Доктор Нонна - Все дороги ведут в Иерусалим

Юрий Александрович посмотрел на Лизу, чтобы понять ее реакцию, – молодой беременной женщине нелегко, наверное, слушать такие подробности из жизни отца своего ребенка. Девушка завороженно слушала, и он решил продолжить:

– Мы вроде даже подружились, и в минуту откровений он мне сказал: «Я больше никогда не женюсь». И он сдержал слово. У него были женщины, и немало, кстати, несмотря на его внешность, но ни одна не стала его женой.

– Про Еву, – хрипло попросила Лиза: ей было неприятно слушать про женщин любимого мужчины.

– Да, извини, – Юрий Александрович смутился. – В два года Еве поставили диагноз: аутизм.

– С чем это связано? – взволновалась Лиза. Она носила под сердцем ребенка Бенедикта. – Это наследственное?

– Нет, это может быть врожденное недоразвитие нейронных структур или хромосомные аномалии… Причин может быть много…

– А вдруг и у меня… – Девушка не договорила и прижала руки к животу.

– Нарушение в аутической сфере предвидеть невозможно, – с сожалением ответил Юрий Александрович. – Лиза, я не вижу причин для волнения. У вас все анализы в норме.

– Хорошо, – девушка пыталась взять себя в руки. – Если мне не угрожает родить ребенка-аутиста, то в чем тогда дело?

– У Евы… приступы агрессии, – мужчина отвел взгляд. – Несколько лет назад она убила женщину, которая работала в этом доме… Она опасна, Лиза! Поймите!

– Значит, поэтому в замке работают только мужчины? – Картинка начинала проясняться. – Чтобы они могли справиться с ней?

– Вероятно, – он пожал плечами.

– Почему она живет вместе с ним? Неужели нет никаких лечебниц для таких… людей?

– Лиза, она его дочь! Она – дочь его любимой жены! Этим все сказано.

– А я?

– Лиза, я помогу вам уехать. У меня есть деньги, я отправлю вас домой!

– Мой паспорт в за́мке. – Лиза вдруг на мгновение захотела уехать подальше от этой страшной истории, в которой ей в общем-то не было места. Рядом с Бенедиктом до сих пор были его умершая жена и сумасшедшая дочь. Значит, она должна удалиться…

– Мы поедем в посольство, и вам возобновят паспорт. – Юрий Александрович уже все продумал. – На следующей неделе Бенедикт улетит в Швейцарию, и мы с вами можем проделать всю операцию. Он ничего не узнает.

– Да я и так… – начала Лиза и осеклась. Этот мужчина давно сделал ее свободной, и она могла улететь в любой момент. Но она прекрасно знала, что не сделает этого, потому что любит Бенедикта и уверена, что он любит ее и что отъезд причинит ему невыносимую боль, тем более сейчас, когда она носит его ребенка.

– Я его люблю и никуда не поеду, – девушка смело посмотрела в глаза доктору.

– Лиза! – взмолился он.

– Нет, я все сказала! – она была тверда. – Я остаюсь с ним!

– Тогда лучше на время его командировок ложиться в госпиталь.

– Хорошо, на это я согласна, – она кивнула головой. – Тогда, раз у меня все в порядке, выпишите меня сегодня же.

– Но, Лиза, – врач взмолился. – Бенедикт же улетает в Швейцарию на следующей неделе. Его все равно не будет. Останьтесь пока здесь.

– Хорошо, – согласилась девушка. – Но только до его возвращения из Швейцарии.

Прошло две недели, а Бенедикт так никуда и не уехал. Лиза зашла к доктору и жалобно попросила:

– Выпишите меня, пожалуйста! Я больше не могу здесь лежать, я по нему очень соскучилась.

– Хорошо, у вас как раз срок двенадцать недель. Все в порядке. Завтра вас можно выписывать.

Женщина вернулась в палату окрыленная – еще чуть-чуть, и она снова будет с Бенедиктом, коснется его, они будут ужинать вместе, разговаривать, строить планы, а по ночам страстно любить друг друга… Пройдет время, и она заберет маму, которая будет ей помогать с ребеночком. А может даже, Лиза сможет найти общий язык и с Евой? С этими мыслями и уснула…

Она проснулась оттого, что кто-то ворвался в ее палату и включил свет. Девушка вскочила и растерянно захлопала глазами – перед ней стоял бледный Юрий Александрович.

– Случилось непоправимое, – страшным голосом сказал он.

– Что? – осторожно спросила девушка.

Мужчина молчал – он не знал, как можно произнести вслух такое.

– Что? – заорала Лиза. – Говорите! Не тяните! Умоляю!

– Ева… – он закашлялся. – Ева задушила Бенедикта. В два часа ночи.

Сначала услышанное не дошло до сознания женщины, и она в растерянности стояла и смотрела на Юрия Александровича. Потом медленная улыбка стала расплываться по ее лицу, из глаз потекли слезы…

– Лиза, Лизонька, – доктор встревожился: реакция девушки была ненормальной. – С вами все в порядке?

Тут ее глаза вами закатились, и она потеряла сознание.

Лиза очнулась у себя в палате. Рука очень болела и не двигалась. Девушка осторожно повернула голову и увидела, что в вену вставлен катетер, через который поступает какая-то жидкость из капельницы. Запястье бинтом привязано к бортику кровати. «Видимо, чтобы я не выдернула случайно иглу, – догадалась Лиза. – Почему я под капельницей? Что-то с моим ребенком?»

И в этот момент она вспомнила прошедшую ночь и страшную новость, которую ей сообщил Юрий Александрович. Боль сдавила ее грудь – она не знала, как переживет эту потерю – потерю человека, которого любила всем своим сердцем и который очень любил ее. Слезы полились из глаз – она плакала сначала тихо, почти беззвучно, но потом плач превратился в рыдания. В палату, услышав, что пациентке плохо, вбежала медсестра, оценила обстановку и выскочила обратно. Буквально через минуту вошел Юрий Александрович. Мужчина осторожно вытащил иглу из вены Лизы, отвязал ее руку и посадил к себе на колени, как маленькую. Он прижимал к себе содрогающееся тельце и ждал, когда Лизонька затихнет. Наконец силы беременной женщины закончились, и она успокоилась…

– Лиза, – тихо начал мужчина. – Я знаю, как вам плохо, и, может, сейчас не время. Но я действую в ваших интересах…

Она устало вскинула глаза, в которых была черная, страшная пустота.

– Мы с вами вылетаем в Киев. Через пять часов. Я забрал все ваши вещи и паспорт до приезда полиции.

Лиза молчала – ей было все равно теперь…

– Лизонька, не молчите, прошу вас. Пожалуйста, скажите хоть что-нибудь! – в отчаянии воскликнул Юрий Александрович. Ему было страшно видеть девушку в таком состоянии.

– А похороны? – наконец прошептала она.

– Лизонька, вас могут задержать как подозреваемую, несмотря на то, что все скажут, что вы были у нас в клинике. Ему вы уже, к сожалению, ничем не поможете… А ребенка вам надо сохранить, ради него… Ради продолжения его рода… Он так хотел его…

Лиза опять расплакалась:

– Я хочу попрощаться с ним.

– Вам не надо прощаться, он живет сейчас под твоим сердцем. И его надо сохранить.

– Спасибо вам, Юрий Александрович… Вы так помогаете мне…

– Это мой грех, и он всю жизнь будет висеть на мне – я должен был выполнить свою клятву Гиппократа, а не идти на поводу у Бенедикта.

– Почему грех?

– Потому что надо было поместить Еву в психиатрию, тогда бы все были живы…

Лиза снова всхлипнула…

Света сошла с трапа и ступила на святую землю Израиля. Она не знала, куда ей идти и что делать дальше, поэтому решила, что нужно найти мужа. Но как это сделать, не зная языка и не имея даже представления о том, в каком городе его искать. 500 евро заканчивались слишком быстро…

– Мне надо найти хоть какую-нибудь работу, – обратилась она к русскоговорящей соседке, которая снимала вместе с ней квартиру в маленьком домике.

– Нелегал? – сразу определила молодая израильтянка.

– Наверное, – пожала плечами Светлана. Она не разбиралась в таких тонкостях и в общем-то не собиралась вникать. – Вообще, у меня муж где-то здесь, в Израиле, но я не знаю, где он…

– Ну мужа найти тебе я не смогу, – усмехнулась девушка, не поверив словам русской блондинки. – А вот на работу, наверное, устрою…

– Спасибо вам большое, – в глазах Светы загорелась надежда.

Через несколько дней девушка уже работала по ночам на рыбном заводе. Это был адский труд, который к тому же мало оплачивался. Денег, чтобы продолжить снимать ту милую маленькую квартирку, у нее уже не было, поэтому она начала искать что-то иное… Ей помог случай: она работала в одну смену с Ритой, 45-летней русской женщиной, которая давно жила в Израиле.

– Ты чего с вещами приперлась? – спросила та, увидев девушку с чемоданчиком. – У тебя же все шмотки рыбой провоняют!

– Да я и так вся провоняла уже, – горько усмехнулась Светлана. – Хуже не будет.

– Вместо парфюма используешь? – зло пошутила Рита и засмеялась своей шутке.

– Нет, – девушке было не до смеха. – Идти некуда. Из той квартиры выселилась, а новую пока не нашла.

– Что, прям квартира целая нужна? – Рита вмиг стала серьезной. – Или комната подойдет?

– Чем дешевле, тем лучше, – простонала блондинка и повязала на волосы косынку.

– Со мной жить будешь? – напрямик спросила женщина. – В одной комнате. Платим пополам.

– Буду, конечно. – Света была рада любой крыше над головой. Вариант Риты был для нее идеальным.

– Хорошо, соседушка, въезжай!

– Спасибо, – Светлана кивнула головой и приступила к работе.

Так прошло три месяца. Денег ни на что не хватало, постоянно хотелось есть и спать.

– Я домой хочу, – часто говорила она Рите. – Я устала и больше не могу.

– А ты думала, что ты в рай попала? – хохотала она. – Деньги нигде легко не даются.

– В России мне они явно легче давались. – Девушка уныло посмотрела на свое отражение в зеркале – оттуда смотрела бледная, худая женщина, со спутанными волосами, синяками под глазами, потрескавшимися губами. – Да, на меня теперь точно никто не посмотрит. Ну вот, а еще говорят, что Израиль – святая земля. Я тут сгнию заживо!

Если бы она знала, какими пророческими окажутся ее слова!

Через две недели, придя утром со смены домой, Света уставилась на свою руку – она опухла и приобрела красный оттенок.