Доктор Нонна - Все дороги ведут в Иерусалим

– Вам сюда, – наконец произнес ее спаситель возле одной из дверей.

– Спасибо, всего вам доброго.

– Удачи вам, – кивнул мужчина и пошел обратно.

Ирина открыла дверь – к ней бросилась молодая медсестра, что-то говоря на иврите. Ира поморщилась, но уверенно произнесла по-русски:

– Наливайко Петр.

– Проходите, – уже по-русски проговорила девушка и подвела несчастную мать к постели пациента.

Петя лежал с закрытыми глазами, весь опутанный какими-то трубками. Аппарат искусственного дыхания, вентилировавший его легкие; зонд в носу, через который он получал пищу; капельница, из которой по трубочкам в его вены текли лекарства. Монитор монотонно отстукивал удары его сердца.

– Что с моим сыном? – в ужасе прошептала Ирина, схватившись за спинку кровати.

– Он в коме, – осторожно произнесла медсестра. – Я сейчас позову врача.

Девушка вышла, оставив мать наедине с умирающим сыном.

– Петенька! Мальчик мой! – Слезы рекой полились по щекам Ирины. Она встала на колени и прижалась губами к безжизненной руке своего ребенка.

– Петя, проснись, – как заклинание повторяла она. – Я с тобой! Я приехала! Проснись, прошу тебя!

В палату зашел молодой высокий врач с копной рыжих кудрявых волос.

– Алекс. То есть Александр, – по-русски произнес доктор и протянул женщине руку для приветствия.

– Ирина, – сквозь слезы пробормотала она, но руки не подала – после инцидента с Аароном она была очень осторожна.

Врач помог женщине подняться и даже отряхнул ей колени. Она стояла не шевелясь, словно зомби, – вид лежащего без жизни сына забрал у нее последние силы.

– Пройдемте в ординаторскую, – тихо сказал Алекс и развернулся. Ира послушно засеменила за ним.

– Хорошо, что вы приехали, – сухо сказал Алекс, когда Ирина присела на предложенный стул, а он устроился за своим рабочим столом.

– Что с ним? – прохрипела женщина, потеряв голос от страха.

– Он в коме. Уже десять дней. И никакой динамики, – Александр откашлялся, ему очень трудно было говорить такое матери. – Сейчас стоит вопрос об отключении аппаратов жизнеобеспечения. Вам нужно подписать документы…

– Нет! – заорала Ира и, вцепившись в халат мужчины, начала его трясти. Пуговицы посыпались на пол и покатились в разные стороны. – Он будет жить, я знаю! Я мать! Я знаю, что он выживет!

Доктор осторожно, но очень крепко взял руки Ирины и отвел их в стороны. Он понимал ее горе, он сочувствовал ей, но помочь ничем не мог – к сожалению, врачи не боги, они не умеют творить чудеса.

– Умоляю, дайте мне время, – отчаянно плакала женщина. – Он будет жить, я знаю, я чувствую это…

– Поймите, этот вопрос решаю не я, а руководство больницы… – начал Александр, но в этот момент Ира стала опускаться вниз. Она встала на колени и обняла его ноги:

– Доктор, миленький, спасите моего мальчика! Я сделаю для вас все, что вы захотите.

Ирина, которая никогда никого ни о чем не просила, вдруг поняла, что библейская фраза, гласящая «ищите, да обрящете, стучите, да отворится вам, просите, да дастся вам», не пустые слова, а великая истина. И теперь Ира не стеснялась просить, потому что знала, что кто-нибудь ей обязательно поможет так же, как когда-нибудь она поможет другому человеку.

– Ну что вы? – смутился Алекс и поднял ее на ноги. – Идите сейчас к сыну… Я к вам подойду попозже.

Ира, пошатываясь, пошла в палату, где запах смерти витал в воздухе. Она села на стул рядом с сыном и начала осторожно поглаживать его ноги, накрытые простыней.

– Петенька, я с тобой, сынок, – шептала она, – не уходи, ты еще слишком молод!

Так прошли весь день и вся ночь… За это время Ирина ни на шаг не отходила от своего сына, боясь, что если ее не будет рядом, то с мальчиком случится что-то страшное. Каким-то шестым чувством она понимала, что, пока находится рядом с ним, Петя будет жить… У нее уже не было страшных мыслей, что ее сын умрет, она чувствовала, что он будет жить, но… Но Ира не в состоянии была доказать это врачам, которые в любой момент могли зайти в палату и отключить аппараты жизнеобеспечения ее Пете.

Наступило утро.

Доктор Александр вошел в палату и подошел к медсестре, ведущей журнал показаний… Они долго говорили на иврите, потом врач приблизился к Ирине. Она подняла на него свои уставшие заплаканные глаза.

– К сожалению, никакой динамики, – ему было искренне жаль, что этот мальчик умрет таким молодым.

– Нет, доктор, он шевелит пальчиками, – вскочила Ира. – Я с ним разговариваю, говорю ему: «Если ты меня слышишь, дай какой-нибудь знак», а он пальчиками пошевелил.

– Ирина, это вам только кажется. Это от усталости. Пойдемте со мной, – Алекс протянул женщине руку и повел ее в ординаторскую.

– Вам надо поспать, – начал он, как только дверь за ними закрылась.

– Нет, доктор, вы не понимаете, я не могу его оставить!

– Ирина, через пару часов вы будете не в состоянии находиться рядом с вашим сыном, вы нужны ему в здравом уме. Вот вам ключи от моей квартиры – поспите, помоетесь и придете.

– Но как? – Женщина с изумлением смотрела на врача.

– Я живу на территории больницы, идти буквально три минуты. Сейчас вас проводит медсестра. Обратно дойдете сами.

– А вы не отключите его, пока я сплю? – Слезы снова появились на ее глазах.

– Нет, но…

– Не продолжайте, послушайте меня. Я мать, я знаю, что мой сын будет жить. Но я также знаю, что вы мне не верите. Поэтому прошу у вас ровно три дня. Если за это время он не придет в себя или не появится положительная динамика, я все подпишу…

– Знаешь что… – Алекс с изумлением смотрел на эту удивительную женщину – только что она вела себя как обезумевшая от горя мать, а теперь собралась, говорит четко, ясно, без истерик… Он вдруг почувствовал в ней такую силу, такую веру, что невольно зауважал. «Я сделаю все, что в моих силах, чтобы оставить парня живым. Ради нее», – подумал Александр, а вслух сказал: – Знаешь что, пожалуй, я провожу тебя сам…

– Мы перешли на «ты»? – Ирина вскинула черные от горя глаза.

– В Израиле все обращаются друг к другу на «ты», – улыбнулся он своему же объяснению. – Привыкай.

С утра Бенедикт, сделав вид, что ничего не было, отвез Лизу в клинику. Он лично оформил ее, переговорил с Юрием Александровичем и персоналом, который будет хоть как-то соприкасаться с его любимой, а перед уходом забрал Лизин паспорт.

– Но почему ты его забираешь? – удивилась она.

– Потому что в больнице он тебе не нужен, – мужчина нежно поцеловал ее в губы. – Ты хочешь, чтобы он остался у тебя?

– Нет, – Лизе стало стыдно, что она опять в чем-то подозревает любимого. – Нет, ну что ты? Забирай, конечно…

– Я буду тебя навещать каждый день, милая… Отдыхай…

Конечно, беременность Лизы подтвердилась. Бенедикт был на седьмом небе от счастья и задаривал ее букетами, конфетами, экзотическими фруктами… Он проводил с ней каждый день по нескольку часов, нехотя уезжая по вечерам, и постоянно спрашивал Юрия Александровича, когда его любимую выпишут, но доктор не торопился…

– Я бы хотел еще ее понаблюдать, – каждый раз говорил он и назначал новые анализы.

Бенедикт, панически боявшийся больниц, врачей и анализов, не спорил, а лишь согласно кивал головой, но Лиза не могла больше молчать – она понимала, что происходит что-то странное и она должна услышать объяснения.

– Почему вы не выписываете меня, Юрий Александрович? – спросила девушка при очередном утреннем обходе.

– Я считаю, что вам лучше полежать у нас до двенадцати недель, – осторожно сказал он.

– Почему именно до двенадцати недель? – Лиза испытующе смотрела на своего врача. – У меня что, угроза выкидыша, а вы молчите?

– Да, но вы не волнуйтесь, – Юрий Александрович заторопился.

– Нет, объясните мне в конце концов, что происходит! – закричала Лиза. – Я имею право знать!

Мужчина долго смотрел на красивую пациентку, а потом произнес:

– В час дня зайдите в мой кабинет.

Лиза не могла дождаться назначенного времени – она металась по палате, не зная, чем себя занять. Без четверти час она уже сидела у дверей кабинета Юрия Александровича. Ровно в час он вышел и сказал:

– Проходите, пожалуйста.

Она зашла и села в глубокое кожаное кресло, а мужчина принялся ходить от стола до дверей и обратно. Он заметно нервничал.

– Доктор, я так понимаю, что со мной что-то не так, – женщина решила начать разговор сама, когда пауза затянулась.

– Нет-нет, с вами все в порядке, – мужчина остановился. – Но мне надо кое-что вам сказать.

– Что? – Лиза подалась вперед.

– Вам надо уехать. Я вам помогу.

– Объясните мне, пожалуйста, что дает вам право так говорить, – девушка начала злиться.

– Вам оставаться в замке нельзя.

– Объясните, иначе этот разговор не имеет смысла.

– Я не могу рассказать, – Юрий Александрович застонал и обхватил голову руками. – Это врачебная тайна.

– Тогда на основании моих анализов прошу выписать меня сегодня же. – Лиза поднялась и направилась к выходу.

– Постойте! – закричал доктор и бросился к ней.

Девушка обернулась – она знала, что мужчина бросится за ней, именно поэтому стала так демонстративно делать вид, что уходит, в противном случае она не упустила бы возможности разгадать тайну замка. Юрий Александрович подошел к ней, приобнял за талию и подвел снова к креслу, помогая присесть.

– Поклянитесь, что об этом никто не узнает! – он придвинул свое кресло к креслу девушки.

– Клянусь! – шепотом сказала Лиза.

– У Бенедикта есть девятнадцатилетняя дочь… – начал врач.

– Ева? – перебила она доктора.

– Да, – мужчина изумленно смотрел на пациентку. – А вы…

– Я слышала, как Бенедикт назвал ее имя, – призналась Лиза. – Но он мне так ничего и не рассказал, хотя обещал.

– Я расскажу, раз уж вы все равно знаете о существовании Евы, – мужчина чуть-чуть расслабился, снимая с себя часть ответственности. – Двадцать пять лет назад у Бенедикта была сумасшедшая любовь – он просто потерял голову от этой девушки. Как вы понимаете, ее звали Ева. Страстный роман закончился пышной свадьбой и долгожданной беременностью, и он привез молодую жену в Англию. Влюбленные были бы абсолютно счастливы, если бы не здоровье Евы – девушка страдала почечной недостаточностью. Беременность протекала очень тяжело, но сложнее всего были роды. Врачи сделали все, что могли, и на свет появилась девочка, крошечная дочь Бенедикта. А молодая мать… Ее почки так и не восстановились: сначала отказала одна, через несколько часов – вторая. За ее жизнь сражались лучшие врачи Великобритании, Бенедикт всеми возможными способами искал доноров почки для своей жены, но все безрезультатно – Ева умерла. Я познакомился с ним как раз в момент поиска доноров – мужчина обращался и в Россию за подходящей почкой. Мы с ним нашли общий язык, и так я оказался здесь в качестве педиатра Евы… Да, естественно, Бенедикт назвал дочь именем любимой жены…