Мэган покраснела от стыда.

— Но папа сказал, что мы поедем в «Тони Рома». Это же не для Лу. Нам лучше поехать в «Спаго» или «Пастель».

— Ты не права, Мэган. Я думаю, что твой отец подумал о твоих братьях. Что им лучше всего будет у «Тони Рома». А что касается Лу, то мы могли бы взять ее даже на прием к королеве.


Мы уже почти вышли, когда зазвонил телефон. Я подпрыгнула, Джейсон и Лу тоже напряглись. Складывалось впечатление, что мы все трое ждали от телефона только неприятностей или плохих вестей. Я думала только об Энн и Пети.

— Я отвечу, — сказал Джейсон, возвращаясь.

— Нет, я, — сказала я, подбежав бегом к телефону. — А ты иди к машине и размести в ней всех. — Я взяла себя в руки.

— Догадайся, что случилось? — чистый, взволнованный голос Джейн доносился из трубки.

У меня вырвался вздох облегчения. Наконец я услышала голос неподдельной радости.

— Я думала, ты в Техасе на уик-энде. — Джейн ездила навестить сводного сына ее матери, Дейла Вэкслера. Это случалось регулярно после свадьбы матери.

— Именно оттуда я и звоню! Я на ранчо Дейла. А как ты думаешь, кто получил техасского размера обручальное кольцо с бриллиантом величиной с кулак?

— Ну, наверно, Джейн?

— А угадай, какая еще новость?

— Ну?

— Мне абсолютно безразлично, какого размера бриллиант. Я просто безумно влюблена.

«Ах, Джейн!»

Джейсон точно так же облегченно вздохнул, увидев радостное оживление на моем лице, когда я забралась на переднее сиденье, рядом с Лу.

— Добрые вести?

— Да, весьма! Джейн выходит замуж да Дейла Вэкслера.

Лицо Джейсона просветлело, и мне показалось, что я услышала возглас восторга от Лу.

Но я тут же почувствовала все растущую тревогу. Теперь, вероятно, Джейн уедет в Даллас, и это будет для меня немалая потеря. А если еще уедет Гэвин? Но он, может быть, только болтал, может быть, все это несерьезно. Может быть, это его ухищрения, чтобы затронуть мои глубинные чувства в душе? Разве решится хоть кто-нибудь сменить практику в Беверли Хиллз на работу в клинике в холодном и мокром Чикаго? Мысли сновали у меня в голове, как мыши: «Счастливая Джейн. Получила еще один шанс!»

Все вернулись из ресторана в хорошем расположении духа. Даже Мэган и ее друзья хорошо провели время, а Лу перестала печалиться. Ларри повез Фаун в автомобиле домой, Джейсон уложил младших детей спать, а Мэган согласилась поиграть с Бекки и Митчелом. Прежде, чем уйти с ребятами, Мэган нашла в себе силы сказать:

— Я была неправа, мама. Мы в самом деле очень хорошо провели время все вместе.

— Ну, я рада. А ты уже взрослеешь. И очень хорошо, что признаешь свои ошибки.

Она прижалась ко мне. Может быть, я и потеряю Джейн, которая, наверняка, уедет в Даллас, но, по крайней мере, я не останусь одна. У меня остается дочь, которую я с гордостью могу назвать другом.


Я отправила Митча и двух девочек спать, и уже сама подумывала пойти отдохнуть. День выдался длинный и напряженный, полный эмоций, положительных и отрицательных. Я прошла мимо библиотеки, где сидел Джейсон с газетами, и мне показалось, что у него снова какие-то финансовые затруднения. У меня чуть не вылетело пожелать ему «Спокойной ночи», но я вовремя одумалась, прошла мимо библиотеки и уже поднималась по лестнице, когда зазвенел телефон. Я приостановилась. Джейсон, вероятно, сразу взял трубку, потому что я услышала только один звонок. Я снова подумала об Энн и Джордже, поэтому повернулась и медленно пошла назад, вниз, в библиотеку.

Джейсон по-прежнему, сидел за рабочим столом, но он плакал.

«Нет!»

Я была захвачена врасплох, так ошеломлена, что не могла спросить, что заставило его плакать. Я только выдавила из себя мертвым голосом:

— Кто звонил?

— Дей Риклаус.

Дей Риклаус? Он был единственным юристом на студии. Что он мог такое сказать, чтобы заставить сурового мужчину плакать?

— Хью! — голос Джейсона прерывался. — Хью мертв.

Я, оглушенная услышанным, ничего не могла вымолвить, а только подумала, что плачет Джейсон над своим чадом, над фильмом, почти, но еще не совсем законченном. Сейчас это становится почти безнадежным делом.

Наконец я обрела голос.

— Как? Что случилось?

— Полиция обнаружила его в мотеле в Голливуде, — он вытер глаза, тяжело вздыхая. — Он был до смерти избит.

«О, Боже!»

— Но кто? Зачем?

— Его нашли привязанным к кровати с повязкой на глазах.

— Не может быть!

— Дей сказал, убийцы искали себе партнера среди мужчин. Они, вероятно, давно заметили его. — Его глаза снова наполнились, слезами, он закрыл их руками. — Хью и раньше замечали в этой компании. Я думаю, он там частенько бывал. Мне кажется, Перси не всегда могла уследить за ним. Ты знаешь, я так любил его! Я знаю, что это глупо, но он напоминал мне ребенка, большого ребенка. Я любил его, несмотря ни на что. — Он безнадежно всхлипнул.

Мне стало стыдно за себя. Как я могла подумать, что он сокрушается только о картине! Но самое печальное в этой истории было даже не то, что Хью мертв. Самое ужасное было то, как он умер. Именно это повергло Джейсона в такое состояние.

Он посмотрел на меня.

— Почему, почему я не попытался ему помочь? Я так был занят собой, — он тряс головой от отчаяния.

— А Перси, — сказала я. — Нам надо поехать к ней. Я думаю, что вряд ли кто к ней пришел.


Испуганная служанка-мексиканка открыла дверь.

— Миссис в спальне, — сказала она. — Больше в доме никого нет.

— Скажите ей, пожалуйста, что мы бы хотели ее повидать.

Она вернулась через пару минут.

— Она не отвечает. Дверь заперта.

Мы переглянулись.

— А где Вирджил? Смоуки? — нетерпеливо спросил Джейсон.

— Они ушли.

— А где спальня? — требовательно спросил он, быстро двигаясь в нужном направлении. Я следовала за ним.

Служанка едва успевала за Джейсоном, показывая дорогу. Джейсон попытался достучаться, настойчиво крича:

— Перси! Это Джейсон Старк! Пусти меня!

Когда ответа не последовало, он нажал плечом на дверь, так как это всегда делается в кино. Он предпринял несколько попыток, пока дверь сдвинулась, и мы вошли. Она полулежала в кровати, держа в руках полупустую бутылку какого-то лекарства. Джейсон бросился к ней, потрогал пульс.

— Бьется! Кэтти, быстрей доктора. Она еще, вероятно, жива! — он стащил ее с кровати.


Они сказали, что продержат ее в больнице два-три дня, и мы пошли домой. Я прокралась в кровать, не глядя на Джейсона, который уставился в потолок. Я выключила свет. Оба мы, вероятно, не заснем в эту ночь. Я почувствовала его руку на своем плече.

— Кэтти, пожалуйста… пожалуйста, Кэтти!

В этот момент мне захотелось повернуться к нему, пустить к себе в кровать, в свои объятия. Все мое тело, вся душа страстно желали этого. Я испытывала сильное желание, гораздо более сильное, чем когда-либо в жизни, но я не могла этого позволить. Как я могу согреть его, когда внутри совсем не осталось тепла?

Ничего не сказав, не взглянув на него, я заставила его понять, что ему лучше уйти к себе, в пустую, холодную постель. Я подумала о Перси Хьюларт, лежащей на узкой больничной койке после неудавшейся попытки самоубийства. Может быть, мы поступили неправильно, сохранив ей жизнь? Ей будет очень трудно жить.

91

Через два дня Перси отпустили из больницы, и мы привезли ее к нам домой. Мне не особенно хотелось этого, но у меня не было выбора. Я не могла отпустить ее назад домой одну. Мы не могли не подумать о том, что она может предпринять еще одну попытку покончить с собой. Мы однажды уже спасли ее и должны были подумать о том, чтобы сохранить ей жизнь второй раз. Есть такая мудрость или заповедь, что, спасая чью-то жизнь, человек отвечает за нее. Я не могла предположить, как долго могла Перси жить у нас, но решила, что нужно пережить похороны Хью. А перед этим в полиции должен быть произведен осмотр его тела. Съемки «Белой Лилии» были, естественно, приостановлены, а Перси была тихая-тихая.


Позвонил Гэвин. Я не видела его с того самого уик-энда.

— Мне очень жаль Хью Хьюларта. Я подумал, что ты и Джейсон были дружны с ним.

— Да.

— Я так и думал, говорили, что Джейсон и Хью — друзья. Когда я смогу тебя увидеть? — спросил он.

— Я не знаю. У нас живет Перси Хьюларт.

— Но, наверняка, ты можешь оставить ее на пару часов.

— Я не знаю, смогу ли. Она все еще очень неуравновешенна.

Я не знала, стоило ли посвящать Гэвина в попытку самоубийства Перси. Безусловно, она имела право скрыть это ото всех. Но средства массовой информации вряд ли оставят нас в покое. Они вероятно, висят на дверях и прослушивают телефоны. Откровенно говоря, я боялась за Лу. Она чувствовала себя неважно. Я понимала, что ей было трудно справиться со всем этим. Она уже не так молода. Мы даже не знали, сколько ей лет. И я не могла оставить Лу одну с Перси Хьюларт и детьми. Я не могла этого сделать. Я очень волновалась за них обеих. За Перси и Лу.

— А как же я? — опустошенно спросил он.

— А что ты?

— Я больше совсем не интересую тебя?

— Зачем ты так говоришь? Ты молодой, сильный, прекрасно выглядишь. Нет причин беспокоиться о тебе.

— Я смотрел кино прошлой ночью по телевизору. С Ирэной Данн. «Черная улица». Она была любовницей женатого мужчины почти пятьдесят лет. Каждый год он уделял ей только несколько минут, а она все ждала и ждала, из года в год, из года в год.

Я знала этот фильм. Я смотрела его много лет назад в кинотеатре на Хай Стрит в Колумбии, в Огайо. Это был очень душещипательный фильм.

— Не напоминаю ли я тебе ее немного? Ирэну Данн.