«И кому такая красота достанется? Никому, красота сейчас разоблачится, примет душ и ляжет баиньки, а завтра будет сама деловитость в костюме».

Стук в дверь оторвал ее от разглядывания себя любимой в зеркале. «Кого принесла нелегкая? Может не открывать, нет меня, не слышу из-за музыки». Но в дверь стали стучать, а лишнее внимание соседей Кире было ни к чему. Она открыла дверь. Саврасов вошел, снял пальто, разулся и прошел на кухню.

— И почему я не удивлена вашему появлению.

— Почему не спрашиваете, кто?

— А почему вы не позвонили по домофону? И как вы в подъезд прошли?

— Домофон не работает. У вас, то лампочки перегорают, то дверь не работает.

— Лампочку поменяли утром. Стоп. А вы откуда знаете, что лампочка вчера перегорела?

— Лампочки всегда перегорают, это я как пример привел. Я вам помешал? Вы кого-то ждете?

— Особо никого не жду.

— Куда-то собрались?

— Нет.

— Вы всегда в таком виде проводите одинокий вечер?

— Нет. В это время я обычно или все ещё в костюме или ночной сорочке. К тому же вечер не одинок.

— Значит, все же ждете кого-то?

— Мыло да мочало, начинай сначала. Никого я не жду. У вас же были другие планы на вечер.

— На вчерашний вечер, сегодня я его проведу с вами и ночь. Немцы сейчас не нагрянут?

— Нет.

Сотовый телефон стал трезвонить, и Кира ушла в другую комнату. Через пару минут она вернулась, но тут же разразился городской. Саврасов слушал, но односложные ответы Киры не давали представления о разговоре в целом.

«Родственники, давно вы не звонили, крови захотели, переживают за мое одинокое состояние, вот все замужем, а ты бедненькая за два года так и не охомутала. Надоело, и почему я пообещала матери их не обижать? Почему им можно меня унижать, а мне нет? Хотя одним своим образом жизни я уже их унижаю. То и дело их разочаровываю, то из министерства ушла, то с женихом рассталась».

Кире надоело поддакивать, она холодно попрощалась и повесила трубку. Тут же заверещал сотовый. «Они что сговорились?». Кира вернулась в кухню.

— Да тетя Роза… Я знаю, что в моем возрасте это сложно … Простите у меня вторая линия, это срочно. Прощайте, тетя Роза.

Городской телефон начал свою трель.

— Они, что сбесились! — Кира, раздраженно топнула ногой, но на звонок ответила. Она ещё не успела договорить по одной трубке, как начала звонить другая.

— Да, мама… В воскресенье… Сама доеду… Пока.

Городской телефон опять начал тренькать.

«Господи, дай мне сил не швырнуть его в стену».

— Да, слушаю, — Кира подошла к холодильнику, достала бутылку вина и отдала ее Саврасову, потом выдвинула ящик и достала штопор, прикрывая трубку рукой, попросила, Константина открыть вино. Потом она достала бокалы. За все время разговора она ещё не сказала ни одного слова.

— Простите Клавдия Сергеевна, сейчас посмотрю свой ежедневник, — Кира театрально закатила глаза и провела по горлу рукой, — Нет. Не смогу, я буду в Испании. Так жаль, что не могу познакомиться со столь замечательным человеком. Простите, но у меня другая линия, прощайте.

— Константин Михайлович, что будете к вину? Вот, черт, опять звонит, вы в холодильнике посмотрите, я сейчас.

Кира ушла в другую комнату. Вернулась она минут через пять.

— Всё, городской больше звонить не будет.

Но начал звонить мобильный.

— Привет, Васса… Да… Встречу… Да, нет, нормально… До среды. Пока.

— У вас всегда так?

— Это вы накаркали, одинокий вечер, одинокий вечер. Вот все и решили меня побеспокоить. Всё выключаю, надоели.

Кира взяла бокал вина, прислонилась к стене и, закрыв глаза, маленькими глотками стала его пить. Вино было замечательным, раздражение ушло. Кира открыла глаза, Саврасов стоял рядом и смотрел на нее.

— Еще вина, пожалуйста.

Константин наполнил ее бокал.

— Поехали ко мне.

Кира рассмеялась. Лицо Саврасова стало обиженным.

— Простите, это не над вашими словами, просто напомнили кое-что смешное.

— И что вас так рассмешило?

— Когда-нибудь расскажу. Вам не нравится моя квартира?

— Нравится.

— Тогда зачем куда-то ехать?

— Может вам там проще будет сделать этот шаг.

— Вы ожидаете первого шага от меня?

— Ожидаю.

Она смотрела в его глаза. «Что за блажь? И почему для него это важно? А ты сможешь или нет сделать этот шаг? Сама хочешь этого? Да, хочу». И она сделала шаг.


— Что ты так на меня смотришь? Жалеешь о зря потраченных деньгах?

— Жалеть я могу только, что тебя раньше не было в моей жизни. Ты великолепна.

— Да уж, тушь наверняка размазана по всему лицу, не говоря о помаде, волосы спутаны.

— Ты великолепна.

Тело Кости в очередной раз показало как реагирует на Киру. Холодкова закуталась в покрывало и пошла в ванную комнату. Когда она вернулась в спальню, Саврасов уже спал, он спал в центре, широко раскинув руки заняв практически всю кровать. Он, так же как и Кира не привык делить свою постель с кем-нибудь, никто надолго там не задерживался. «Придется отвоевывать себе место». Но это ее скорей умиляло, чем злило. Она собрала раскиданные вещи, часть из них было почему-то в кухне, часть в коридоре, а что-то в гостиной. Потом она привычно расположилась в библиотеке с ноутбуком и немного поболтала с сестрой и зятем, потом созвонилась с друзьями из Канады. Она вернулась в спальню и легла на край кровати, стараясь не разбудить Костю. Его руки притянули ее к себе, он уже не спал, и они ещё долго не уснут…


Кира смотрела на спящего Константина, ещё минуту, перед тем как уйти. Она проснулась рано и потихоньку собралась на работу, соблазн разбудить его и повторить то, что было ночью, был так силен, что ей пришлось позвонить и пообещать Ильину поехать вместе с ним за немцами, и через минуту ей нужно уходить, но у нее ещё была эта утренняя минута.

Она осторожно закрыла дверь. Странно она почти не спала, но была бодра как никогда, и ощущение глупого беспричинного счастья не покидало ее всю дорогу до аэропорта, даже гам вокруг не смог прогнать это ощущение. Ильин как всегда суетился и истерил, но Кира не обращала на это внимание, думая о мужчине в своей постели. Но как только они встретили делегацию, ей пришлось выкинуть из головы все мысли о Саврасове. Они возили их из одного музея в другой, потом были в офисе, они познакомили немцев с реставраторами, потом они долго обсуждали новые технологии в сохранении живописи и совместные планы работ и выставок. Делегация была проездом, им удалось в своем плотном графике вырвать один день, и они все же приехали в Москву, встречи, разговоры продолжались почти до утра. Кира отвезла их в аэропорт, а через несколько часов и сама улетела к матери. Когда такси остановилось у особнячка, Кира спала как убитая, мама с трудом ее растолкала. Холодкова прошла в свою комнату и рухнула на кровать. Проснулась она уже после обеда, привела себя в порядок, переоделась и пошла на поиски родственников. Мама и Марк были в кабинете, и Кира прошла к ним.

— Простите, всю ночь пришлось работать.

— И не только работать.

Взгляд матери был направлен на шею Киры, волосы были убраны и засос на шее был прекрасно виден, Холодкова слегка покраснела.

— Ты нас с ним познакомишь или это не серьезно?

— Это на время, мам.

— Вернемся к нашим баранам. Кира, чем порадуешь, старого Марка?

Ольга ушла, ее мало интересовали их дела. Кира села напротив Марка и положила перед ним документы.

— Я бы не стала с ним работать.

— Почему?

— У него плохая репутация. Не знаю как насчет зарубежных партнеров, но соотечественников он кидал часто.

— Кидал?

— Подставлял, не платил, исчезал.

— Понятно.

— Он управлял десятком фирм, они, конечно, зарегистрированы не на него, и он там не числился, но решения принимал он. Часть из них одуванчики.

— Одуванчики?

— Фирмы-однодневки, через которые отмывают деньги, уклонение от налогов, обналичка. Несколько фирм уже закрыли и заведены уголовные дела. Не советую иметь с ним дело.

— Да. Внешность бывает обманчивой, а с виду такой респектабельный гражданин и предложения у него заманчивые.

— Поэтому ты меня и попросил узнать всё о нем, чтоб внешность не обманула.

— Молодец, девочка. Счет не изменился?

— Марк, опять поругаемся.

— Работа должна быть оплачена.

— Тогда лучше отреставрируй беседку, она в плохом состоянии.

— Ольга не разрешает, ей такой вид мил сердцу.

— Вот грохнется на нее всё это, будет поздно. Завтра приедут, посмотрят, вид останется таким же, только конструкции укрепят.

— А что Саврасов?

— Что Саврасов?

— Он не один из одуванчиков?

— Нет. С ним можешь спокойно работать.

— Скорей он со мной, я для него очень мелкая рыбка. Ты знаешь, что скоро станешь тетей?

— Нет.

— Елена вчера сообщила. Я стану дедом.

— Есть повод для шампанского.

— Вечером опять гости будут, Ольга созвала к твоему приезду, чтобы тебе не было скучно.

— Как я хочу хоть иногда поскучать.

— Но Ольга этого не понимает, а мы не можем ее разочаровывать.

— Опять петь?

— Магда в числе приглашенных, только прошу тебя спой что-нибудь классическое, а то боюсь, мой смех распугает всех гостей. Я ещё от прошлого романса не отошел.

— Пожалею вас, спою классику, хотя всё равно мало кто понимает, о чем я пою, а перевод можно дать любой.

— Кира, пожалуйста, пожалей меня, в моем почтенном возрасте я не могу так хорошо притворяться, как раньше.

— Договорились.

На этот раз приглашенных было мало, только самые близкие, мама как всегда иронизировала, Марк подшучивал, а Холодкова рассказывала байки о жизни в России, вот уже привычным басом, Магда высказала желание послушать романсы. Кира села к роялю, и ее пальцы прикоснулись к клавишам.