– Ты моя принцесса, – соврала Фрея, разглядывая многочисленные пятна от лишайника и грязи на королевской особе. – Я уже заштопала юбку, ваше высочество, прежнюю придется выстирать и привести в порядок, прежде чем надевать.

– Папа не умеет штопать так хорошо, как ты, – сообщил Хэл.

Казалось, постоянно штопать одежду и кормить их стало обычной обязанностью Фреи. Будто такую роль отвел ей Генри Крейвен. Фрея поняла, насколько влюблена в троих Крейвенов, и эта роль казалась ей скорее удачным комплиментом, нежели оскорблением, каковым бы его расценила богатая леди из высшего света. У нее будет болеть сердце, когда она покинет этих детей, не очень похожих на ангелочков и их отца. Фрея подавила желание всплакнуть от такой перспективы и приказала себе дорожить тем, что есть сейчас, а не горевать по тому, чего, возможно, будет недоставать завтра.


– Значит, ты все-таки явился? – герцог Деттингем приветствовал Александра Фортина, своего друга, двоюродного брата и графа Калверкомба. – Я уже собирался посылать за тобой.

Алекс надменно приподнял бровь, но воздержался от вопроса, почему даже член семейства Сиборн полагает, будто может вызвать его, словно лакея.

– Похоже, у Рича неприятности, – доверительно сообщил Джек Сиборн шепотом, чтобы их жены с острым слухом ничего не услышали.

– Дело серьезное? – настороженно поинтересовался Алекс, зная, что уши жены настроены не только на то, что по неосторожности может сказать вслух, но и даже на его тайные мысли.

– Нет, но я всегда знаю, когда у него мрачное настроение. Вскоре после того как мы с Джессикой поженились, его по какой-то причине охватило отчаяние. Сейчас что-то не так.

– Я думал, только близнецы чувствуют мысли друг друга, но поверю тебе. Вы оба скорее братья, нежели кузены. Наверное, тебе трудно все время иметь в виду этого строптивого черта, однако лучше поговорим об этом потом, – сказал Алекс. Оба не хотели впутывать своих жен в дела Рича.

– Надеюсь, ты не собираешься втягивать милорда в какое-нибудь скандальное злоключение? – поинтересовалась Персефона, кузина Джека, и поцеловала его, глядя настороженно.

– Кузина, тебе хорошо известно, что Алекс Фортин никогда не пойдет туда, куда не желает, – беспечно ответил Джек.

– Мне не дают покоя подозрения, – заявила его жена.

Он встретил умный взгляд Джесс так беспечно, как смог, проклиная чутье женщин, особенно жен.

– Мне тоже, – подхватила Антигона Сиборн, преодолевшая знаменитый мраморный холл, чтобы поприветствовать Алекса и Персефону.

– Меня одолела троица каких-то женщин. – Маркус гордился сообразительностью жены и с вызовом отразил ее сердитый взгляд.

– Я тебе покажу «каких-то женщин», Телемах Сиборн, – пригрозила Антигона.

– Да, будь добра, – ответил он без страха, и она рассмеялась.

– Пока вы тут сплетничаете, нам, возможно, лучше удалиться в гостиную и выяснить, какой заговор плетут наши мужья? – предложила Джессика.

Три леди переглянулись, что означало: «Кто бы мог подумать, что этих троих устроит брак, который никак не вяжется с последней модой, но эти джентльмены останутся страстными и грубыми мужьями?» Им очень хотелось увидеть Аннабель Деморберей и поделиться мнениями насчет ее льва, если только Рич выпустит ее из своей берлоги вместе со своими львятами на достаточно долгое время, чтобы поговорить об этом.


День тянулся долго. Сегодня Рич задумал навсегда выбросить мисс Роуан из головы. Изнурял себя, бродя по лесу весь день, точно сбежавший волк, затем решил, что вполне можно вернуться домой, поскольку мисс Роуан с детьми была у Кейзиа. Теперь, когда настала пора немного отдохнуть от безудержного желания обладать ею, случилась новая беда. Она здесь, хотя должна была находиться далеко от зверя, в которого его превратила. Проклятая женщина сделала его опасным, это непростительно.

– Черт подери, чем вы тут занимаетесь? – прорычал Рич, когда дверь отворилась. Он отчаянно возился с ключом и никак не мог открыть, стоял и смотрел на эту дверь, точно плохо соображающий человек.

– Добрый вечер, мистер Крейвен, – чопорно произнесла Фрея.

Рич пытался подавить гнев, вести себя прилично, но это ему не удалось.

– Добрый вечер! – резко бросил он. – Черт подери, что вы тут делаете?

– Жаль, что мне больше некуда идти, – ответила она с уязвленным достоинством.

Ему показалось, будто его полосонули ножом. Рич почувствовал себя виноватым и злым. Все мужские чувства смешались в одно.

– Я не собираюсь выгонять вас отсюда, – угрюмо пробормотал он, хотя отчаянно желал, чтобы она ушла и избавила его от бесконечного соблазна и душевных мук.

– Правда? Тогда вы очень странно приветствуете гостью. – Фрея отошла в сторону, пропуская его в дом.

– Где дети?

– Я продала их тряпичнику, – не подумав, ответила Фрея, и тут одно из звеньев цепи, сдерживавшей страсть, предательски лопнуло.

Рич почувствовал, что почва уходит из-под ног, и зверь внутри его непреклонно требует овладеть этой строптивой женщиной, а у нее не хватало сообразительности понять это.

– Отвечайте! – крикнул он.

Фрея вздрогнула:

– Они у Кейзиа.

Рич нисколько не сомневался, что она проверяет, все ли с ними в порядке, но даже такие мысли ухудшали положение.

Он твердил себе, что ей неизвестно, почему его все время преследует страх. Хэла могут похитить враги и избавиться от него, точно от лишнего котенка. Он доверял Кейзиа, как матери, однако Клео хитра; Рич всячески старался не обращать внимания на томные взгляды, которые та бросала в его сторону, но понимал, что лучше остерегаться оскорбленной женщины, особенно когда она не стесняется в средствах. Под очаровательной внешностью скрывается изворотливый ум. Сегодня Атлас вместе с детьми, а Ройбен сумеет обуздать неожиданные порывы Клео. Так что мисс Роуан права: Хэл и Сэлли в полной безопасности. А как она сама?

– Тогда почему вы здесь? – Он запер дверь скорее по привычке, нежели следуя здравому смыслу.

– Клео сказала, что у них дома не найдется лишнего места.

– И какова подлинная причина такой настойчивости?

– Видно, она считает, что я имею виды на ее мужа, – призналась Фрея с презрительным выражением лица.

Рич едва не рассмеялся.

– А вы поглядываете на него?

– Мистер Саммер женатый человек, – отрезала она и хотела уединиться.

Однако он решил не дать ей возможности соорудить хрупкую преграду между ними и повернул к себе.

– Он ведь еще чертовски симпатичен, не так ли? – тихо спросил он, будто нечистая сила завладела его языком, и тут же покачал головой. – Извините, мои слова оскорбили вас обоих.

Рич взглянул на свои мозолистые ладони. Мисс Роуан стала о чем-то догадываться. Она не вырывалась, приятное соприкосновение рук после стольких дней тоски по ней оказало магнетическое воздействие.

– Клео заставила вас вернуться одной? – Рич потерял еще одно звено контроля над собой при мысли, что беззащитная Утрата снова в одиночку бродит по лесу.

– Ройбен ушел проверить свои капканы, Кейзиа была наверху вместе с детьми. Клео ясно дала понять, что нам с ней тесно под одной крышей. Вашей миссис Саммер хочется запугать меня, загнать туда, откуда я, по ее мнению, пришла. Тогда ей больше не придется охранять свою территорию.

– Она не моя миссис Саммер, у Клеопатры есть муж. Уверяю вас, я не ее территория, и после того, что случилось, об этом и речи не может быть.

– А если бы не это, все было бы так, как она желает?

– Нет, я никогда не желал ее, она все придумала. Для меня она всего лишь непредсказуемая дочь Кейзиа и непоседливая жена Ройбена.

– Думаю, она не догадывается об этом, – ответила Фрея с холодком в голосе.

Однако, видя эту женщину, загоревшую, спокойную, какой и должна быть бледнолицая леди из высшего общества, которой полагается носить платья из тончайших шелков с кружевами от лучшей модистки, Рич потерял последнюю нить, связывавшую его с благоразумием. Зверь, сидевший внутри его, громко зарычал, требуя эту строптивицу, он не сумел загнать его обратно в клетку.

– Единственная женщина, которую я желаю, – это вы, – с горечью признался он.

– А я желаю только вас. – Она будто намекала на то, какой он дурак, если считает иначе.

– Из этого ничего не получится.

– Верно, но почему это должно останавливать нас? – шепотом спросила она; ему стало тяжело на сердце как раз в тот миг, когда зверь внутри его требовал овладеть ею и торжествовать победу.

– Я не могу поцеловать вас и отойти в сторону, мисс Роуан. Если полюблю вас, я уже не смогу остановиться. Ваша репутация будет подмочена в глазах выгодного жениха, если вы не прикажете мне отправиться к Кейзиа за детьми и собакой, которые станут преградой между нами.

– Откуда вам известно, что я уже не женщина?

– Не делайте вид, будто вы наивнее, чем создала вас природа, – возразил он, угадав правду по тому, сколь дерзко она встретила его взгляд.

Он точно когда-то был повесой, ибо для простого сельского жителя слишком много знает о женщинах. Она слишком хороша для него в любом отношении, даже если бы ему удалось вернуть себе прежнее положение и предложить больше, чем домик в лесу и жизнь, сулившую тяжкий труд и неизвестность. Сейчас он даже этого не мог.

– Я не глупа. Просто смотрю на вещи трезво.

Какое он имеет право на женщину, не строившую иллюзий насчет вечной любви. Ее дыхание стало неровным, точно быть отвергнутой означало, что ей нанесли смертельную обиду. Он все же решился поцеловать ее и выругался. По телу пробежала дрожь и передалась ей. Что-то оборвалось.

Она оказалась в плену чувств и сомнений Рича. Он поднял голову и с отчаянием вопросительно взглянул на нее. Ее темно-золотистые глаза смотрели с надеждой. Он ждал ответа на вопрос, который не следовало задавать, а ей не следовало отвечать. Мгновение остановилось, ему захотелось узнать, какие мысли и желания скрывают ее глаза, проникнуть в глубины ее сердца и навсегда стать частью ее жизни. Их взгляды обещали друг другу так много. Он убеждал себя, что сейчас все должно решиться. Как он жаждал свободы, чтобы любить ее вечно!