— Да нет. Я только прощупал ее. Она очень этого хочет, я знаю. Но, должен тебе сказать, не горю желанием иметь дело с этой тигрицей.

Я подумала об ее слезах, когда Хью пел:

— Я мечтаю, чтобы ты могла любить меня так же, как я любил тебя…

— Может, под этой отлакированной жесткой отделкой таится кошечка.

— Не думаю. Могу поклясться, что кошечка кусается.

Я засмеялась благодушно:

— И когда ты собираешься приняться за нее?

— Скоро. Думаю, она знает, что мы дико заинтересованы. Но пусть она немного покипит. Я не скажу ничего определенного до тех пор, пока контракт не будет готов для ее подписи. Затем я быстро все обговорю. Откровенно говоря, я не хочу давать ей много времени для выработки стратегии сделки.

— А ты сказал что-нибудь Сесиллии? Она показалась мне рассеянной.

— Разве это не обычное ее состояние? Она включена в программу выступлений в Атлантик Сити на несколько недель, затем она вернется в Вегас. А затем конец. Она за кончит со всем этим. И мы будем готовы начать съемки к тому времени.

Он говорил это уже так много месяцев. Мне казалось, что мы могли бы построить два торговых центра быстрее, чем это потребовалось для создания нового фильма.

— Хьюларты тоже направляются в Атлантик Сити? — Мне казалось странным, что куда бы Сесиллия ни ехала, Хьюларты обязательно следовали за ней. — Наверняка, они не остались бы в Вегасе на летние месяцы. Так жарко. Даже с их домом, это все равно дискомфорт.

— Думаю, они поедут в Джерси тоже.

Интересно, а где будет Гард Пруденс — путешествующие руки. Несомненно, в летнюю жару больших денег в Вегасе не заработаешь, а я была уверена, что Гард всегда был с большими деньгами.

Я упаковала все, кроме наших халатов, туалетных принадлежностей и одежды, которая нам понадобится завтра утром. Я также упаковала противозачаточный колпачок, но оставила прозрачную черную ночную рубашку, чулки в сеточку и кружевной пояс, который купила днем в одном из магазинов пассажа при отеле. Может, если бы я начала сегодня вечером еще один свой собственный проект, я бы начала съемки «Белой Лилии» через пару месяцев и, наверняка, закончила бы на много месяцев раньше.

Джейсон стоял на террасе, неотрывно смотря на яркие огни. Я вышла к нему, чтобы продемонстрировать себя в наряде девушки из варьете, абсолютно уверенная в его одобрении. И я его получила. Я посмотрела на небо Невады, темное и беззвездное сегодня, потом на неоновые огни Рено. Все же, подумала я, сегодня ночью могло бы начаться что-то хорошее.

58

В лифте Хью был угрюм. Он хотел, чтобы Сесиллия вернулась с ними. Перси кусала губы, пытаясь объяснить, что Гарду и Сесиллии необходимо обсудить некоторые дела.

— Я не дам и дерьма за их дела, — сказал он злобно.

Она сильно удивилась и кое-что поняла. Сама она изменилась, но по какой-то причине продолжала думать, что Хью остался, в основном, тем же — что, несмотря на его успех и преклонение публики, наркотики и все причуды, он остался милым, дурашливым, добродушным мальчиком, которого она знала с тех пор, когда ей было пятнадцать.

А дурой-то оказалась именно она.

Она просунула руку под его ремень, прижалась губами к его уху.

— Помнишь старые деньки, когда мы обычно возвращались домой в пикапе? — Она взяла в руку его яйца, нежно их сжимая, и заглянула в его глаза за ответом.

Он повернулся к ней, лицо его было угрюмо и — что было неожиданностью — с проблеском разума, и огрызнулся:

— Отвали, Перси! Это было чертовски давно. — А его невинные голубые глаза показались старыми и уставшими.

О, Боже! Неужели слишком поздно? Она получила такие хорошие новости сегодня от Старка! Ей понравилось то, что она увидела в его лице, когда он наблюдал за выступлением Хью. И у нее была Сесиллия, чтобы все уладить. Одним лишь толчком со стороны Сесиллии, все могло бы удачно сложиться. И если бы они поехали в Голливуд, бросили гастроли и всю суету, связанную с этим, может быть, все и пошло бы так, как могло бы быть, а не так, как было.

Когда они оказались в номере, он скинул одежду по дороге в спальню, бросился на кровать, ожидая, что она подойдет к нему и сделает для него то, что так хорошо научилась делать Сесиллия.

Решив сделать все на этот раз по-другому, Перси надела короткую розовую рубашку.

— Помнишь, когда мы раньше играли, ты обычно был незнакомцем, проникшим в дом, и собирался изнасиловать меня? — Она сладко, соблазнительно улыбнулась.

— Я не помню, — сказал он упрямо, этот рассерженный ребенок.

— Уверена, что помнишь!

— Нет! — Потом он хитро улыбнулся, как мог бы сделать это ребенок. — Я мог бы вспомнить что-то по-настоящему хорошее, если бы ты дала мне что-то.

Она колебалась, но потом пошла в ванную, открыла большой ящик, который был миниатюрным сейфом и вытащила два «квоалюдес». После того, как он их проглотил, она немного подождала, затем, притворяясь испуганной сказала:

— Что вы делаете в моем доме? Вы хотите изнасиловать меня? О, пожалуйста, не надо. Пожалуйста, не насилуйте меня!

Он должен был сказать: «О, да, малышка. Я хочу изнасиловать тебя». Так должно было быть по сценарию, много лет назад. Но сейчас он сказал:

— Я уверен, что даже черт не хочет изнасиловать тебя. Ты хочешь изнасиловать меня, — сказал он уверенно. Потом голос его стал жалобным, хныкающим: — Вы хотите изнасиловать меня?

Взбешенная, она вскочила на него, села верхом, сжала его ногами и начала изо всех сил хлестать по лицу, туда, сюда, туда, сюда, до тех пор, пока не почувствовала и не увидела ярко красные рубцы, появившиеся на его прекрасном детском лице. При виде красных рубцов она стала еще свирепее и изо всех сил стала бить его в лицо кулаком снова и снова, пока не почувствовала, что он кончил и что она сама была близка к оргазму. И она получила его.

Потом разум ненадолго вернулся к нему, и с кровоточащей, треснутой в углу губой он мягко спросил:

— Почему ты плачешь, Перси?

59

Джейн и я решили закусить в Ла Скала Вотик, в одном из любимых мест для ленча из списка Джейн. Я знала, что у нее на самом деле имелись такие списки. Лучшие Места для Ленча. Лучшие Места для Обеда. Лучшие Места для Ужина.

Предварительные заказы на ленч не принимались, и мы ждали свободной кабины. Кабинки у окна пользовались большим спросом, чем столики в зале, и Джейн начала проявлять нетерпение. Пьеретта, очаровательная хозяйка, подняла палец вверх, показывая Джейн, что она должна быть терпеливой — у нее не было любимчиков, но если бы были, то Джейн была бы одним из них.

К тому времени, когда мы проскользнули в нашу кабину, ту самую, которую хотела Джейн — она рассказала мне, что Сьюзен Плешетт бывает здесь за ленчем каждую субботу — у меня появилась отличная идея.

— Я знаю, что ты должна делать, Джейн! Стать профессиональным организатором вечеринок и помогать людям, которым нужна такая услуга. Ты могла бы делать это для них у них дома или в ресторанах. Ты бы устраивала свадьбы, официальные завтраки и все, что клиент пожелает. Ты могла бы использовать все свои таланты — оформление, выбор блюд, цветы и свои большие организаторские способности. Ты могла бы сделать карьеру!

— О, Кэтти, я бы с удовольствием. Я действительно хотела бы этого, но я не могу заняться этим сейчас.

— Почему не можешь?

Она сдвинула солнцезащитные очки от Порше на макушку.

— Потому что я не могу пойти в суд и доказывать, что я умею зарабатывать на жизнь. В суде к женщинам относятся все пристрастней и пристрастней. Судьи-мужчины ударяются в другую крайность, чтобы быть справедливыми к таким же, как они сами, — она засмеялась. — Вот что движение за освобождение сделало для нас — заставило нас выкручиваться в суде. Раньше, если ты была замужем хотя бы несколько лет, ты получала содержание на всю жизнь или до тех пор, пока снова не вышла замуж, что было достаточно глупо. Но сейчас, все, что ты должна делать — это выглядеть так, что ты могла бы пойти мыть посуду, чтобы обеспечить себе существование, и можешь забыть обо всяком содержании. А если ты уже работаешь, то, пожалуй, они заставят тебя содержать твоего бывшего мужа, сукина сына. Нет, я должна казаться неспособной зарабатывать на жизнь, как пятилетний ребенок.

— Подожди. Есть же общая собственность. Ты ведь собираешься получить половину всего?

— Еще бы! Половину всего, что Джо не сможет спрятать.

— А ты будешь получать алименты на детей?

— Можешь не сомневаться!

— Ну, тогда зачем тебе нужно содержание? Не лучше ли взять половину имущества, алименты на детей и быть независимой? Не лучше ли сделать карьеру? Зарабатывать себе на жизнь и быть гордой, чувствовать уважение к себе?

Она озорно улыбнулась мне, глаза ее сверкали.

— Я хотела бы работать, но не могу. О чем я сейчас думаю, так это о моей гордости и самоуважении. Если я не получу содержания, если я не досажу ему всеми способами, на которые способна, я не смогу взглянуть на себя в зеркало.

Потом улыбка ее исчезла, и она сказала снова жестоко:

— Совместная собственность — это прошедшие года. А как насчет будущего? Как насчет всех денег, которые Джо заработает в будущем, в том числе большие бабки, которые он получит за «Белую Лилию»? — Она ткнула указательным пальцем в грудь. — Я уже поработала для будущего Джо, проложила ему дорогу своим потом и трудом. Сделала всю грязную работу, проливая собственную кровь. — Она покачала головой. — Нет, Кэтти, я не могу позволить ему соскочить с крючка целехоньким!

Она положила в рот полную вилку деликатесного салата, яростно жевала кусочки сыра, и салями, и салата латука, как будто они были сделаны из железа. — Тебе легко говорить, Кэтти. У тебя есть Джейс, и нет ни одного чертова шанса, что он сделает с тобой то же, что Джо со мной сделал. Джей только что купил для тебя домик на побережье в Колонии и записал его на твое имя.