Кира Алексеевна зашла к себе в кабинет, большое зеркало отразило уверенную холодную женщину. И никто не мог сказать, что только позавчера она была в крови и боль сломила ее. И не только ее, боль и кровотечение начались неожиданно, и перепуганный Леший не знал, что делать, ей пришлось, превозмогая боль ещё им и руководить.

Ещё вчера она была в больнице и доктор академик с мировым именем с кучей премий и ученых статей, уж о том, чтобы ее лечил мировое светило, Леший побеспокоился, странным образом извещал ее, что теперь она бесплодна как пустыня. "Вы не можете обеспечить государство солдатами… Вы испорченный материальный ресурс… Появление таких, как вы должно прекратится… Вы не будете производить младенцев… Ущерб стране…" А ей было плевать, дети не входили в ее планы, они только мешают.

А она знала, что хочет.

Телефон зазвонил, и Эльза Генриховна позвала ее к себе.

— Присаживайтесь, Кира Алексеевна, мне нужно поговорить с вами…


Она шла по офису, слегка улыбалась, она знала, что будет делать.

— Римма, зайдите ко мне, мне нужно с вами поговорить.

Девушка вышла из кабинета совершенно опустошенная. Кира Алексеевна до нее даже не дотронулась, а у Риммы было чувство, что последние два часа ее избивали и трясли. Холодкова просто смотрела и спрашивала, смотрела и спрашивала, и от этого взгляда хотелось вжаться в стену, а голос проникал внутрь и разрывал на части. Она ничего не знала, но рассказала, что могла, все что могла, больше ничего не было, она бы не смогла спрятать что-то от Киры Алексеевны.

Римма сжалась, когда Холодкова подошла к ее столу.

— Ильин здесь?

— Нет, он ещё не вернулся с ученого совета.

— Как придет, сообщите мне.

Римма кивнула, сил ответить у нее не было.

Кира делала привычную работу, но сейчас ее это не интересовало. Просто она должна работать как обычно, быть обычной, и если за ней следят, то не должно быть никаких подозрений, а за ней следят, один раз она позволила себе не проверить, и вот расплата. Она жива пока они не нашли картинку. Она найдет ее раньше… Она знала, где искать и как, она уже знала у кого она. Римма рассказала ей нужное, хоть сама и не знала об этом. Холодкова знала все о сотрудниках фирмы, знала, что и как они делают, все их привычки, даже ход мысли могла определить с точностью, для нее они были слишком просты, а ее слишком хорошо учили. Нужно было найти отклонение в привычном, и она его нашла. Ее дальнейшие действия завесили от личности заказчика.

— Кира Алексеевна, Ильин приехал.

— Спасибо, Римма.

Девушка испугано закрыла дверь. "Но что ж придется и вам столкнуться с моей плохой стороной, войну развязала не я, но я к ней готова. А что меня в нее втянули виноваты вы". Кира вошла в кабинет.

Виталий Григорьевич, сглотнул и ослабил галстук. Холодкова наконец-то ушла, и он смог вздохнуть. Он знал, что Кира может быть опасной, что ее боятся, но никогда это не было обращено на него. Вот сейчас вся ее разрушительная мощь была направлена на него, и он рассказывал, рассказывал всё что знал. Рассказывал то, что никто не знал. Он никогда не верил, что можно взглядом вывернуть человека наизнанку, но ведь она его не трогала, а просто смотрела и спрашивала, а он рассказывал. Он знал, что фактически фирмой руководят Кира и Самин, но только сейчас понял, как они терпеливы к нему, и что эта хрупкая женщина может с ним сотворить, если захочет. Она сказала, что он должен уехать, и он уедет, как только она скажет куда и насколько.

Самин сделал для нее списки заказчиков, и теперь ей осталось только найти нужного, а это дело техники. Она знала, где находится нужная картинка. Осталось только выяснить, почему пострадала именно она, ведь она не имела к этому полотну никакого отношения, и уничтожить обидчика. Сегодня картина будет у нее.

Дверь кабинета открылась, и вошел Саврасов.

Как он ошибся, все уверяли, что ее «ушли», лишившись покровительства, она стала никому не нужна, от нее избавились. И он в это поверил, и решил вернуть ее обратно, помочь, стать новым покровителем. А она ушла сама, остановилась… Коста смотрел на сидящую в кресле женщину, он ее не знал, эта была не его Кира. Но этот взгляд он знал хорошо, у него был точно такой же, когда он готовился к войне, когда жил в своем привычном мире, когда ее не было рядом… Он прекрасно знал этот холод, знал эту ярость, сжигающую изнутри, он и сам был таким, без нее. Тихая ярость, что постепенно становится единственным чувством.

— Я вас не приглашала, Константин Михайлович.

— Я их нашел, Кира.

— Кого?

— Тех, кто был у тебя в квартире.

— И что? Мне они не нужны.

Он положил перед ней папку с документами, она быстро ее просмотрела и вернула.

— Ничего нового я не узнала. Этот Михей, заказавший им мою хату, скорей всего уже ласты склеил.

— Найду, узнаем.

— А эти-то хоть живы?

— Живы.

"Их сдали в полицию, менты были счастливы их видеть, но целыми их уж никак нельзя было назвать, его ребята знали свою работу хорошо".

— Что ты собираешься делать?

— Вас это не касается.

— Касается. Меня касается всё, что касается тебя. Я же сказал, что буду рядом, хочешь ты того или нет.

— Если вы будете мне мешать, я вас ликвидирую. А сейчас надо закончить нашу сделку. Что у нас там осталось, час. Даже уже меньше, вы же сейчас тратите мое время.

Кира достала папку из сейфа.

— Это информация кто и как увел у Вас деньги. Наша сделка закрыта.

— Я не согласен.

— Меня это мало волнует. Мое время больше Вам не принадлежит. Прощайте, господин Саврасов.

Холодкова вышла из кабинета, а Саврасов шел следом.

— Римма, проводи Константина Михайловича к Самину, я же не работаю по России, моя территория Европа.

Но Коста не стал ждать, когда его проводят к Самину, и ушел из офиса.

"Не хочешь вместе, буду действовать сам. Эту игру я прекрасно знаю. Мы слишком похожи и совершенно разные. Тебе придется свыкнуться с мыслью, что я теперь всегда буду в твоей жизни. И меня не отпугнешь стервозностью, я слишком хорошо тебя знаю, я сам такой. Сейчас тебе больно и все это защита. Теперь я понимаю тебя лучше. Я буду ждать".

Люди Саврасова следили за ней днем и ночью, прослушку в квартире установили пока ее не было, благодаря этому он и узнал о ее возращении, маячок на машину и жучки в кабинете, Коста знал, что она делает круглосуточно, с кем встречается, где бывает. Это он так думал…


Холодкова привычно передала свои вещи Яне и переоделась в приготовленный костюм, охранник Лешего проводил ее к черной машине, а Яна направилась к ее Лексусу.

Вот уже больше месяца она существовала с двойником. «И где только Леший ее нашел, с пары метров от меня не отличишь, если молчит, конечно, и не сутулится». Яна была очень похожа на Холодкову, а умелый грим прибавлял сходства, издали невозможно отличить. Они встречались в заранее оговоренном месте, менялись одежной, и Яна-Кира каталась по городу, а Холодкова могла действовать. Кире нужно было время свободное от слежки, слежка была, эта она чувствовала, да и люди Лешего это подтвердили.

Старый друг обеспечил ей свободное время, выяснить, кто заказчик удалось быстро, умение Лешего договориться всегда действовало, а умение Киры получать информацию из жеста, взгляда, вздоха не вызывало сомнений. Ей даже не пришлось давить на антиквара, она просто показала список с именами, их было не так много, она видела, как испуг пробежал в глазах, и ей этого было достаточно, она все же уточнила, показав на пальцах номер нужной фамилии, и антиквар кивнул. Леший так и не узнал, кто. Но уничтожить обидчика было проблематично. Кира уже придумала, что, как и когда сделает, но даже Лешему она ничего не говорила, просто ставила перед ним задачу и он решал.

Сам Леший никак не мог уловить ход мыслей Киры, из тех обрывком, что он знал, целая картина не складывалась. А он слишком давно и хорошо знал Киру Алексеевну, чтобы понять, что план есть, четкий и простой в исполнении и опасный, раз даже с ним она его не обсуждала, хотя она мало что обсуждала с ним теперь.

Он знал ее, когда она работала в Министерстве, и его мало обрадовало возращение Киры Алексеевны, он боялся, что на этот раз Кира не остановится и не вернется в мир без войны. Восемь лет назад, когда она ушла и изменила себя, он был счастлив, что это произошло, он никогда ей об этом не говорил, но он радовался что что-то смогло ее остановить от той пропасти, к которой она упорно шла, сметая всё на своем пути. Он радовался, когда в ее жизни появился Саврасов.

И сейчас его мало радовало, что ей вновь пришлось стать жестокой. Она всегда была для него самым дорогим человеком, единственным кому он безоговорочно доверял. И кто ее остановит в этот раз? Что должно случиться, чтобы она вернулась?

— Привет, Флор, сделал, что я просила?

— Вот тебе отчет из тьмы тараканьи. Может, объяснишь, что ты ищешь и что собираешься делать?

— Мы договорились, ты не о чем не спрашиваешь, а просто делаешь, что прошу. Я могу и к другим обраться.

Кира листала папку. Сводки о происшествиях за три года, сводки о несчастных случаях, справки по нераскрытым убийствам. Вот и ещё один фрагмент головоломки встал на место, вот и первое тело, сколько их еще было до Михея неизвестно, но следующим должна быть она, потом Ильин и антиквар. Только она всё равно не понимала, почему этот человек из-за какой-то малоценной картины пошел на преступления. Кира долго рассматривала полотно, когда забрала его из тайника, ничего примечательного малоизвестный художник из захолустья, никакой особой ценности оно не представляло.

— У тебя есть выход на Тигра?

— Тебе зачем?

— Я прошу, ты делаешь.