.

— Слушаю тебя, Мира.

— Ты же сейчас в Риме?

— Да.

— Я завтра в Милане буду, можно пересечься.

— Можешь, кое-что для меня сделать?

— Конечно.

— Нужно у Лешего забрать документы и мне их привезти.

— Нет проблем.

— Я тебе схему проезда скину на электронку и контакты, и Лешего предупрежу, что ты приедешь. Только позвони ему перед выездом, скажешь, что от меня.

— Скажу что от тебя. Всё сделаю. Пока.

— До свидания.

«Хоть что-то полезное». Пока очередной докладчик говорил о проблемах в мире искусства, Кира отправила письмо Мирославе и связалась с Лешим. И всю оставшуюся часть конференции она готовилась к предстоящей встрече с Тигром, это сейчас было самым важным, от этого зависело, будет ли она жить. А Ильин останется здесь и пока она не разрешит, в Россию он не вернется. Хотя … зачем обеспечивать его безопасность? Он ей никто. Из-за его наивной уверенности, что правда может защитить, все и случилось. Нет бы отдать информацию тем, кто умеет с ней работать, он решил сам действовать. С другой стороны, если все пойдет по плану, его и так никто не тронет. Пусть останется в Риме, мешать не будет, Ватикан его удержит своими запасниками.


Мирослава в очередной раз сверилась со схемой, вроде бы она ехала правильно и где-то здесь должен быть въезд на территорию. Ворота возникли неожиданно, охранник поинтересовался, что ей надо и единственной, что она могла сказать, «Что она от Киры Алексеевны», имя подруги, словно заклинание подействовало на ворота, и Сим-сим открылся. Ехать до дома пришлось долго, территория была огромной, сам дом ее удивил, она ожидала увидеть кирпично-бетонный дворец, а никак не деревянный терем. Кира много раз рассказывала о своем друге Лешем, но Мирослава никогда его не видела, и вот теперь ей предстояло с ним познакомиться, и она нервничала. Ее встретили и проводили в дом, от лица хозяина дома принесли извинения за то, что придется подождать. Мира осталась одна в гостиной с чашкой чая и свежей выпечкой. Она с интересом разглядывала интерьер и не заметила, как хозяин пришел.

— Вам нравится?

Мира обернулась, хозяин дома оказался достаточно высоким и стройным небритым мужчиной с веселыми глазами и кривоватой усмешкой. Непонятно почему, но у Миры сдавило горло, и вместо ответа она глупо улыбнулась и кивнула.

— Я — Леший.

— …слава, я от Киры Алексеевны, — смогла выдавить из себя Мира, начало ее имени так и осталось в горле.

— Странно, Кира никогда мне не говорила о подруге Славе.

Мира прокашлялась, и стало легче, и слова не застревали в горле.

— Я — Мирослава.

— Мира. Тогда Кира очень много о вас рассказывала.

Он улыбнулся, и сердце Миры подпрыгнуло и рассыпалось на кусочки. «И что интересно Кира обо мне ему рассказывала? Что он обо мне знает? Что я вешаюсь на всех подряд?» И ей стало грустно.

— Рад наконец-то познакомиться, Кира очень долго вас от меня скрывала. Простите, что заставил вас ждать.

— Кира сказала, что я должна забрать документы.

— Да, она меня предупредила, что вы их заберете. Но может, сначала выпьем чай и немного поговорим.

Мира опять кивнула. Так нелепо она себя давно не чувствовала и чашка с чаем стала для нее спасательным кругом, хоть что-то она могла делать и не робеть. А он все ещё изучающее на нее смотрел, а она чувствовала себя все смущенней. И чай уже не казался такой уж хорошей идей. Чтобы не выглядеть уж полной идиоткой, Мирослава решила завести разговор о Кире, это единственная общая для них тема.

— А Кира станет прежней? Или опять придется общаться с карьеристкой?

— Станет. Как только всё встанет на свои места, она станет прежней, уж мы-то ее заставим.

«Мы, это звучит замечательно». Мира улыбалась, словно девица на первом свидании.

— А вы действительно сшили все те платья?

— Какие именно?

— В тех, что ходит Кира.

— Не все, некоторые.

— Они прекрасны. А вы не думали открыть модный дом?

— Это не моё, меня утраивает моё небольшое ателье.

— Если передумаете, я с удовольствием вам помогу.

Чай закончился, и было глупо держать пустую чашку в руках. Мира нехотя поставила фарфоровое творение на стол.

— Мне нужно ехать.

— Да, простите. Сейчас принесу документы.

Леший исчез из комнаты, и Мире стало проще дышать и думать, и она с ужасом поняла, что последний час вела себя как дура. Леший вернулся с увесистым конвертом, Мира всё с той же глупой улыбкой на лице спрятала его в сумку. Распрощалась и собралась уходить, но хозяин дома пошел ее провожать. Мира подошла к машине и открыла дверцу. Леший стоял рядом и не уходил, он всё смотрел и смотрел на нее.

— Может, останетесь на ужин?

И не только на ужин говорил его взгляд. «Да, да, да» Никогда в жизни ей ещё не хотелось так остаться с мужчиной наедине. Да. Да. Да.

— Нет, не могу.

Мирослава удивилась своим словам. Но где-то в глубине своей души она знала, что это «нет» всем прошлым отношениям. И что она не хочет как всегда, с этим мужчиной она хочет настоящих отношений, цветов, колец и детей, и чтобы умерли в один день и чтоб вместе и в горести, и радости. И как бы сейчас ей не хотелось остаться, она должна уйти.

— Что-то мне последнее время все отказывают. Судьба, наверное, такая.

Он лукаво улыбнулся, и Мире захотелось кинуться в его объятья, но она заставила себя сесть в машину, закрыть дверь и уехать. Никогда ей так трудно не было.


Ей пришлось ждать почти месяц, но встреча с Тигром все же состоится. Тигр — один из самых влиятельных людей, их таких осталось не так уж и много, кого-то посадили, кто-то теперь жил заграницей, а он смог договориться с нынешней властью и власть охотно его оставила, его влияние становилась все больше, но он никогда не лез в политику, поэтому его и не трогали, если нужны были деньги, он давал, нужно было поддержать кого-то или утопить, он делал, но никогда не посягал на престол. И сейчас от него зависело, будет она жить или нет. Если он примет ее предложение, то успех обеспечен на девяносто девять процентов. Кира Алексеевна не скидывала со счетов и этот пресловутый один процент, сходила в нотариат и оформила завещание, пусть все дела будут в порядке, даже если ее не будет.