— Не надо, Энн, — умоляла я. — Ты взвинчена и возбуждена. — Я положила руки ей на плечи.

Она ушла от объятий и продолжала:

— Ты уверена, Кэтти, что все в порядке с Мэган? Говорят, что половина школьников в Лос-Анджелесе курят травку и пьют. Что заставляет вас считать, что ваша дочь не принадлежит к этой половине? Все, что вы знаете, это ее болтовня с подружками, которой она занимается каждый вечер, и уроки балета. Но за этим может скрываться все, что угодно.

— Ты заблуждаешься, Энн. Ты просто получила ужасный удар. Но все будет хорошо. Вот увидишь. Ты позаботишься обо всем этом. Ты вместе с Джорджем. Вы направите Пети по верной дороге. Вы оба — прекрасные люди, и достаточно сильные.

Она покачала головой.

— Этого недостаточно. Ах, Кэтти, зачем мы только уехали из Огайо!

«Ах, не спрашивай меня об этом, Энн. Я задавала себе уже тысячи раз этот вопрос».

Но я не могу сказать об этом сейчас Энн. Во всяком случае, не сейчас, когда она окаменела и похолодела от горя.

Я улыбнулась ей, давая понять, что сейчас продолжу свои сказки:

— Мы уехали из Огайо за лучшей жизнью. И, вот увидишь, она еще наступит.

— Ну, конечно: землетрясения, оползни, туманы, суета, полное отсутствие мест, где можно приткнуть машину. Засухи, с одной стороны, и скользкие, как лед, тротуары, если дождь все-таки пройдет. А цены! И испорченные дети, и неверные мужья.

Я печально засмеялась над этим союзом детей и мужей.

— Но только не твой муж, Энн. Во всяком случае, это твое обвинение к нему не относится. Тебе в этом повезло. А ты взгляни на это с другой стороны: у тебя хватает мужества жить в Калифорнии. Это земля для отважных.

— Я не думаю, что принадлежу к ним. Утратила все мужество. Я хочу, чтобы ты пошла домой, Кэтти. Уже поздно. Я хочу, чтобы ты была дома, с семьей, в безопасности в своей кровати. Я буду волноваться, как ты поедешь по ночному городу, по улицам, наполненным этими пьяными юнцами и одурманенными подонками. Я хочу знать, что ты в безопасности, если вообще существует такое понятие.

Джейсон все еще не спал, когда я вернулась. Я слышала, что в соседней с холлом комнате работает телевизор. Наверняка, он слышал шум моей машины. Ждал ли он, что я зайду и скажу ему о своем благополучном возвращении? Я поднялась по лестнице, Джейсон конечно же, волновался, предполагая, что опасность может подстерегать на каждом углу.

Через несколько дней Петер был готов к выписке из больницы. Энн позвонила мне и сказала, что забирает его оттуда прямо в реабилитационный центр в Техасе.

— Почему в Техасе, Энн? Тебе придется забрать его из школы. Почему он не мог лечиться где-нибудь здесь? После школы.

— Нет. Я и Джорджу сказала, что надо забрать Петера из привычной обстановки, чтобы поставить его мозги на место.

— Ну и что сказал на это Джордж?

— Сейчас Джордж не говорит ничего. Мне, во всяком случае. Мы не разговариваем. Джордж сказал, что если я сделаю это, то он не простит меня никогда.

Я вздрогнула:

— И ты все равно делаешь это?

Голос ее был твердым.

— Я вынуждена делать то, что считаю правильным.

«Ах, Энн, нет. Только не ценой своего замужества». — Перемени это решение, Энн! — «Не допусти того, чтобы ваш брак превратился в обломки при кораблекрушении, лежащие на тихоокеанском песке, подобно моим. Только не губи семейную жизнь, Энн. Пожалуйста».

— Я вынуждена делать то, что считаю нужным.

Я догадывалась, что мне не удастся изменить решение Энн. Я знала только одного человека, кто, наверняка, мог бы это сделать — волшебник с великим даром убеждения. Но я не могла просить его ни о чем, даже за Энн и Джорджа.

89

— Мы едем в Малибу на уик-энд, — сказала я Гэвину по телефону. — Все мы и Энн с Джорджем и дочкой. У Энн и Джорджа проблемы с сыном. Я хочу, чтобы ты тоже поехал с нами.

— Ах, нет!

— Прошу тебя! — настаивала я. Хотя я не могла состязаться с Джейсоном, в мастерстве убеждений, но держала второе после него место в этом искусстве.

— Я не хочу оказываться в этой ситуации. Одно дело иметь роман с замужней женщиной, другое дело — общаться с ее мужем. Что ты намерена делать? Афишировать наши отношения перед мужем?

— Не говори глупостей. Я уже сказала Джейсону, что ты поедешь с нами. Я сказала, что попросила тебя поговорить с Энн.

— Я не верю тебе. Просто ты хочешь утереть ему нос… мною.

— Не говори глупостей, — повторила я. — Если ты будешь гостем нашего дома, никто ничего не заподозрит вообще. Никто не подумает, что я могу пригласить в дом кого-то, с кем я флиртую. Ты должен прийти. Мне нужно, чтобы ты помог нам с Энн. Ты не можешь отказать мне в помощи. Я никогда не прощу тебе, если ты даже не попытаешься помочь мне.

Мне удалось убедить его и, в конце концов, он согласился.

А была ли я до конца откровенна с ним? Честно ли было это с моей стороны?

Может быть, Энн была только поводом, а причиной было просто то, что я очень хотела, чтобы он поехал? А может быть, Гэвин был прав? И я, действительно, просто хотела утереть нос Джейсону? Я ни в чем не была уверена.

Обе наши семьи поехали к морю в пятницу вечером. Джордж и Энн почти не разговаривали между собой. Пети даже при своем отсутствии стоял между ними.

Гэвин приехал в субботу утром. Джейсон принял звонок от входных ворот.

— Твой доктор прибыл, — сказал он просто. — Я пойду поиграю с ребятами в волейбол.

— Неужели ты не можешь задержаться на пару минут и познакомиться с ним? — бросила я вызов.

— Дети уже ждут у сетки. А он пробудет у нас до ленча? — спросил он, его ореховые глаза вопросительно встретились с моими. — А может быть, ты приведешь его на пляж, после того как устроишь его?

— Но он здесь для того, чтобы поговорить с Энн, — парировала я. — А, может быть, Джордж и Энн тоже собираются играть в волейбол?

— Я не думаю. Джордж занимается здесь бегом, а Энн не играет ни во что.

— Как видишь, — сказала я Гэвину, — у нас здесь не очень изысканно. Простой дом на побережье.

— А мне все кажется искусным и роскошным, — сказал Гэвин, немного с грустью, оглядываясь по сторонам, оценивая нашу белую отделку, сценически убранные тахты и привлекающие к себе внимание полы в испанском стиле. Мы прошли в открытый внутренний дворик, где бил родник, росли тропические растения, стояли изваяния и был фонтан. Затем мы вернулись в гостиную, подошли к стеклянной стене, через которую был виден песчаный берег и океан.

— Я должен сказать, что все это очень роскошно.

Я пожала плечами.

— Но это временное жилье. Мы часто приезжаем сюда в течение года. Случайно, только на уик-энд.

Мы вышли на веранду. С океана дул сильный ветер, но солнце светило тепло. Несколько секунд он наблюдал, как играют в волейбол. Джейсон полностью отдался игре, энергично отбивая подачи, попутно давая детям объяснения, вдохновляя их на игру. Он был гибкий, мускулистый, с загорелым телом. Подсознательно я была довольна, что он не был толстым и неуклюжим, что мне не стыдно за его тело перед Гэвином.

Джейсон играл в одной команде с Мики и Мэтти против Мэган, Митча и Бекки. Энн в это время сидела в стороне от площадки, у кромки воды, глядя в море, позволяя крохотным пенным барашкам волн омыть ее ноги.

— Я думаю, день не очень подходит для серфинга, — сказала я.

Гэвин засмеялся:

— Я не занимаюсь серфингом.

— В самом деле? Но ты же живешь в Калифорнии. Коренной калифорниец.

— Я рос в засушливых районах. Мы не слишком часто ездили к морю.

— Чувствовал ли ты себя при этом обделенным?

— Я не помню такого чувства. А там Энн? У воды?

— Да.

— Как дела у их сына? Ты не рассказывала.

— Лучше, чем у Энн, я думаю. И лучше, чем у Джорджа. Все так глупо. Джордж и Энн были последней примерной парой в Голливуде. Этот случай с сыном отдалил их друг от друга. Я говорила тебе — Энн хочет непременно лечить Пети от наркотиков, поместив его в больницу, а Джордж хочет, чтобы он был дома. Он говорит, что он верит Пети, и этот раз был первым, когда он употреблял наркотики. Но Энн действует, как солдафон. Она всегда уступала Джорджу, но в этом случае она уперлась. Она не отступит ни на дюйм. А Джордж, который всегда мягкий и уступчивый, в этот раз решил настоять на своем. Они практически перестали разговаривать. Прошлый вечер был вообще ужасным. Мы все играли и веселились, а Энн и Джордж только ворчали. А когда Джордж взял второй бокал виски, Энн взглянула на него, как будто он был алкоголиком.

— Звучит все достаточно забавно, — сказал Гэвин, когда мы снова зашли в дом.

— Зачем же они вообще ехали в Малибу?

— Не нахожу в этом ничего забавного, считая…

Он продолжал:

— Но так не может длиться долго. Вот увидишь. Через пару дней Энн и Джордж будут снова мурлыкать друг с другом.

— Все твои слова звучат неубедительно, не как профессиональный медицинский диагноз, — торопливо сказала я, ожидая, что может завязаться спор. — Что ты намерен делать с профессиональной точки зрения? Ведь именно за этим я пригласила тебя сюда. Что бы ты предпринял как врач?

Сейчас он начал наступать на меня.

— Почему ты сердишься? Может быть, потому что ты сама не уверена, зачем ты позвала меня сюда? Может быть, Энн и Джордж здесь совсем ни при чем. Может быть, ты просто хочешь воспользоваться этой ситуацией? Ты. Я. Джейсон. Каждый из нас смотрит на другого и пытается угадать мысли друг друга. Люди, бывает, создают такие ситуации.

— Не будь дураком. Неужели ты думаешь, что я стала бы играть в эти игры, когда здесь присутствуют дети? Дети дороже для меня, чем все эти игры.

— Они также более важны, чем те чувства, которые ты испытываешь к Джейсону?