— Ты собираешься оставить название таким же — «Белая Лилия»?

— Да. Лилия — это имя героини, а белый цвет означает чистоту, потому что несмотря на грязь, через которую ей пришлось пройти на ее пути к вершине, она осталась чистой в душе. Вот твоя прекрасная сказка, Кэтти. Современная. Я не вижу, как она может провалиться, — сказал он снова.

Его глаза были полны света, его лицо оживилось волнением борьбы. Я любила видеть его таким. И настоящая героиня, и хорошая жена должны знать, когда промолчать. Но я не смогла.

— Сесиллия! — сказала я Джейсону. — Ты должен сказать ей, что скоро собираешься начать съемки. Ты должен. Она совершенно подавлена. Когда я говорила с ней по телефону, она сказала мне, что ненавидит гастроли, что ей до смерти хочется вернуться в Голливуд, что она одинока и чувствует себя очень плохо.

— Ну, Кэтти, она выдержит еще пару месяцев. Кроме того, не совсем хорошо аннулировать контракты. И если она вернется сюда сейчас, она захочет посмотреть сценарий… посмотреть, чья роль лучше — Грега или ее. И, таким образом, для нее будет приятный сюрприз. Я дам ей возможность закончить в Вегасе и отработать еще несколько приглашений на Востоке, а затем я скажу не включать ее больше в программы. И она позвонит и скажет, почему она не получает новые приглашения в программы выступлений, и мы скажем: «Сюрприз! Приезжай за ним, Силли!»

Мне идея понравилась. И я надеялась, что она доставит удовольствие Сесиллии, причем скоро.


Глотая желчь, поднявшуюся из горла, Перси открыла дверь в свою спальню. Она должна была проверить, что Сесиллия следует правилам — она не должна была касаться лица или рук, тех частей Хью, которые могли быть видны публике. И она не должна была использовать ничего, что могло бы оставить какую-либо серьезную отметину или рану. В первый раз, когда она оставила их вдвоем, это была сигарета, горевшая на бедрах Хью. В другой раз она отобрала ремни с металлическими наконечниками от дорожной сумки Сесиллии. Да, Сесиллия уже пристрастилась… она уже пристрастилась к кокаину… Перси знала, что с ней это произойдет.

С трудом заставляя себя заглянуть в комнату, она увидела распростертого на кровати Хью, со связанными руками и ногами, его стоны заглушал кляп, забитый в рот. Только его голова моталась из стороны в сторону, в то время, как Сесиллия с резиновой дубинкой в руках стояла над ним, на ней были только черные чулки и черные ботинки. Волосы Сесиллии были растрепаны и потускнели от пота: по телу ее также стекал пот и капал на Хью. Она подняла руку, чтобы ударить еще раз, изрыгая ругательства. Потом, когда струя белой молочной жидкости вырвалась из Хью, поток непристойностей прекратился, тело Сесиллии сотряслось от конвульсий, и она застонала в мучительном восторге.

Тело Перси обвисло на дверном косяке. Она хотела, чтобы ее стошнило в ванной, но ей пришлось подождать. Она дотащилась с трудом до кровати, едва сдерживая слезы, пролить которые она не могла себе позволить.

— Теперь убери это! — приказала она Сесиллии, которая медленно намазывала руки липким веществом, покрывавшим бедра и поясницу Хью, а затем, один за другим, облизала дочиста свои пальцы.

Да, подумала Перси. Сесиллия была почти готова. Гард, который никогда прежде в своей жизни не волочился за женщинами, страстно желал Сесиллию. И она обещала доставить Сесиллию ему — целиком и полностью — за определенную цену: свободу для себя и Хью.

55

Джейн позвонила мне в семь часов утра. Она была в истерике.

— Я только что вышвырнула Джо из дома!

Я хотела подбодрить ее, но было слишком рано для такого восторженного ответа. Вместо этого я пообещала, что как только мои домочадцы разойдутся по делам и придет няня для Мэтти и Мики, я сразу же приеду.


— Вот видишь, я только сидела и ждала. Все очень спокойно. Похоже на статус-кво. Я думала, может, Джо все обдумает, может, даже изменит свое решение насчет развода. Поэтому я сама ничего не делала. Я все еще старалась держать дела в порядке, заботясь, чтобы Джо чувствовал себя комфортно, когда он бывал дома. А потом я обнаружила, что делал этот червяк, пока я просто сидела и ждала, что положение изменится к лучшему.

— И что же?

— Все это время он встречался с адвокатами. С десятью или двенадцатью!

— Не понимаю. Зачем так много?

— А-а! В том-то все и дело. Почему действительно? — она начала говорить более громко. — Он беседовал с ними. Очевидно, чтобы нанять одного для себя. Что он делал, так это беседовал с каждым лучшим адвокатом города! — Она поднялась, сложила руки на груди и ждала моей реакции. А я ждала дальнейших разъяснений.

— Что из этого? — сказала я.

— Что из этого? — завопила она. — Неужели ты до сих пор не поняла? Если Джо беседовал с этими адвокатами, то теперь они закрыты для меня. Теперь они не могут представлять меня. Если одна сторона, участвующая в бракоразводном процессе, обсуждает дело с адвокатом, то этот адвокат не может впоследствии представлять другую сторону. И это трахнутое ничтожество позаботилось о том, чтобы обсудить дело с каждым лучшим адвокатом, ведущим бракоразводные процессы в городе, и теперь мне остались одни неумехи. И все это время он оставался в моем доме, ел мою стряпню, позволял мне о нем заботиться, даже позволял мне приносить ему электрическую ножную ванну, полную горячей воды. Каждую ночь я массировала его больную шею, пока он перерезал мне глотку!

«Это было самой большой подлостью, которую я когда-нибудь слышала, даже для Джо, даже для Голливуда», — подумала я.

— Как ты все узнала насчет адвокатов?

— Какая-то женщина позвонила моей маме и сказала, что продает дом. Она оформляла развод и была вынуждена продать, чтобы они могли поделить общую собственность. Она рассказала моей матери, что именно это сделал ее муж. Побеседовал с каждым адвокатом в городе, и ей остались только второстепенные. Иначе они могли бы найти способ оставить дом ей. Потом — подожди, пока поймешь, — не зная, что моя мама — это моя мама, она рассказала ей, что слышала о режиссере, Джоне Тайсоне, который проделывает то же самое! Чертова практика распространяется по всему Беверли Хиллз! Это уже становится тенденцией! — Затем Джейн неприятно улыбнулась. — Ну, если моей матери и нужно было что-то, чтобы сообразить, в чем дело, так это было именно то! Она быстро пришла прямо сюда после разговора с этой женщиной. Она сказала: «Джейн, если ты не хочешь потерять свой дом, тебе лучше побыстрей найти адвоката!» — Джейн мотала головой вверх и вниз. — Я никогда не думала, что доживу до такого дня.

— Итак, ты знаешь, кого в конце концов выбрал Джо из всех адвокатов?

— Да, я выяснила. И ты знаешь, как? Когда Джо пришел домой вчера вечером, я ждала его с ножом!

— Джейн!

— Да, с ножом. Я захватила его врасплох и приставила нож к горлу. И я сказала: «Скажи мне, Джо. Скажи мне, кто твой адвокат и перечисли всех адвокатов в городе, с которыми ты говорил». Он все сразу рассказал. Он стал цвета горохового супа, этот сукин сын! И моя мать, будь проклято ее маленькое хныкающее сердце. Она присмирела. Ей повезло, что я не приставила нож к ее горлу тоже.

— Джейн!

Ее лицо, обезображенное гневом, было отвратительно. — Это было самым лучшим, что я сделала за эти годы. Полюбоваться, как Джо корячится. Как извивается этот червь.

— Ну, и кто его адвокат?

— Ли Филипс… Сесиллин ли Филипс.

Я задумалась на минутку.

— Так это хорошо, Джейн. Посмотри, что он сделал Сесиллии. Может, он сделает что-то подобное Джо.

— Да, но Джо все равно. Пока он не дает мне возможность получить мои деньги, его не будет интересовать, как Филипс представит его. И Филипс выиграл дело Сесиллии для нее, разве нет? Он раздобыл для нее ее деньги. Вот о чем будет беспокоиться Джо.

Я хотела подбодрить ее.

— О, он раздобыл для нее совсем не то, что они просили. Пустяковую сумму, на самом деле.

— Сколько? — Джейн пришпилила меня взглядом к дивану.

Я знала, что сумма расстроит ее.

— Я не могу сказать. Я обещала Сесиллии. Но сумма минимальная.

— Но подумай, что я могла бы получить, если бы Филипс был на моей стороне. Сесиллии было особенно не на что рассчитывать. Она устроила адюльтер, и они были женаты немногим более года. По закону она не должна была бы получить и десяти центов. Я замужем за Джо пятнадцать лет! У меня двое детей, и все, что Джо накопил, было накоплено, когда я была за ним замужем… помогая ему на каждом шагу, черт бы его побрал. Я должна получить не только за последние пятнадцать лет, но и за следующие пятнадцать тоже. Где был бы Джо без меня? Боже мой, что я сделала для этого мужчины! Продала свою чистоту! Кроме того, посмотри, кто представлял Генри. Адвокаты, стоящие миллион долларов, целая фирма. И все знают, что адвокаты из Техаса хитрее тех, которые может представить Лос-Анджелес.

— Джейн! Если Джо поговорил со всеми хорошими адвокатами в городе и это значит, что ты не можешь воспользоваться их услугами, то как насчет тех техасских адвокатов, стоящих миллион долларов? Если они могли законно представлять Генри здесь, разве они не могут представить тебя тоже?

Кровожадный блеск появился в глазах Джейн.

— Конечно, они могут! Конечно! Они должны выиграть! Генри мог позволить себе воспользоваться их услугами, почему я не могу?

— Конечно, ты можешь. Их гонорар выплачивается по завершении дела. И в конце концов, Джо придется им платить, не так ли? — Я не могла не удержаться от самодовольной улыбки.

И Джейн улыбнулась мне в ответ с таким же злобным удовлетворением:

— Так как именно Джо закрыл мне дорогу к местным адвокатам, то он именно этого и заслуживает. И это будут только цветочки.

Когда я вопросительно взглянула на нее, она повела меня наверх в свою спальню.