К тому времени, когда ей удалось подняться на ноги, «феррари» исчез из виду. Алекс бросилась бежать по улице, почти ничего не видя, из ссадины на руке сочилась кровь, по щекам катились слезы. Добралась до телефонной будки на углу. Дрожала так сильно, что пришлось прижимать трубку к уху обеими руками. Когда оператор телефона «девять-один-один» ответил, Алекс, с трудом выговаривая слова, сообщила о месте и времени несчастного случая.

— Быстрее! — крикнула она в трубку. — Быстрее!

Слезы текли по ее лицу, когда она повесила трубку и распахнула дверцу телефонной будки, втягивая холодный ночной воздух в горящие легкие. Теперь она думала только об одном — домой. Она должна добраться домой. Домой, к Нанне и Кипу. Туда, где есть нормальные люди, где есть любовь и тепло. И безопасность.

Безопасность. Господи, почувствует ли она себя когда-нибудь снова в безопасности?

Дрожа, Алекс прижала к себе сумочку и пошла по направлению к дому.

Глава 4

Алекс посмотрела на свое отражение в зеркале и поморщилась. Вокруг налитых кровью глаз залегли темные круги — сказалась бессонная ночь.

— Поторопись, милая, — донесся снизу голос Нанны. — Ты обещала подбросить Кипа до школы, помнишь?

Алекс вцепилась руками в край раковины, ее стошнило и рвало до тех пор, пока в желудке ничего не осталось. Ей отчаянно хотелось рассказать обо всем бабушке, но пока она не знает, умер тот старик или нет, нечестно взваливать на Нанну такое бремя. «Может быть, он все же остался жив», — подумала она, зажмурившись…

— Алекс, — детский голосок Кипа раздался внизу, у самой лестницы, — поехали.

Она плеснула в лицо водой и побежала вниз.

— Дорогая, ты ужасно выглядишь. До которого же часа они тебя продержали? — спросила Нанна.

Алекс отвернулась, чтобы не встречаться взглядом с бабушкой.

— Не слишком долго. Мне надо бежать, Нанна. Встретимся около четырех.

— Алекс, — тихо произнесла бабушка.

Алекс замерла, остановившись в дверях, потом медленно обернулась.

— Просто… Я за тебя волнуюсь, дорогая, — сказала Нанна.

— Я знаю. — Она подошла и обняла старую женщину, чмокнула в щеку. Закрыв глаза, прижалась своим гладким лбом к ее изрезанному морщинами лбу. — Я тебя люблю, Нанна.

Затем отвернулась и выбежала на улицу. Она открыла дверцу машины, но когда повернула ключ зажигания, аккумулятор не сработал. Что еще пойдет сегодня не так? Алекс подавила нахлынувшее отчаяние.

Когда она вылезала из машины, рядом остановился «бронко». Увидев, кто сидит за рулем, Алекс отшатнулась.

— Неприятности с машиной? — Мэтт Монтроуз уже ругал себя за то, что находится здесь, но ничего не мог с собой поделать. Всю ночь ему снилось лицо Александры. Он должен ее фотографировать. Едва рассвело, он позвонил в компанию по обслуживанию приемов, чтобы узнать ее адрес. Сперва они не хотели его давать, но когда услышали его имя, были счастливы оказать услугу. И вот он здесь и чувствует себя непрошеным гостем. Что еще хуже, он заметил, как она от него отшатнулась, как только узнала.

— Аккумулятор сел. — Сердце Алекс сильно билось, ладони вспотели. Неужели Дирк подослал брата, чтобы убедить ее помалкивать насчет прошлой ночи?

— Куда вы собирались?

Алекс не в состоянии была думать. Ей пришлось дважды сглотнуть, и только после этого она ответила:

— На занятия в университет.

— Залезайте. Я вас подброшу.

Алекс оглянулась на Нанну и Кипа, которые стояли на крыльце с одинаково встревоженным выражением на лицах. Лихорадочно соображая, она ответила:

— Я… я не могу. Мне надо по дороге отвезти младшего брата в школу.

— Никаких проблем. Зовите его сюда. — Мэтт перегнулся через сиденье и открыл дверцу. Может быть, судьба ему все же улыбнулась. Получалось даже лучше, чем он рассчитывал. Всю дорогу сюда он придумывая, что сказать. Теперь по крайней мере у них будет повод для разговора.

Алекс поспешно вернулась к крыльцу.

— Нанна.

Бабушка сжала ее руки.

— Дорогая, у тебя руки холодные как лед. Может, ты заболела?

Алекс покачала головой и сжала кулаки, чтобы не видно было, как дрожат ее руки.

— Кто этот молодой человек, дорогая?

— Это сын того, кто вчера устраивал прием. Его зовут Мэтт Монтроуз. Он предложил подвезти нас с Кипом, но я не уверена…

Нанна быстро спустилась с крыльца и, подойдя к машине, нагнулась, чтобы увидеть Мэтта, сидящего за рулем.

— Доброе утро, молодой человек. Я — Нанна Кордей.

— Здравствуйте, миссис Кордей, я Мэтт Монтроуз.

— Вы здесь случайно? — спросила Нанна, пристально глядя на него.

— Да. Я… — Он нахмурился. — Нет, неправда. Я — фотограф. Мне хотелось бы сфотографировать нашу внучку.

— Зачем? — Брови Нанны сошлись над переносицей, она оценивающе разглядывала его.

— Еще не знаю. Знаю только, что у нее такое лицо, которое просится на пленку. Это может показаться странным, но с тех пор, как я увидел ее вчера вечером, она не идет у меня из головы.

Нанна внезапно улыбнулась, припомнив другого молодого человека, такого же серьезного, такого же решительного, который вызвал гнев ее отца, заявив после того случайного знакомства, что встретил женщину, на которой намерен жениться. Он сорок пять лет наполнял ее жизнь счастьем и приключениями.

Алекс была поражена, когда бабушка неожиданно обернулась и с улыбкой сказала:

— Поезжай, дорогая. Я уверена, этот милый молодой человек доставит тебя на занятия в целости и сохранности.

— Но ты же его даже не знаешь, — возразила Алекс.

— Это правда, милая. Но я что-то в нем чувствую. Я ему доверяю. Поезжайте оба. А то опоздаете.

Алекс ни разу не видела, чтобы Нанна ошибалась в людях. У нее на них было чутье. И все же вдруг интуиция ее подвела? Это ведь был брат Дирка Монтроуза.

Нанна подтолкнула Кипа вперед. Без дальнейших возражений Алекс села в машину вслед за младшим братом.

— До вечера, Нанна. Не забудь, Алекс обещала сводить нас в «Макдональдс», — крикнул Кип, когда они отъехали от дома.

— Эй, а что это тут лежит? — спросил он, расчищая место на заднем сиденье.

— Фотоаппаратура.

— Зачем вам так много фотоаппаратов?

— Каждый выполняет свою работу. Некоторые лучше снимают на расстоянии, другие предназначены для крупного плана.

— Держу пари, у меня получилось бы снимать, — сказал мальчишка, проводя рукой по аппаратуре. — Я как раз сейчас хожу на специальные художественные уроки.

— Ты художник? — В зеркало заднего вида Мэтт разглядывал серьезного малыша. — Я и сам посещал несколько разных художественных школ, пока не остановился на фотографии.

— Ух ты! Может быть, когда вырасту, я тоже стану фотографом.

— Об этом стоит подумать. Если захочешь, я дам тебе пощелкать одним из моих фотоаппаратов.

— Спасибо. Надо сперва спросить у Нанны. А мне можно будет посмотреть на ваши работы?

— Ты их уже видел, — мягко вмешалась Алекс. — У Эвидсона.

Малыш широко раскрыл глаза.

— Ух ты! Так вы — тот самый парень?

Мэтт усмехнулся:

— Да. Я — тот самый парень.

— Вот моя школа, — произнес мальчик неожиданно погрустневшим голосом. Было видно, что ему хотелось бы, чтобы дорога была подлиннее.

— Пока, Мэтт, — крикнул он и побежал по дорожке.

— До скорого, — ответил Мэтт.

С той минуты, как они тронулись с места, Алекс молчала.

Несколько миль они ехали молча. Каждый раз, когда Мэтт бросал взгляд на пассажирку, он видел, что та сидит, уставившись в окно. Один раз он слишком резко затормозил перед светофором и увидел, как ее пальцы вцепились в ручку дверцы, а лицо побелело как мел.

Это была та же реакция, что и у него после того несчастного случая, каждый раз, как он слышал любой громкий шум, похожий на взрыв.

— С вами все в порядке? — спросил Мэтт.

Она кивнула, едва сдерживая бившую ее дрожь. Вчера вечером она так остро ощущала его присутствие, когда он стоял среди всех этих важных мужчин и женщин и в то же время отдельно от них. Даже сейчас странный холодок полз у нее по спине при мысли о его глазах, темных и пронзительных. А потом вмешалась другая мысль. Это его брат, Дирк, вчера…

— Почему вы оказались у моего дома? — наконец спросила Алекс. — Кто вас послал?

— Послал? Никто не посылал. Я уже сказал вашей бабушке: мне хотелось найти вас, чтобы попросить позволить вас сфотографировать.

— Я думала, вы летаете по всему миру, чтобы делать ваши снимки.

— Это было раньше. — Он машинально потер ноющее плечо.

Алекс внезапно вспомнила те обрывки сплетен, которые слышала на вечеринке: «…пехотная мина… тяжело ранен… вероятно, больше никогда не сможет снова отправиться за океан».

— Что заставляло вас лететь во все эти опасные места? — спросила она.

Он пожал плечами:

— Наверное, сложность задачи. Некоторым людям просто необходимо ходить по самому краю пропасти.

От его слов у нее отвисла челюсть.

— Точно так же мой отец однажды высказался по поводу своей работы.

— Правда? А чем он занимается?

Алекс отвернулась, но он успел заметить ее внезапно изменившееся лицо.

Надеясь заставить ее разговориться, Мэтт сказал:

— Насчет фотографий…

— Никаких фотографий, — быстро ответила она. Слишком быстро. И молчала, пока Мэтт не затормозил у студенческого городка.

— Спасибо, что подвезли, — пробормотала Алекс, собирая свои вещи.

Мэтт поморщился, услышав эти чопорные, приличествующие случаю слова. Он ничуть не продвинулся вперед.

— Как вы собираетесь добираться домой?

— Я об этом не думала.