Джин Реник - Всегда с тобой

Каждый раз, когда Сексон звонил ей, он попадал на автоответчик. Тогда Томас попытался связаться с Ширли Кенфилд. Там тоже никто не отвечал. Ничего не понимая, он сердито бросил телефонную трубку.

Потом Сексон все понял. В то утро уже в больнице ему сообщили, что Мэриел родила. Ребенок родился в две минуты первого часа ночи. Никаких осложнений не было. Пока медсестры готовили Дану домой, Томас направился на пятый этаж в родильное отделение.

Мэриел спала. Томас подошел к дежурной медсестре и попросил показать ребенка. Она указала ему на пронзительно кричащего малыша с красным лицом и реденькими черными волосиками. Тщетно Томас пытался найти сходство между собой и этим мальчиком.

Еще одно разочарование. А если быть честным, то и облегчение. Дети ненасытны в своем желании изменить жизнь родителей. И так уж устроена жизнь, что родители до конца дней обречены на любовь к своим чадам.

И потом… Томас никогда не забывал сына, Ноела. Боль утраты превратилась в мучительный страх, что он может потерять и Дану. Эта мысль постоянно преследовала его.

Если бы новорожденный был его ребенком и Томас мог позволить себе любить Мэриел… Нет, он слишком много хочет от этой жизни.

Томас шел по больничному коридору и лихорадочно соображал. Если Джеф и Мэриел собираются пожениться, то вопрос об отцовстве уже решен. Сексон не думал, что она выходит замуж за человека, который бы не был отцом ребенка. Значит проблема разрешилась. Он может встретиться с ней и больше не о чем беспокоиться, пожелать, ей всего хорошего и отпустить своего червяка на покой.

Сексон так глубоко задумался, что не сразу заметил Джефа. Мистер Мак Клири шел впереди него по коридору и гордо нес огромный букет красных роз. Томас не мог устоять против соблазна посмотреть на их встречу. И незаметно подошел к двери.

Джеф осторожно сел на кровать и поцеловал Мэриел. Розы закрыли ее лицо, но Томас услышал ее нежный голос.

— Привет, супруг.

— Как ты себя чувствуешь, милая?

— Превосходно. Только устала. Господи, как это удивительно. Ну разве он не чудо? — Мэриел попыталась присесть на кровати. — Сестра принесет мне моего маленького сынишку и мы будем завтракать.

— У меня такое ощущение, что я папочка, — Джеф нагнулся и поцеловал Мэриел.

Томас отошел от двери. Ему стало не по себе, будто он подсматривал любовные сцены через замочную скважину. Он зашагал по коридору, стараясь избавиться от чувства неловкости. Навстречу Сексону вышла сестра — она несла Мэриел ребенка. Он уступил ей дорогу и уже собирался уйти, когда до него донесся громкий шепот из палаты Мэриел: «Я только что в коридоре встретила Томаса Сексона».

Ничего не оставалось делать, как вернуться обратно. Он вошел в палату, поздоровался и, как будто в первый раз, посмотрел на мальчика. Томас пристально посмотрел на Джефа и убедившись, что сходство определенно есть, повернулся к Мэриел.

— Ты делаешь симпатичных деток, — откровенно сказал он. — Тебе необходимо сделать их целую дюжину.

— Я бы с удовольствием, — она улыбнулась и с нежностью посмотрела на малыша. Он лежал на руках у своей мамы. — Как дела у Даны?

— Сегодня забираю ее домой. Они поражены. Мы все поражены.

После повторного знакомства и традиционного рукопожатия с Джефом, он поздравил их и желал всего наилучшего. Томас воспользовался первой же возможностью уйти, чтобы она смогла покормить ребенка.

Ожидая лифт, Сексон знал, что Джеф остался в палате. Не дождавшись, сердитый Томас спустился по лестнице в отделение реанимации.

Великолепный букет белых и красных роз ей принесли еще до полудня. Мэриел сразу поняла, что цветы от Томаса. Она чуть не заплакала, когда прочитала открытку: «Желаю всего самого лучшего, поздравляю тебя и твою семью».

Утром она заметила, отношение Томаса к ней переменилось. Он смотрел на нее грустными глазами и она видела, как Томас далек от нее. При Джефе они не могли поговорить о Дане, о ребенке. О его ребенке на ее груди. Она почувствовала, Томас вычеркнул себя из ее жизни. И она не в силах предотвратить это.

Последний поцелуй, который ей подарил Томас, был прощальным. Дана едет домой к своей матери. Теперь нет причин встречаться. Он уходит из ее жизни. И теперь уже навсегда.

В этот вечер она кормила своего сына и слезы капали на его пеленки. Из окна больницы, построенной на высоком холме Вествуда был виден праздничный фейерверк. Над пригородом к югу от Лос-Анджелеса взлетали в небо брызги красных и розовых, белых и оранжевых, зеленых и голубых цветов. Они расцветали в ночной темноте на мгновение, чтобы потом исчезнуть в небытие.

Она никогда еще не чувствовала себя такой одинокой. Мэриел кормила ребенка. Ее молоко лилось из груди в его жадный маленький ротик. Радость и страх первого дня материнства смешались с болью и потерей Томаса.

— Пересмотренная оценка налогообложения наследства Мэриел неутешительна, — Бари Купер откусил огромный кусок чизбургера и надолго отложил изложение плохих новостей. В конце концов, Бари пришлось проглотить этот кусок и он продолжил:

— Проверив размер страхового полиса и договор с агентом страховой компании, который кажется очень пространным, они подтвердили стоимость в три миллиона долларов. Мы пытались снизить до двух, в конце концов, они согласились, Налог составит миллион шестьсот тысяч. Больше мы ничего не сможем сделать. В общей сложности мы сэкономили ей восемьсот тысяч.

— Миллион шестьсот тысяч. Святый боже, — Томас покачал головой. Как она воспримет это?

— Не поверишь, она смеялась, — Купер восхищался философским отношением Мэриел к происходящему. — Как она правильно заметила, раз у нее украли драгоценности, то какая разница, в какую сумму их оценили. А вот ее жених, бывший муж, все же был напуган. Он настаивает на подаче апелляции. И раз ты оплачиваешь счет, то мне нужно с тобой посоветоваться, — Купер откусил еще раз от чизбургера. Томас через окно ресторана смотрел на Беверли Хилз.

— Действуй, подавай на апелляцию. Сделай все, что можно сделать.

Бари попросил официанта принести еще пива.

— Мне придется доложить тебе, что на сегодняшний день гонорар за эту работу составляет где-то тридцать шесть тысяч. Мне пришлось дважды съездить в Лондон и затратить, приблизительно, семьдесят часов рабочего времени. Остальное мелочь — разные караманные расходы. Если бы мы говорили о реальных деньгах, то я бы еще понял твои затраты, — он нетерпеливо барабанил по столу, пока официантка совещалась с барменом. — Апелляция обойдется тебе в кругленькую сумму. Я не хвастаюсь, но у меня очень дорогая фирма. А ты можешь получить такой же результат гораздо дешевле в любой другой со сходным профилем.

Официантка принесла пиво. Она узнала Томаса Сексона и застенчиво улыбнулась. Он автоматически ответил ей тем же и жестом попросил принести еще кофе.

— Я хочу, чтобы именно ты вел это дело…

— 0кей, платишь ты, но все-таки советую тебе подумать.

— Я думаю. Слишком велика сумма. Они никогда не смогут собрать ее. Скажи, есть вероятность того, что дело закроют, если Англия не возбудит уголовного дела?

Бари прекратил жевать и выразительно посмотрел на друга.

— Есть. Даже очень большая. А что? Уж не собираешься ли ты платить за нее? Я настоятельно советую тебе не делать этого.

— Почему? — Томас отдал свою чашку застенчивой официантке и теперь терпеливо ждал кофе. Бари начал нервничать.

— Хотя бы потому, что у тебя нет сейчас таких денег. Во-первых, тебе сразу придется ликвидировать некоторые активы. А во-вторых… Ты просто не Можешь сделать этого. Ты сделаешь это себе в убыток.

— Ты уже подготовил брачный контракт?

— В общем-то, да. Это очень простой договор. Цена минимальная.

— Может быть она решила не выходить замуж? — Томас почувствовал на себе скептический взгляд Купера.

— А тебе от этого плохо? Томас не ответил.

— Святый Боже, — вздохнул Бари и заказал еще пиво.

Бойс Джеймсон был таким крошечным, что его вскоре переименовали в «Джимми». Качать своего сына стало любимым занятием Мэриел. Только что он оторвался от материнской груди и необычайно довольный уснул у нее на руках. Мэриел задумчиво смотрела на ангельское личико и думала о своем будущем.

Пройдет еще немало времени, прежде чем деньги со сберегательного счета придется отправить в Англию. В конце концов, вся эта история происходила на бумаге и было бы ошибкой портить себе жизнь из-за несостоявшегося наследства. В ближайшем будущем придется найти кого-нибудь, кто присматривал бы за ребенком. И тогда можно будет вернуться на работу. В ее фирме максимальный отпуск по уходу за ребенком составляет три месяца, а октябрь наступит так быстро, что глазом не успеешь моргнуть.

Джеф проявил себя джентльменом. Со дня их последнего разговора он так и не затрагивал вопрос о женитьбе. Но все-таки нельзя слишком долго испытывать ее терпение. Пришло время сделать решительный шаг. Томас ушел от нее навсегда. В этом уже не приходится сомневаться. А Джеф как раз тот человек, с которым можно построить свою жизнь. Но как не хочется расставаться с мечтой. Неужели никогда не повторится эта волшебная сказка, эта ночь, которую они провели с Томасом. Та ночь, когда она зачала Джимми…

Томас ушел.

Мэриел понимала, что «колется», исподволь подготавливая себя к этому решительному шагу. И все-таки продолжала искать любой, пусть самый незначительный повод, только бы задержать, оттянуть этот момент. Так не могло продолжаться долго.

Джимми вздохнул и зашевелился. У нее есть ребенок Томаса, может быть это даже гораздо больше, чем она может просить. Как Мэриел и ожидала, прислав цветы и поздравления, Томас исчез. От него не было ни слова.

Она поднялась из кресла-качалки и положила Джимми в кроватку. Тот мирно засопел под своим одеяльцем. На глазах у Мэриел навернулись слезы и она слегка прижалась к своему маленькому сыну. Теперь, когда у нее есть ребенок, которого она так любит, она поняла, как тесно связывает Дана Томаса и Алису. Несмотря на все трудности их семейной жизни.